Яна

В глазах Лены блестели слезы, она не понимала, за что ее ударили. В ней боролись стихии гнева и обиды, которые сливались воедино и все никак не могли определиться как называется то чувство, в которое они превратились, смешавшись.

- Думаешь, я не хожу в столовую и буфет от того, что у меня нет денег? Думаешь, я похудела от того, что у меня дома нечего есть? Думаешь, что с тобой я перестала гулять и ходить по магазинам и кино, потому что мне нечем за себя заплатить или мне стыдно за то, что я хожу в обносках уже целый год? Ты думаешь, что я не могу заплатить эти пять тысяч рублей, потому что я нищая и у меня нет в семье ни копейки, так? Так, я спрашиваю?!

Яна обвела глазами весь класс.

- Вы задолбали меня своими жалостливыми взглядами! Что, всем так хочется пожалеть бедную, нищую и голодную девочку?! Кинуть подачку как бездомной собаке? Что бы просто вам не было стыдно, не съедала совесть, что вы ничего не сделали? Зарубите себе на носу, что ни вы, ни кто-либо еще, ничего не сможет сделать. Я ваша чума, ваш стыд, ваша опухоль, и уж простите, я такой стала не намеренно! Но давайте потерпим друг друга еще чуть-чуть, и распрощаемся навсегда! У меня есть деньги, чтобы пойти с вами на выпускной, но неужели в ваших куриных мозгах способна родиться мысль, что я хочу веселиться и танцевать? Неужели вы думаете, что мне нужно именно это?! Я не просила вас о помощи и сейчас не прошу! Просто оставьте меня в покое! Не звоните мне, не пишите смс, не спрашивайте как дела и не нужно угощать меня вашими пиццами и чебуреками из столовой! У меня есть эти гребанные деньги, эти бессмысленные бумажки, каждой копейкой которой я дорожу... потому что я знаю, наступит день, когда я приму то, что это была бесполезная борьба... что нет таких денег на свете, их просто не кому заплатить, чтобы победить смерть или купить жизнь! Я просто боюсь того чувства вины, тогда, когда смерть уже придет... когда посмотрев в зеркало я стану винить себя за то, что какой-то потраченной на себя копейки мне не хватило чтобы не продлить жизнь матери хотя бы на час...

Яна раскричалась на весь коридор. Все молчали. Никто из одноклассников не смотрел ей в глаза, только Светлана Владимировна пристально смотрела на девочку и не находила слов, чтобы ответить.

Сжимая кулаки, Яна бросилась бежать из школы. Остановилась она только на крыльце, где перевела дух и спокойным шагом пошла домой по тающей весенней наледи.

Добравшись до дома и открыв ключом дверь, Яна осторожно вошла в квартиру. Ей на встречу почти сразу же вышла ее младшая сестренка Вероника с тарелкой каши в руках. Разувшись, стараясь не шуметь, девочка прошла в комнату, где на самой низкой громкости показывал телевизор мультсериалы компании "Nickelodeon".

Подобрав ноги под себя, она стала смотреть на экран телевизора, где мальчик с очень странной формой головы беседовал с однобровой девочкой.

Когда Вероника вернулась в комнату с бокалом чая в руках, Яна уже спала, свернувшись клубочком на диване. Телевизор продолжал бесшумно работать под тяжелые вдохи и выдохи, что доносились из той части комнаты, что была занавешена шторкой.

Мама...

23 сентября 20** года. Именно в эту дату смерть подошла к порогу и впервые постучалась в двери. Именно в утро этого дня, демоны обрели себя в глазах матери Яны и несколькими часами позже им дали вполне земное имя - саркома.

Диагноз читался как приговор без права на аппеляцию, кассацию или в надзорную инстанцию.

Пишут, что есть несколько стадий отчаяния, так вот самая сильная из ни - отрицание. Стадия, когда нет даже мыслей принять приговор. Судья за судьей, суд за судом, врач за врачом, клиника за клиникой оглашали приговор.

Поначалу все поддерживают, успокаивают, и это на какое-то время дарит силы, пока... пока из под пера врачей не выходит новый приговор. И вроде написаны буквы другие, и это не от слез, что застилают глаза и сдавливают легкие... кажется там не диагноз написан, а размашистым почерком слово "мертвец"...

И в этот момент приходит одиночество. Изоляция. Отчуждение. Словно это распираторное заболевание или вирус может передаться по воздуху. Окружающим не нужно спрашивать, кажется, что это клеймо. Что оно на спине или на лбу. В их глазах видна только жалость, а если всмотреться внимательней, то видишь могильный крест которые они уже заранее воздвигли. Это бесит, раздирает на клочья от гнева. Сильнее бесит бессилие.

Разменена трехкомнатная квартира на однокомнатную хрущевку. Продан автомобиль и гараж. Продана когда-то ненавистная своими заботами дача. Кредиты под грабительский процент и залог квартиры. Долги, займы... Вот так выглядит борьба с демонами в современном мире. Продано все, чтобы спасти... спасти? Покупка времени. Покупка жизни.

Химиотерапия - вот оно средство борьбы с демонами. Но казалось, они действовали сообща. Тело иссыхало, выпадали волосы, и внутренности просились на изнанку. Словно повешенная за ноги туша с которой стекала кровь. Именно так из человека и уходила жизнь.

Целью этой борьбы стало не выздоровление, теперь об этом никто и не думал. Тонны денег выставлялись на аукцион с главной целью, сорвать джекпот и получить ремиссию. И врачи обещали, у них были планы лечения.

Хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах. Удары приходились один за другим. Говорят, можно научиться держать удар в боксе. Но жизнь покруче любого абсолютного чемпиона. Для этой ей не нужны титулы WBA или IBF. И в этот раз она лихим росчерком вынесла новый приговор. Метастазы.

Нокдаун. Последние деньги ушли на радиотерапию. Врачи опустили руки, они их только развели в сторону, так же стыдливо как отводили свои глаза в сторону. Рыцари с опустившимися клинками. Никто не присягал на верность, но каждый "сэр" обещал победу в сражении. И хоть война была заранее проиграна, ни одного сражения так и не было выиграно.

Мать Яны забрали домой. Дома и стены лечат. Но что есть дом? Прежняя квартира разменена. Отец начал пить. Вероника стала отчужденной и ни с кем кроме своей семьи не общалась. А что оставалось ей? Учеба? Ноги несли ее в школу чтобы не слышать стоны матери. Чтобы помнить, что жизнь для нее не кончается, что ей нужен этот аттестат.

Врачи уже не интересовались состоянием больной. Выписывали дежурные рецепты на дорогие препараты и болеутоляющие наркотики.

Нокаут. Демоны победили. Мать уже не разговаривала. Яна просто сидела с ней рядом и гладила по руке. Иногда что-то рассказывала, но чаще просто молчала. И этого молчания было достаточно.

Отец, приходя домой, старался не смотреть в ее сторону. Его глаза были красными. Но уже не от слез. Только от паленой водки.

И если бы не Вероника, не этот маленький смысл ее жизни... она бы уже давно... Все потому что мать заставила ее поклясться, что ни за что и никогда она не оставит ее. Словно бы она знала, предвидела, что любимый и дорогой человек отвернется, и только дети останутся ей верны. Мужчина всегда сможет найти другую женщину, а другую мать не найдешь, родную мать не променяешь.

2

Две сестры

"И только вера, сестра непонятная младшая:

То птица Феникс, то курица, падшая

Жертвой голодного повара с таймером кухонным,

Ощипана в перья, прах и пух она".

Измученные стоны матери дирижировали дрожащими руками Яны, которая судорожно пыталась отыскать в шуршащем пакете необходимое лекарство. Волнение ритмичным басом долбило по вискам разгоняя импульсы мозга, мешая даже удержать крохотную бумажку.