Генетический взрыв

— Позывной, боец!

— Ага, это «Геракл», значит… Вам как, далеко?

«Геракл» — это позывной радиоузла общины, всё нормально. Штаб-квартира находится в комплексе «Дагомыс-Олимийский». Поначалу они хотели взять логичный позывной «Олимпик», но такой вариант не годится, плохая разборчивость у слова, можно не расслышать. Ну, а где «Олимпик», там и «Геракл».

— Почти спустился, въезжаю в посёлок.

— Да знаю уже, наблюдатели сообщили. Что-то медленно ползёшь!

— Скоро подойду.

Пш-шш… Что-то опять зашипело, защёлкало, потом послышался стук и короткий мат. Не, ну просто образец аккуратного радиста! Сидит себе в тепле да уюте, кофеёк дымящийся попивает, видать, проливает на колени. Медленно ему… А наблюдатели у них сидят на крыше главного здания оздоровительного комплекса «Дагомыс», лучшего места для поста и не придумать.

— Давай поживей, сорок минут назад за микрорайоном тарелку видели. Приём.

— Боевую? — сразу насторожился я.

— Да мне почём знать… Краем показалась, бочком. Патруль сам разобрать не успел, за гору ушла. И не вышла. Может, ушла, а может, всё ещё прячется. Так что летают, гады, ты осторожней будь.

Тут уж я заволновался конкретно.

— Принял. Учту. Даценко на месте?

— У себя, сейчас доложу.

— Отлично.

Дозор на месте, патруль работает, староста тоже. Значит, община цела.

— Ладушки, ждём. Вам там помощь не нужна какая, автомобиль-то цел? — связист неожиданно перешёл на «вы», видать, боится, что старосте нажалуюсь. — Мы ж сразу, пулемётом. Да и техничка готова.

— Если в ближайшее время не появлюсь, посылайте. Конец связи.

Сашка жив, и это главное. Будет староста толковый, будет и коллектив. Дождался Гарик хороших новостей! Я шумно вздохнул, стукнул ладонями по рулю и облегчённо встряхнул плечами. Пульс чуть учащённый. А мы его успокоим… Вдох-выдох…

— Видишь, Гарик, всё у них нормально.

Среди застройки я увеличил скорость, стараясь как можно быстрей добраться к сетевому универсаму «Золотая Нива» на пересечении Ленинградской и Батумского шоссе, где и начинается правый отворот в сторону комплексов. И опять ни единой живой души вокруг — в былые времена охреневшие от толчеи курортники о таком счастье могли только мечтать… Сейчас же эта пустота угнетала. Здесь, в регионе, заточенном именно под людской отдых, парадоксальным образом не было лёгкого шумового фона обжитого места: весёлых человеческих голосов, музыки, шума торопливо проезжающей мимо техники. Кругом атмосфера заброшенности, вселенской катастрофы, огромной беды, согнавшей с места обитателей этих земель.

Запахов, кстати, тоже не хватает. Сбылась мечта экологов — воздух на побережье чист, свободен от выхлопа! Нет ароматов готовки из многочисленных примитивных уличных харчевен и дорогих кафе, расплодившихся окрест, пряностей… Нет даже вонючего зловония канализации, усиливающегося при жаре. Ничего нет.

По сторонам не смотрел, не было большого смысла, сейчас нужно просто дать дёру, от греха. Я же без стрелка.

Вот и поворот.

Прямо по курсу среди зелени поднималась в гору ровная асфальтовая полоса, закатанная прямо перед катастрофой, а за ней — долгожданная длиннющая эстакада с мостом через речку Дагомыс. Наверняка у них и здесь дозор стоит. Но я его не заметил, да и прячутся хорошо. Ага, вот и ворота в автосервис, некогда крепкое предприятие. Да они и сейчас тут технику чинят. Чуть подальше — ещё один въезд, надпись извещала, что тут когда-то располагались «Кафе-24» и «Автомойка». Заброшены.

Будка КПП обитаема, боец приветственно махнул мне рукой с зажатым в ней помповым дробовиком, проезжай, мол, не тормози. Рядом напряжённо замерли две большие кудлатые собаки, скорее всего, русские борзые. Та, что повыше, с наклоном головы быстро рассмотрела джип и села на землю, мгновенно успокоившись. Чёрт, неужели запомнила мой «Дискавери»? Или выучка такая? Хорошо бы собачку в напарниках заиметь…

Будка была южного типа, нежная, что ли, стекла слишком много. По обе стороны он неё висели одинаковые белые таблички с надписью: «Частная собственность, вход запрещён! Видеонаблюдение!». Видеокамера, кстати, в последний мой визит работала, не знаю, как сейчас. В случае конкретного атаса часовой, скорее всего, не к остальным бежит, а прячется под бетонные навесы стоянок автокемпинга, к которым ведёт короткая бетонная аллея. Меж деревьев проглядывало большое круглое здание необычной архитектуры: изогнутые по дуге бетонные балконы плыли вокруг гигантской шайбы волнами, по одному на номер. Восемь этажей, на крыше безуспешно зазывала отдыхающих большая надпись с названием объекта. Уже без красивой ночной подсветки

А крепко тут всё заросло за год!

На малом ходу проехав чуть выше КПП и оставив справа поле для мини-гольфа, я притормозил «Диско», бегло осматриваясь.

Слева всё ещё голубела кафелем большая фасолина пустого бассейна с отдельной детской зоной и ветрозащитной стенкой из полупрозрачного пластика. Из этой точки блеклая зелень высоких деревьев старого дендропарка уже не перекрывала обзор, и главный корпус был виден хорошо. По нему тоже стреляли… Часть балконов ближнего реконструированного крыла осыпалась, по стенам пошли безобразные опалины. Но такому зданию лёгкие ожоги не страшны, надёжно построено, не свалишь.

Рация опять противно зашипела, и я не стал дожидаться приглашения. Подъехав слева, я уверенно завёл джип в огромный двор-колодец, сразу стараясь выбрать на парковке место подальше от центра, но поближе к административному входу.

Во дворе к вечеру скопилось шесть машин общины, почти все они вернулись в стойло после дневных дел: два китайских бортовых грузовичка, один с серым тентом, блестящий лаком сотый «Крузак» старосты, чёрный, конечно же, две ухоженные белые «Нивы» — другие цвета по обе стороны Кавказских гор нивоводы не любят. И оперативная разъездная «Импреза» серого цвета.

В кузове ближнего ко мне грузовика на замысловатой поворотной турели грозно смотрел в вечернее небо станковый пулемет Максима — гордость общины. Вообще-то у Даценко два таких раритета. И парочка ПТРД, противотанковых однозарядных ружей системы Дегтярева образца 1941 г. Я крепко удивился, узнав о подобном вооружении. Где такое взять, неужто они по музеям шарились, а потом восстанавливали? Оказалось, что это боевые трофеи, полученные после зажмуривания дурной бандитской группы, пробравшейся в регион через перевалы и слишком нагло передвигавшейся по дорогам.

Второй пулемёт стоит на классическом колёсном лафете, где он находится сейчас, не знаю. Может, на крыше главного комплекса?

Обогнув автомобили справа, я протиснулся между стеной возле прохода к ресепшн и стекляшками-магазинчикам с сувениркой.

Сбоку от входа на больной жаровне стоял огромный казан. Долговязый парень в тюбетейке и фартуке, скорее всего узбек, умудряясь фальшивить простейшую пентатонику мелодии, раскладывал в рядок тарелок большие порции плова. Половником на длинной ручке. Как легко он держит этот снаряд! Ароматный запах моего любимого среднеазиатского блюда, от которого сразу свело скулы, вместе с дымом струился по стене здания, уносясь ввысь.

Чёрт, жрать охота! У меня есть аварийные шоколадные батончики для борьбы с гипогликемией, но разве же это еда?

Александр Даценко, личность в этих местах знаменитая, заняв огромным телом полпроёма, уже встречал меня в дверях, давно утративших функцию автоматического открывания.

— А-а! Вернулся, блудный командир, твою в полосочку! Вижу, цел!

Теперь осторожно! Это один из немногих людей, здороваясь с которыми, мне приходится напрягать кисть. Иначе может сломать в порыве благодушия. Невысокий, но очень широкий амбал и позвоночник способен повредить своими ручищами. Сашка вообще весь оплетён могучими мышцами, которые давешнему качку-биониклу и присниться не могли. Я похлопал его по каменной спине, взамен получив пару увесистых шлепков промеж лопаток.

— Ну как там дела, в Крыму многострадальном? — просипел он в нос, и тут же отвернулся, чтобы снайперски высморкаться в большую блестящую урну. — Извини, что-то простыл.