Робинзон из-под моста

Тому понравилось, и он закатил глаза.

От волнения не спалось совсем. Я несколько раз перечитал наш диалог, явственно представляя, как свои сообщения Татьяна проговаривает голосом. Получилось ощущение настоящего разговора, иллюзия недавнего присутствия моей зазнобы у меня дома. Завтра ожидался тяжелый день на работе. Невероятным усилием воли мне удалось заставить себя заснуть.

Осень заиграла другими красками с того момента, как я снова начал общаться с Татьяной. Погода и в самом деле установилась сухая и ясная. По утрам примораживало. В доме воздух расслаивался. От пояса и выше было тепло, а ниже прохладно. Сквозняки где-то находили себе путь. Думаю, что у самого основания стен. По-хорошему, вокруг дома нужно было делать опалубку. До такой степени, чтобы строить капитальный дом, я обживаться не собирался. Неровен час найдут мою избушку и снесут, как представляющую пожарную опасность для конструкции моста. Под двумя шерстяными одеялами, в обнимку с Константином, пока было терпимо.

Почти каждый вечер мы переписывались с Татьяной. Ни о чём. Как день прошел, о кино, о книгах. У нее появилось время, чтобы подтянуть себя в литературном плане. Татьяна рекомендовала мне книги, а иногда читал их перед сном. Они не всегда совпадали с моими интересами, но я боялся, что у нас с Татьяной могут пропасть общие интересы. Поэтому читал и делился мнением, надеясь, что меня не спросят в лоб: "Как тебе книга?". Иначе мне пришлось бы отвечать: "Книга хорошая, но одному парню из-под моста она не очень понравилась". Удивительно, но Татьяне как-то удавалось не задавать мне провокационные вопросы. Если она умела держать в памяти мою особенность всегда, то ей прямой путь в следователи или психологи.

Уже стемнело. Я, теперь можно сказать, как обычно, переписывался с Татьяной. Вдруг над головой раздались голоса. Константин оскалился и попытался зарычать. Пришлось написать Татьяне, что у нас гости и закрыть ноутбук. Я вышел из лома и понял, что на мосту несколько нетрезвых мужчин.

- Эй, мужики, меня чёт приспичило. Пойду, под мост спущусь. Я мигом, только не уезжайте без меня. - Голос был хрипловатым. Язык у его обладателя еле ворочался.

Мне эта компания была совсем не нужна. Не дай, бог они обнаружат мой дом. От них можно было ждать все, что угодно. Превратят мой уединенный райский уголок в место для своих алкоголических пирушек. Нужно было не дать им такого шанса. Пусть гадят в другом, более пригодном для этого месте. Мозг лихорадочно соображал, как лучше поступить. Я отбежал на пятьдесят метров вдоль дороги, набрал в руки камней с обочины и подойдя к границе света, бросил один камень в машину. Раздался глухой стук удара камня о стекло.

- Что это за херня? - Раздался голос человека. - Что это было?

- Смотри, бля, в стекло попали! Я только новое поставил, опять менять! Что за урод это сделал.

В машине включили дальний свет. Я, вдруг, оказался на самом виду. Я бросил камень еще раз, развернулся и побежал. В след мне донеслась отборная брань и обещания прикончить меня. Без товарища, они бы не погнались за мной, поэтому у ненужных гостей возникла заминка. Они пьяными голосами звали своего товарища, которого некстати подвел живот. Спустя полминуты хлопнули дверцы автомобиля и за мной началась погоня.

Меня быстро догнали. Я снова бросил камень и сбежал с обочины в кювет. Машина резко остановилась. Из нее выбежали два мужчины и бросились за мной. Я заметил в руках у одного бейсбольную биту и темечко мое заныло. Парни неплохо бегали. Я почувствовал, как топот их ног приближается за моей спиной. Но тут в дело вступил Константин. Не выдавая своего присутствия лаем, он набросился на спину последнему преследователю. Не знаю, куда его цапнул пес, но мужик заорал благим матом и остановился. Второй преследователь развернулся и бросился на помощь товарищу. Он с размаху ударил битой Константина. Пес завизжал и бросился бежать. Меня затмило. В руках у меня еще были камни и я, сжавшись в пружину, почти в упор, бросил его в того человека, который ударил моего пса. Камень попал ему в спину.

Мужчина бросил биту и схватился за спину, закружился на одном месте. Во мне была такая ярость, что я готов был поднять биту и забить его до смерти. К счастью, на дороге остановился автомобиль. Оттуда поинтересовались, не нужна ли помощь. Оставшийся в автомобиле человек отказался от помощи. Пауза остудила не только меня, но, кажется, и моих преследователей. Когда машина уехала, они покричали оскорбления в темноту, пообещали найти меня и убить и часто оглядываясь, вернулись назад. Я проводил взглядом их машину до тех пор, пока ее огни не исчезли в темноте.

Покричал Константина, но он не отозвался. В смятении чувств я вернулся домой. Константин лежал под дверью. Он трясся, как в лихорадке. Его глаза с мольбой глянули на меня. Я включил в доме свет и попробовал занести пса. Тот взвизгнул. Я почувствовал на руке горячую кровь. В районе холки кожа была рассечена. Кровь свернулась на шерсти сосульками и вытекала из-под густеющей корки. От всех болезней у меня был только подорожник.

Я накрыл Константина своей курткой и пошел искать подорожник в темноте. Хорошо, что он оставался зеленым до глубокой осени. Я знал под мостом все на ощупь. Мне не составило труда найти крепкие листья лекарственной травы.

Пес смотрел на меня, и по его взгляду я понял, что он очень надеется, что я знаю, что делаю. В руках у меня были ножницы, на столе лежал бинт и листья подорожника. Выстричь шерсть вокруг раны было сложно. Константин начинал всякий раз скулить, когда ножницы касались кожи.

- Терпи казак, атаманом будешь. - Приговаривал я, всякий раз, когда он начинал скулить.

Кожа, на месте раны лопнула, когда бита ударила о лопатку. Возможно и мягкая лопаточная кость была сломана. Меня разбирало зло на этих людей, и острая жалость к собаке. Будь у меня выбор расстрелять Константина или этих трех алкоголиков, я бы не сомневаясь отправил их на тот свет. Пес натерпелся в жизни столько, и не по своей воле, что давно заслужил достойной жизни.

Я приложил пару листочков на кровящую рану. Жаль, что у меня нет стрептоцида, чтобы приостановить кровь и обеззаразить. На ранку положил свернутый тампон из бинта и попробовал обернуть бинтом вокруг тела пса. Тот снова заскулил, но деваться было некуда. Несмотря на слабые протесты со стороны собаки, я сделал несколько витков бинтом, чтобы нормально зафиксировать тампон и листья. Когда дело было сделано, я почувствовал, что от напряжения сильно вспотел. Пот ручьями тек по спине. Времени было два часа ночи.

Весь пол был в кровавых лохмотьях, настриженных с Константина. Пес до сих пор дрожал мелкой дрожью. Я убрался, накрыл собаку курткой и одним одеялом. Сегодня спать придется раздельно. Можно задеть рану.

Едва забрезжил рассвет, я собрался в город. Константина запер в доме и, взяв все деньги, отправился пешком. Иней посеребрил тропинки и траву. Температура по утрам была устойчиво отрицательной. Морозец подстегивал идти скорым шагом. Первым делом я зарулил в круглосуточную аптеку. Купил самого сильного обезболивающего, перекись водорода, ваты и бинтов. Пришлось покружить по городу, прежде, чем открылся магазин в котором я решил взять немного мясного фарша для Константина. Я планировал растолочь обезболивающую таблетку и смешать с мясом, чтобы мой верный товарищ смог облегчить свои страдания.

До этого времени, мы с Константином не позволяли себе питаться фаршем из говядины, предпочитая готовить из дешевых куриных окорочков, консервов или полуфабрикатов. Чего не сделаешь, ради пострадавшего товарища, смело бросившегося тебе на поддержку. Если надо, я был готов отвезти его в ветеринарную клинику. Из магазина я сразу побежал домой. Мысли о больном друге не давали покоя.

Я торопливо шел по улице, когда навстречу мне проехал знакомый Лексус. За рулем сидел Виктор, бывший друг Татьяны. На лобовом стекле его автомобиля была крупная отметина от удара, разбежавшаяся паутиной трещин. Виктор пробежал по мне скользящим взглядом и, кажется, не узнал меня. Не мудрено, он видел меня мельком и то в сумерках. Я прошел метров тридцать и меня как током ударило. След от удара на стекле, что если это Виктор с компанией остановился ночью у моего моста? Я поспешил раствориться в городских улицах и быстрым шагом покинул город.