Генетический взрыв

— Только быстро, первая подходит! Авось и на нашу долю хватит.

И тут вокруг хаотично захлопало. Оглушительно рвущие воздух выстрелы из автомата или пулемёта с удалением быстро превращаются в обманчиво безобидные, словно новогодние хлопки. Часовой, присев за невысоким бетонным блоком, притащенном сюда загодя, показал нам пальцем в сторону самой приметной в Дагомысе горы, названной в честь управляющего царским хозяйством князя Успенского.

— Прибор! — попросил Даценко.

Мы в два тепловизора начали сканировать доступный для обзора сектор.

— Собак выпустил? — поинтересовался Сашка, не отрываясь от окуляра.

— К посёлку понеслись, деточки лохматые мои, лишь бы их не подрезали… — ответил часовой.

— Нормально всё будет, — буркнул староста.

Тук! Выстрел из ПТР прозвучал куда более внушительно, чем автоматные.

Небо немного просветлело, через тучи старался пробиться растущий лунный серп, призрачные, еле видимые лучи падали на ближнюю поляну. Похоже, ещё немного, и гадский спутник Земли засияет в полную силу. Но полностью не разъяснится, тучи по-прежнему закрывают большую часть небосклона.

Повоевать мне толком так и не довелось, дичь прошла мимо. Лишь один раз я увидел силуэт летающей тарелки, плывущей над деревьями настолько низко, что времени на хорошее прицеливание не оставалось. Выпустил две короткие очереди и, по-моему, куда-то там попал…

«А ты бухай поменьше с корешами, тогда и без „по-моему“ попадешь!».

Корабль в ответ пару раз выпустил убийственные огненные шары, вблизи главного корпуса ярко вспыхнула пламенем верхушка большой сосны. Потеряв цель, я посмотрел через прицел на крыло здания, откуда бойцы продолжали бить по НЛО из ПТР и гранатомёта. Затем перевёл взгляд ниже и в сторону А это ещё что такое?

— Ну вот, теперь тушить придётся, чтобы парк не полыхнул, — разозлился Даценко.

— Дождь сейчас будет, — доложил часовой.

— Хорошо бы. Игорь, ты куда там смотришь совой? Только что доложили: тарелка в море упала, отлеталась. Две ушли в горы.

Уже возвращаясь в фойе, я всё ещё сомневался: рассказывать старосте о странной серой фигуре, замеченной в окне заброшенного пансионата железнодорожников, или не стоит? Мне показалось, что похожий силуэт я увидел на оконном проёме одноэтажного здания неподалёку. Показалось…

А если там действительно кто-то был? Рядом со штабом. Надо рассказывать, пусть прочешут. Но ещё не факт, что Саша поверит.

Бредить не хочется, не солидно.

Глава 3

Зверьё моё

Если я в своих дневниках, которые прилежно веду по сей день неизвестно ради чего, упомяну название и автора того самого справочника собачьих пород, это будет считаться рекламой? Можно усмехнуться, но мне не до смеха. Кончилась реклама. Как и права на интеллектуальную собственность. Старая проблема и все общественные дискуссии вокруг неё мертвецки завершились в День G. Нет больше предмета для обсуждения, потребители и авторы отправились в мир иной.

То же самое касается любой другой собственности, как и прав на неё. Общее право исчезло, теперь каждая разрозненная группа людей устанавливает свои нехитрые внутренние законы, не сильно-то и отличающиеся по редким общинам. Всё базируется на силе оружия, на праве сильного.

Реклама потеряла всякий смысл. Если это только не реклама крышевания, на такие услуги спрос есть и будет всегда.

Правды ради: я и не помню автора этого справочника, хорошего, между прочим, и уж тем более не обратил внимание на издательство. Красненькая такая книженция в формате автомобильного атласа, с синей полосой внизу. Сейчас она дополнила рядок томов на полке рецепшн в «Орхидее». Отработанный материала, вряд ли я открою этот справочник в ближайшее время. Слишком узко. После того, как мне потребовалось разобраться в классификации птичьих, я нашёл себе общий справочник, толстенный том, паскудное достижение человеконенавистнической рационализации издательского дела с настолько мелким шрифтом, что многое приходится читать через сильную лупу. Зато там много информации. Закинул в машину, и всегда в материале.

А ведь за тем красненьким я неспроста поехал! Уж очень хотелось завести собаку-друга, верного помощника, в компании с которым свои действия я представлял вполне кинематографично: Одиноким Дьяволом, отважно разъезжающим по асфальтовым магистралям района аки Безумный Макс. Хорошее дело. Ты не один, рядом всегда есть верный помощник, воин с отличной чуйкой. Красота.

И чтобы не очень маленький помощничек, боевитый такой.

К собакам я отношусь почти безразлично, фанатичной любви с «уси-пуси» уж точно не испытываю. В енисейских деревнях владельцы держат псов сугубо утилитарно. В соседстве с бескрайней тайгой веками идёт постоянная селекция, жестокий отсев. Толковую охотничью собаку будут холить и лелеять. Бестолковых же кормить даром никто не собирается. Однако личные предпочтения ныне значения не имеют, если ты не идиот конченый — при моей тяге к одиночным рейдам пёс однозначно нужен.

Того красавчика я заметил на улице Ленина в Адлере, во дворе рядом с крошечной парикмахерской «Эстель», куда, вспомнив по дороге о давней просьбе женщин, наведался с целью набрать всяких нужных им принадлежностей. Услышав наглую возню по соседству, пёс прилежно залаял из-за забора, сначала с дежурной злостью, а потом гораздо мягче, даже с извинением в голосе, приглашающе, что ли. Мне было достоверно известно, что на этом участке никого не проживает, кто погиб, другие уехали. Поэтому, забравшись на поваленное ураганом дерево, я смело заглянул во двор.

Он бегал по кругу. Увидев меня, сел на землю и заскулил.

— Ничего себе… Что, оголодал, зверь?

Зверь тут же встал, завыл, задирая морду и бешено замолотил в воздухе обрубком хвоста.

Кто таков? Оставленный хозяевами пёс был похож одновременно и на ротвейлера, и на неополитанского мастифа, видел я такого у спасателей с Красной поляны. Это была крупная собака, крепкая, изрядно отощавшая, но сохранившая стать могучего бойца. Туловище компактное, мускулистое и крепкое. Холка высокая, длинная и сухая, поясница короткая, широкая. Грудь тоже широкая, грудные мышцы хорошо выделяются. Лапы — ого-го! Лапищи. Короткая шерсть. Окрас у собаки был тёмно-рыжий, на морде выделялась серая маска с границей по внешние краешки глаз. И вот теперь о глазах.

Не глаза на меня смотрели, а вытаращенные глазищи — жутковатые чайные блюдца, как у псины в знаменитой сказке Андерсена «Огниво». И в этих блюдцах плескалось отчаяние брошенного ребёнка, скорбь и мольба: «Забери!».

— Голодный, понял. Вижу-вижу… Сейчас.

Спустившись, я взял в багажнике сырокопчёную колбасу, затем, представив, как несчастный пёс в три взмаха челюстей и в два глотка уронит непрожёванное в сжавшийся от голода желудок, кинжалом быстренько покромсал палку на пятачки, сгрёб всё и вывалил за забор. Быстро чавкающий зверь произвёл ещё более устрашающее впечатление. Ещё бы! Башка большая, тяжелая, челюсти стальные…

Действовать нужно было грамотно. Прежде чем принять столь важное решение, надо разобраться, что это за порода, и какие у неё есть особенности поведения.

— Подожди здесь, приятель, скоро вернусь, — обнадежил я затворника, быстро сделав смартфоном несколько снимков, теперь в этих компактных гаджетах используются исключительно их вторичные функции. Фотик, диктофон, фонарик… И всё равно смартфон — очень удобная штука.

Вот так у меня в руках и оказался собачий справочник.

После тщательного сравнения фото с картинками я пришёл к выводу, что волею судьбы познакомился с кане корсо, оказывается, перед Днем G в России на эту породу начался настоящий бум.

Предками их были догообразные собаки Древнего Рима. Первые литературные упоминания 15-го века рассказывают, как эти чудовища использовались для охоты на медведей — меня это сразу впечатлило, слишком уж хорошо представляю я, что такое медведь в лесу. Изначально порода была определена как пастушья, помогая загонять и охранять скот, но использовалась и для охоты, травли. Исторически собака была распространена в Италии повсеместно, однако к концу двадцатого века сохранилась только в некоторых горных областях, и была фактически спасена кинологами-селекционерами. И ещё — породу весьма часто связывают с сицилийской мафией. Нормальный дружок для решения кровавых вопросов. В необычном названии породы отражается традиционное предназначение кане корсо для охраны собственности и личной защиты. Живой Корсет.