Страница 11 из 44
Его собственную одежду - основательно потрепанный плащ из перьев павлина и кожаные треугольники - у него отобрали. Вместо этого ему выдали комбинезон, подобный тем, которые носили все остальные члены марсианской экспедиции. Кимри возненавидел его сразу же. Ему не нравилось неприятное прикосновение к коже синтетического материала, а главное, невыносимое ощущение закованности всего тела в это странное одеяние, состоявшее из одного куска серебристой ткани. Сначала он собирался разорвать его и выбросить, но потом подумал об унижении, которому он, голый, подвергнется в глазах своих врагов. Кроме того, он сообразил, что сможет укрыть под одеждой какое-нибудь оружие, если ему удастся им завладеть, и тогда он дорого возьмет за свою жизнь. Кимри не сомневался, что его убьют. Но именно поэтому и следовало постараться побольше узнать о новой шутке Готфреда. Если ему суждено умерев думал Кимри, надо умереть с достоинством, а для этого предстояло еще многое выяснить.
Искусственное тяготение ставило его в тупик. На корабле поддерживалась сила тяжести, равная одной десятой земной. Для марсиан этого было достаточно, чтобы отлично себя чувствовать, но дикарю с Земли причиняло немало неудобств. Кимри пару раз сильно ушибся, не рассчитав свои движения, но вскоре научился соразмерять их, воображая, что плавает в воде. Этот простой прием помог ему приспособиться.
Но куда, куда же подевались лес, дождь, небо и солнце, все, что он знал и любил всю жизнь? Вокруг него были яркий электрический свет, теплый воздух, черные лица, серебристые фигуры и полное одиночество.
Поначалу черные лица проплывали перед ним по ту сторону металлической решетки. Они переговаривались на языке, звуки которого казались Кимри чужими и одновременно мучительно знакомыми.
Постепенно он стал узнавать самого частого посетителя. Не он ли заморозил его руки и ноги в лесу? Не он ли навеки покрыл Кимри позором, сломав на его глазах копье?
У этого создания был мягкий голос. Оно обращалось к Кимри с вопросами, которые он не понимал, хотя часто ему казалось, что стоит лишь постараться и все станет ясно. Он отвечал на вопросы вопросами, надеясь, что существо поймет его скорее, чем он его. Кимри заметил, что существо пользуется какой-то машиной в те минуты, когда говорил он. Однажды когда он замолк, Кимри внезапно услышал собственные слова, доносящиеся из машины. Это привело его в ужас.
Существо улыбнулось, и заставило машину произнести чужие слова. Кимри не смог удержаться от улыбки, хотя и ненавидел врага. Существо явно было женщиной, и Кимри не мог заставить себя ненавидеть женщину.
Серебристый комбинезон облегал ее фигуру. Кимри убедился, что остальные черноликие формой тела напоминали нормальных мужчин, поэтому логично было предположить, что она является нормальной женщиной. А вдруг черны только их лица, может быть, из-за боевой раскраски или ожога, а под костюмами скрывается нормальная человеческая плоть?
Поэтому Кимри улыбнулся ей в ответ, желая завоевать ее доверие, хотя бы для того, чтобы получше узнать своего врага, а, может быть, и сбежать со временем. Ей явно хотелось, чтобы он побольше говорил, и он говорил без остановки, но тщательно избегал упоминать Ной Лантис или говорить о численности своего народа. Кто знает, когда его речь станет понятной ей? Поэтому он говорил в основном о своем поединке с небесным зверем. Гибель чудовища и собственная смелость не переставали наполнять сердце Кимри гордостью.
Впрочем, больше всего в этих странных и чужих краях его беспокоило исчезновение дня и мочи. Стены его клетки светились мягким светом, который никогда не гас. Его пугала все более усиливавшаяся дезориентация во времени, он потерял счет дням. Ему казалось, что заключение длится вечность. Его кормили девять раз, каждый раз одинаковой отвратительной едой, которую было не нужно даже жевать, но и это не значило ничего. Еду могли давать трижды в день или реже - определить по ней ход времени было невозможно.
Иногда он засыпал. Иногда ему снились сны. Но большей частью он дремал, в ожидании момента, когда тюремщики устанут от него и решат убить.
13
Мирлена, убедившись, что белокожему дикарю временно ничего не угрожает, позволила себе на время забыть о политических и исторических спорах, вызванных ее открытием. Программа исследований, которую должен был выполнить десантный катер, была сильно сокращена из-за ее находки. Через несколько дней катеру предстояло совершить вторую посадку, как можно ближе к месту первой. Но Мирлену это не интересовало.
Она думала только о том, удастся ли ей установить контакт с существом, само появление которого опровергало каноны ванеизма.
В ходе нескольких утомительных, потребовавших от нее напряжения всех душевных сил сеансов, ей удалось не только записать на пленку речь Кимри, но и установить значение нескольких ключевых слов. Даже ее крайне недостаточной лингвистической подготовки хватило, чтобы догадаться о связи языка, на котором говорил Кимри, с раннемарсианским. Это открытие потрясло и обрадовало ее.
Однако главным препятствием к расшифровке земного языка была невозможность расчленения потока речи Кимри на отдельные слова. Здесь ей помог Рудлан, которому удалось, используя свои знания в электронике и передаче информации, создать простую программу для разбивки слов и затем ввести в компьютер в качестве контрольной матрицы имеющуюся информацию о раннемарсианском языке. На основе этих данных уже сам компьютер сличил матрицу с речью Кимри и составил словарь значений всех употребленных им слов. Таким образом, удача не оставила Мирлену. Открытие связи языка Кимри со старомарсианским сэкономило ей массу времени и сил.
Взволнованная удачей, Мирлена взялась за перевод записей речи своего подопытного, в то же время учась воспроизводить его произношение. Она скрывала это от Кимри до тех пор, пока не почувствовала, что может с ним заговорить. Это объяснялось двумя причинами. Во-первых, Мирлена была уверена, что дикарь стал бы менее откровенным, если бы знал, что его понимают, а во-вторых, она просто рассчитывала получить определенное психологическое преимущество.