Страница 12 из 209
Народ переглядывается, но все слушают, а я сажусь на собственный стол и кладу ногу на ногу.
— И с тех самых пор человечество мучается, так как фоновый процесс-то они придумали, но так и не нашли способа в него посмотреть. Иными словами, я рада приветствовать вас в мире, где ваши главные помощники: принтер, карандаш, много кофе и семь кругов ада отладки на бумаге. В моем мире.
Студенты моргают, но не шепчутся — слушают, а дружок-итальяшка, кажется, вообще порами впитывает каждое слово.
— Обычный человек с феноменом суперкомпьютера сталкивается чаще всего при использовании неких облачных хранилищ данных, посредством которых вы радостно обмениваетесь лабораторными работами по ночам. Именно на них на самом деле ваши файлики-то и лежат. Очень ненадежные штуки эти облака, скажу я вам. Среднестатистический Шон Картер вскрывает их за два часа, — раздается хихиканье и, следом, стук в дверь. Я спрыгиваю с парты и открываю дверь. Заходят двое студентов, они опоздали, однако на лицах ни тени раскаяния. — И потому среднестатистический Шон Картер, а он у нас, к счастью, пока единственный и неповторимый, придумал классный алгоритм для шифрования данных (да-да, вспоминаем семинар с участием Киану), — и поворачиваюсь к опоздавшим. — Постойте чуть-чуть здесь, господа, — снова к аудитории. — Мне посчастливилось прослушивать лекцию об этом феномене в стенах данного университета еще в бытность студенткой. И хотя нас уверяют, что создал достопочтенный ректор нечто до безобразия надежное, право на лицезрение и использование алгоритма имеют ТОЛЬКО Бабочки. Может быть лет через пять, — снова сажусь я на парту, — когда Картер изобретет нечто столь же феноменальное, он выкинет на интернет-просторы все формулки, и мы получим возможность спрятать все свои грязные делишки методом шифрования имени SDK, ну а пока что все мы беззащитны. Остальные сплетни о нашем непосредственном руководстве опустим и вернемся к Сеймуру Крэю и его феноменальным инновациям. Вы что-то хотели? — наконец, обращаюсь я к опоздавшим, которые выглядят не слишком довольными стоянием в дверях.
— Пройти в аудиторию, доктор Конелл, — фыркают товарищи так, будто это очевидно, и я им что-то должна. Ты был прав, Картер. Учатся тут сплошные хамы, в тебя, наверное.
— Ради всего святого, разве я похожа на некоего головастого ученого? Я даже очков не ношу! Придумайте какое-нибудь другое обращение. И в аудиторию вы пройдете не раньше, чем я увижу, что вы сожалеете об опоздании. Вернемся в лекции. Я не так давно еще работала на военной базе в США, в Неваде, и под моим ведомством находилось пять суперкомпьютеров, названных в честь соседних штатов: Калифорния, Орегон, Айдахо, Юта, Аризона. Я так и не поняла, для чем им столько вычислительной мощи, но, видимо, понадобилось. Кстати, год назад один из парнишек уничтожил Калифорнию…
В этот же день у меня лабораторные у группы параллельщиков. Ребята они ничуть не лучше защитников. Я бы даже сказала, еще более избалованные. Видно, вражда Клегга и Картера перешла на студенческий уровень. Защитники информации хоть слушали, эти вообще сидят и откровенно болтают вместо того, чтобы писать программу. Сижу и разрабатываю планы мести.
— На следующую пару чтобы все с отчетами пришли, — раздраженно говорю я. — Бездельники будут защищаться очень-очень долго!
Но угрозы не действуют. Несколько голов меланхолично поворачиваются ко мне, а затем все начинают болтать еще громче. И вот что, спрашивается, мне с ними делать?
— Как тебе группа параллельщиков? — спрашивает от дверей Шон. Не заметила, как он вошел. Однако, в аудитории после этих его слов воцаряется вожделенная тишина.
— Клегг их на амфетамине держит? Они вообще невменяемые.
— Они все у него такие, — хмыкает он. — И во времена твоего студенчества были ничуть не лучше.
— Эй! С нами учились нормальные ребята!
— Да-да, — закатывает глаза Шон. — Теперь понимаешь, почему я не подписал тебе документы на перевод?
— Из врожденной вредности? — невинно спрашиваю я.
Картер хмыкает. Тишина в аудитории все еще абсолютная. Слушают. Боятся. Ура, они не окончательные самоубийцы!
— Знаешь, Конелл, я тебя экзаменовать пришел, — объявляет вдруг мне Картер.
— А если я тест не пройду, ты меня уволишь? — с надеждой спрашиваю я.
— Нет. Всего лишь заклеймлю пятном позора, как Клегга. — Мда, тут есть от чего поморщиться. — Видишь ли, когда я еще был студентом, я каждый раз я писал непараллельный код, который работал быстрее, чем его параллельный.
— Да ладно, ты просто на мелочевке выигрывал, — фыркаю я.
— Ну, тогда выбирай не мелочевку, только чтобы мы успели до конца пары, — фыркает Шон.
Честно говоря, облажаться жутко страшно. Студенты бегают между нами, заглядывают то в его монитор, то в мой. В любом случае с кодом Шон заканчивает быстрее. Не претендую, мне в принципе сложнее.
Запускаем один и тот же компьютер — мой ноутбук. Отключаю все, что может сработать в пользу Шона. И я запускаюсь первой, потому что подозреваю в его программе какую-нибудь штуковину, которая замедлит мне систему. На мою паранойю Картер откровенно умиляется. Студенты, напротив, крутят пальцами у висков.
Когда мы поднимаем файлы, в которых записано время, я обнаруживаю, что выиграла… ВСЕГО ОДНУ МИЛЛИСЕКУНДУ. И хотя это вообще ничто, как Клегга меня долбать не станут, а значит…
— Лузер! Лузер-лузер-лузер! — прыгаю я по аудитории, тыкая в Шона пальцем. Счастливым он не выглядит.
— А ты? Параллельщик, который всего одну миллисекунду у меня выиграл. Да ее даже правила округления дают! — морщится Картер.