Одиночество

— Во имя нашей дружбы…

— Это в прошлом. И знаешь почему? Потому что мир меняется, а вместе с ним меняемся и мы. Орсон, я не видел тебя более двадцати лет. Более двадцати лет я не вспоминал о нашем детстве, а вспомнил лишь тогда, когда проснулся в постели один и обнаружил, что пуста не только моя кровать, но и мир вокруг меня. Можешь себе вообразить, чтобы опустел целый мир? Так не бывает. Но у меня есть выход, и Джек мне в этом поможет.

— Пожалуйста, не слушай его!

— О, так ты его знаешь? Ещё одно доказательство того, что наш разговор происходит лишь в моём больном сознании, потому что Джек существует исключительно здесь, — Вернон прикоснулся указательным пальцем к виску.

— Ты заблуждаешься!

— Не стану с тобой спорить, — согласился мужчина.

— У тебя в кармане до сих пор лежит афиша. Ты же не станешь утверждать, что она тоже является плодом твоего больного воображения? — напомнил Орсон.

Вернон не мог с точностью вспомнить, где он в последний раз оставил сложенный вчетверо листок бумаги с цветным изображением повзрослевшей Джулии Керслэйк (ещё один факт в пользу умопомешательства), но тут же сунул руку в карман. Да, афиша стриптиза лежала там.

— Ты знаешь что-нибудь о ней? — тихо спросил Вернон Левитт. — Недавно мне приснился плохой сон, в котором Джулия…

— …стала наркоманкой? — закончил за Вернона Орсон.

— Значит, это правда?

Наступила тяжёлая пауза.

— Почему? — нарушил молчание мужчина.

Снова тишина.

— Так не должно было случиться, — шёпотом проговорил Вернон Левитт, пряча лицо в ладони.

— Она сделала свой выбор, — с сожалением сказал друг детства.

— Не смей так говорить! Она не могла добровольно погубить себя!

— Почему же? Люди очень часто имеют склонность к тому, чтобы губить себя. Например, ты.

— Например, я, — задумчиво произнёс мужчина, вспомнив о револьвере.

Вернон проделал напрасную работу, потому что ни один из тех указателей, которые он испортил краской по пути в этот город, не помог ему привлечь внимание уцелевших людей. Единственными, кто посетил одинокого жителя Таргет-Тауна, были призраки, живущие в его собственной голове.

«Оставь надежду всяк сюда входящий», — почему-то Вернон Левитт вспомнил именно эту строку из «Божественной комедии» Данте, прочитанную после знакомства с Линдой. Она посоветовала ему познакомиться с гениальным творением итальянского поэта, но он одолел только часть, посвящённую описанию ада и грешников, томящихся в нём. Стих, всплывший из памяти, венчал адские врата.

К сожалению, мужчина на самом деле утратил всякую надежду вернуться к прежней жизни. Судя по всему, впереди его не ожидало ничего хорошего, кроме окончательного помешательства.

Приблизившись к столу, Вернон открыл выдвижной ящик и взял в руки заряженный револьвер.

— Кого я вижу! — радостно произнёс Джек в голове мужчины. — Неужели ты наконец-то решился внять моему совету?

— Замолчи и не мешай мне сосредоточиться, — оборвал его Вернон Левитт.

— Ладно, валяй! — в комнате повисла мёртвая тишина. Полная звуковая стерильность.

— Пора поставить точку, — обратился к пустоте мужчина и навёл дуло револьвера на висок. Рука задрожала, словно оружие весило не менее двадцати фунтов. Во рту пересохло.

«Лучше покончить с этим сразу, пока я окончательно не струсил», — подумал Вернон. Он ощутил, как ладонь, обхватывающая рукоятку, стала мокрой. Указательный палец осторожно прикоснулся к спусковому крючку, но пока не совершал своего последнего действия, напоминая пугливого зверька, изучающего незнакомый предмет.

«Одно нажатие, и этот мир окончательно опустеет», — мужчина постарался избавиться от посторонних мыслей и сосредоточиться на том, чтобы не промахнуться, иначе его будет ждать долгая и мучительная смерть. Главное, всё сделать правильно. Прижатый к виску металл незаметно переместился к затылочной части, и Вернон скорректировал направление ствола для точного выстрела.

Неужели ему не хватит духу спустить курок? Его больше ничего не связывает с этим миром, и ему остаётся только уйти. Казалось, что за указательный палец одинокого человека началась нешуточная борьба инстинкта самосохранения с остатками разума, не желающего наблюдать за тем, как локомотив здравого смысла, попыхивая трубой, с пугающей скоростью несётся под откос.

Вернон закрыл глаза, и перед его внутренним взором предстали лица тех, кого он когда-то знал в детстве. Кевин, Орсон и Рейли сочувственно качали головами, как будто в последний раз пытались отговорить мужчину от необратимого поступка.

Палец Вернона слегка увеличил силу нажатия на спуск, так что смертоносный механизм револьвера мог сработать в любой момент.

— Давай же! — донёсся до сознания едва слышимый шёпот Джека Револьверное Дуло.

— У меня нет другого выхода, — из глаз мужчины потекли слезы.

— Хватит тянуть! — терял терпение Джек.

— Я не хотел, чтобы всё закончилось именно так. Честное слово, не хотел.

В следующее мгновение раздался резкий звук, нарушивший покой дома.

4

Солнце медленно сползло к линии горизонта, как будто за день налилось невероятной тяжестью, и теперь ему требовалось избавиться от неё. Вдоль пустынных улиц пролегли длинные тени. Кое-где в растрескавшемся бетоне начала прорастать трава. Хрупкие стебли каким-то образом нашли в себе силу, чтобы преодолеть сопротивление человека природе. Витрины магазинов покрылись пылью, а на сиденьях некоторых автомобилей с опущенными стёклами появились птичьи гнёзда.

Ветер усилился, и под его воздействием раскачалась и заскрипела рекламная вывеска, испорченная синей краской:

ЕСЛИ ВЫ ЧИТАЕТЕ ЭТО, ИЩИТЕ МЕНЯ В ТАРГЕТ-ТАУНЕ. ВЕРНОН ЛЕВИТТ.

Люди покинули Землю так же неожиданно, как смерч разрушает постройки, стоящие на его пути. Камеры видеонаблюдения, зафиксировавшие их исчезновение в 6:53, продолжали работать, пока фрагменты записи со свидетельством странного феномена за давностью хранения не были перезаписаны новыми кадрами безлюдного мира.

Многочисленные провода, гудящие на ветру, больше не регистрировали признаков человеческой активности, перенося из города в город специальные электрические импульсы, подчиняющиеся деятельности людей. Дорожный асфальт отвык от шуршащих по нему колёс. Самолёты больше не расписывали небо линиями инверсионных следов.

Семья белых мышек, так и не дождавшихся свою хозяйку, была бы обречена на верную смерть от голода, как тысячи других домашних питомцев, если бы не догадалась перегрызть нижнюю часть решётки и удрать из заточения. В диких условиях мышки наверняка бы погибли, но люди подарили им прекрасный шанс выжить. В соседнем магазине нашлось столько корма, что семья не только сохранилась, но и приумножилась. Даже следующие поколения мышат могли не беспокоиться о счастливом и сытом будущем.

Вдоль заброшенной дороги поднялся высокий столб пыли. Машина мчалась на невероятной скорости, едва вписываясь в повороты. Казалось, что водитель хочет выжать из двигателя последние соки. На лобовом стекле были закреплены две большие мягкие игральные кости, которые отскакивали при такой безумной езде друг от друга в разные стороны.

Мужчина крепко стиснул рукам руль, словно боялся потерять управление и вылететь на обочину. Он утопил педаль газа до предела и старался не сбавлять хода даже в тех случаях, когда это действительно требовалось. Нельзя допустить ни секунды промедления. Вперёд, только вперёд.

Почти свершившееся самоубийство Вернона Левитта прервал неожиданный звук. Сначала Вернон подумал, что револьвер сработал, но спустя мгновение различил телефонный звонок. Пауза. Телефон зазвонил снова. Одинокий человек отвёл револьвер в сторону и бросился в соседнюю комнату, откуда доносился звон. Он схватил трубку и поднёс её к уху. Из динамика раздался знакомый голос, принадлежавший женщине. Она плакала.