Императорский

- Любимая, наконец мы вместе!

Обнимавшая его за шею девушка счастливо смеялась. Встреча переместившейся на кровать влюбленной пары получилась бурной и нежной. Несмотря на громкие стоны, сыновья в люльке так и не проснулись. Узнав, что Искра родила ему наследников, Веня от радости совсем обалдел. Когда к вечеру они вышли в общий зал, где ужинала его охрана с ездовыми, объявил:

- По случаю рождения двух сыночков будет праздник. Гуляем три дня.

Народ восторженно загудел, все кинулись поздравлять счастливого папашу. Пришла очередь Нахевина придерживать отвалившуюся челюсть - будущего зятя величали Ваше сиятельство. "Герцог, чтоб мне лопнуть, - растерянно подумал отец Искры. - Ну и дела-а".

Взяв любимую за руку, Веня, не откладывая дела в долгий ящик, тут же попросил у Нахевина руки его дочери. На что, естественно, получил благословение.

- Дорогой тесть, извините, но венчание и свадьбу проведем в столице. Надеюсь, вы поедете с нами, хватит прозябать в провинции. Кстати, вашего обидчика я наказал. - На немой вопрос Нахевина тихо ответил: - Барон Копасх подыхал долго и мучительно, ваша жена отмщена.

У Нахевина подозрительно заблестели глаза.

Утром к трактиру потянулись крестьянские телеги, везя разнообразные фрукты-овощи, а также только что забитых курей и свиней. На отдельной повозке доставили выпотрошенную тушу дикого быка. На дворе мужики ставили огромный вертел и шесть жаровень. Несколько молодух суетились на кухне. В подготовке к празднику участвовала вся деревня - Нахевин пользовался большим авторитетом и уважением, так как давал возможность пейзанам заработать живые деньги на поставках продуктов. Трактирщик, не теряя времени, в своей конторке обговаривал с местным старостой продажу постоялого двора. Торг продолжался всего полчаса, после чего, остановившись на приемлемой цене, стороны ударили по рукам. Сделку обмыли малым кувшином хорошего вина.

Помолвку отпраздновали с размахом - местные аборигены впоследствии слагали о ней легенды. Зажатые и комплексующие перед герцогом селяне на второй день праздника отошли, перестав из себя изображать деревянных болванчиков, пытающихся при первой возможности упасть в ноги Его Величеству. Тем более тот запретил выражать чинопочитание к своей особе, пообещав ослушников выгнать с праздника. А капитан Шойнах втихаря пригрозил плетью.

Гости пили и ели в три горла, регулярно провозглашая здравицы в честь молодых. Допьяна никто не напивался, сильно уставших специально выделенный караул уводил на стоящие поодаль телеги проспаться. Веня с Искрой, посидев часа три во главе стола, тихо удалились. Пусть народ отрывается на полную катушку, не смущаясь присутствием герцога.

На второй день пейзане предоставили некую культурную программу - пели народные песни, девушки водили хороводы и плясали. Последний день праздника пытался испортить местный барон Булеевх, возомнивший себя первым лицом в опальном герцогстве Калах. Бывший хозяин Калаха закончил жизнь на плахе как заговорщик. Барона, рано оставшегося без отца, воспитывала мать, балуя и потакая во всем единственному чаду. В результате получился офуенный эгоист с манией величия. После смерти матери в двадцатипятилетнем возрасте Легх Булеевх вступил в наследство. И началось. Его покойная матушка при всех ее недостатках имела светлый ум и умела сдерживать дурные наклонности сына, теперь же как прорвало. Полезла из барона гниль, да такая, что его крестьяне стали разбегаться во все стороны, бросая дома и убогие наделы. Барон, набравший в дружину разного отребья, пытался силой остановить исход. Своим недалеким умишком понимал, что без подданных может элементарно сдохнуть с голоду. Родительскую казну почти всю истратил на пиры, легкодоступных девок и игру в кости.

Жадный от природы, он обложил селян таким налогом, что тем приходилось есть толченую кору деревьев. У таких уродов народ по определению не может жить хорошо.

Деревня Тертер и трактир Нахевина находились в самой далекой и южной точке баронства, потому до них только сейчас добрались загребущие лапы Булеевха. Ровно в полдень он прибыл со своей оравой дружинников к Тертеру. Вскоре над деревней возникли дымы пожарищ, завизжали насилуемые женщины, недовольно заревела сгоняемая скотина.

К постоялому двору на неказистой лошаденке прискакал охлюпкой плачущий пацаненок. Хмель разом вылетел из голов пейзан, все с надеждой обратились к жениху-герцогу. Когда малец поведал о разбое, чинимом бароном, у Вени колебаний не было.

- Шойнах, здесь оставить пятерку, остальным в седло.

Затрубила сигнальная труба, наемники споро приготовились выезжать.

- Осторожней, любимый, не дай себя убить, - Искорка виноградной лозой обвила своего ненаглядного мужчину.

- Не дождутся, - ответил Веня, целуя жену.

Проверив, как сидят в ножнах за спиной мечи, прыгнул в седло. Отряд галопом помчался выручать из беды крестьян. Десяти минут бешеной скачки хватило, чтобы добраться до места.

- Шойнах, возьмите деревню в кольцо, ни один разбойник уйти не должен. А я поеду разберусь с главарем.

- Ваше сиятельство, одному, может, не стоит?

- Разговорчики, капитан; у вас короткая память, забыли кто я такой?

Шойнах охнул, видимо, местное вино совсем мозги отшибло, ведь его Хозяин - Главный маг королевства. Въехав в деревню, Чижов горестно вздохнул - грабеж в самом разгаре. По узким улочкам и переулкам носились какие-то оборванцы с узлами в руках. Так называемые дружинники, убого вооруженные, вплоть до дубин, весело скалясь и гогоча, обыскивали дома, забирая все мало-мальски ценное. Мародерку тащили на сельскую площадь, где красовался на вороном коне сам барон Булеевх. Он принимал горделивые позы, отдавая бессмысленные приказы. Видимо, упивался ролью полководца. Напялив на себя плохо очищенную от ржавчины кольчугу и плоский шлем, барон, видимо, считал себя великим воином. За его спиной маячил всадник могучего телосложения, тылы прикрывала десятка конных дружинников, свысока поглядывающих на пеших солдат. Посадить на коней основную массу дружины барон не мог ввиду отсутствия денег. Между тем куча награбленного добра постепенно росла - баронская шантрапа ничем не брезговала, тащили даже глиняные миски и кувшины. Заметив всадника явно благородного происхождения, Булеевх слегка занервничал и грозно (как ему казалось) наморщил свой узкий лобик, воинственно топорща редкие усы. К Вене зарысил один из телохранителей.

- Что здесь происходит? - лениво поинтересовался Главный маг у подскакавшего дружинника.

- Наш хозяин, барон Булеевх, недоимки собирает. Он в своем праве, господин хороший, - солдат дерзко посмотрел на Чижова.

Веня по дороге в Тертер прокручивал разные варианты спасения крестьян от местного барона-самодура. Самый оптимальный - взять Калах под свою руку. Чижов не сомневался, что король подарит ему герцогство. Предотвращение вторжения тарумской армии на севере королевства дорогого стоит. Подъехав к всадникам, Веня спросил:

- Кто здесь барон Булеевх?

Барон кичливо вздернул подбородок:

- Это мы будем, неужели не видно, господин Как-вас-там?

У Вени зачесались кулаки, но стоп, есть надежда уладить все мирным путем.

- Я герцог Чижанх, приближенный короля Бремора I. Его Величество на днях подарил мне герцогство Калах, и поскольку теперь вы мой вассал, требую немедленно прекратить грабеж.

Барон Булеевх оказался не так прост и пропил не все мозги. Почтительно поклонившись, выдал:

- Мы, конечно, со всем нашим уважением к Вашему сиятельству, но не соблаговолите ли предоставить нам официальные бумаги, подтверждающие ваши слова, да и на герцогский медальон неплохо было бы взглянуть.

Веня от досады внутренне взвыл - Королевский указ получит лишь по приезде в столицу, а медальон в спешке забыл в столице.

- Вы не верите моему честному благородному слову, барон? - высокомерно спросил Чижов.

- А, вот как дело повернулось, хватайте его, ребяты! - восторженно завизжал барон.