Страница 105 из 120
- Нет! - выкрикнул позади Тараил. Голос его охрип от ярости. - Стой, цверг, он...
«Благородная размазня», - подумал Шмиттельварденгроу. Любитель стальных масок не понимал, что она уже мертва. И железный голем Магистра лишь подтвердил мысли гнома.
Черный рыцарь поднял ее над собой и вонзил нож по самую рукоять в нежное тело, созданное для любви и страсти. Выдохнул с металлическим присвистом и потянул его вниз.
Лопнула кожа, раздалась в сторону разрубленная грудная клетка. Крик перешел в хрип и стих. Кровь, переплетенные внутренности хлынули потоком и оросили голема с ног до головы. На шипастых выступах наплечников повисли обрывки кишок. А «балахоны» застонали от увиденного и словно бы очнулись ото сна, как и фанатики у стен.
Сверкнула обнажившаяся сталь, и те, кто стоял вокруг жертвенника, бросились наперерез цвергу. Но его не остановил и строй троллей, к тому же следом за ним двигались Хорас и Тараил. Героним перезарядил арбалет и навел их на фанатиков, Джалад впитал в себя часть огня с факелов, отчего в зале здорово потемнело.
Звон металла — и меч, опустившийся на лезвие гномьего топора, разлетелся осколками. Шмиттельварденгроу опустил оружие и резко поднял — топор вонзился в подбрюшье одного и «балахонов». Тот вскрикнул и осел, грохнув доспехами, скрытыми под одеждой. Второго цверг, что называется, уронил: ловкой подсечкой отправил на пол, а сверху припечатал полулунным лезвием.
Хряснули разрубленные ребра — и цвергу пришлось остановиться: топор застрял в расколотом панцире, украшенным серебряным семипламенным огнем.
- Дхар, - выкрикнули позади. - Во имя Света, вы что творите, братья?
Кажется, это возмущался Тараил. «Братья» ничего не ответили, а только вместе с фанатиками еще больше усилили натиск. Из второго выхода из зала показалось еще несколько бойцов, «балахонов» и фанатиков вперемешку.
Шмиттельварденгроу дернул рукоять, но топор крепко заклинило в панцире. Стянутый многочисленными застежками и ремешками, он не выдержал удара рунного оружия, однако хватка у него оказалась поистине волчьей. От рывков гнома дергалось тело, но топор не желал покидать раны. Цверг оглянулся.
Его обступили «балахоны». Теперь они скинули свои одежды и в сумрачный свет факелов отбрасывал отблески на полированные доспехи, на золотые и серебряные семипламенники на кирасах. Корни предательства глубоко проросли в Ордене.
- Дхар! - Топор не желал поддаваться, но цверг вспомнил, где именно он находится.
Он потянулся ко Тьме и она с удовольствием ему отозвалась: тело сотряслось от сладостной дрожи. Шмиттельварденгроу развел руки, впитывая прах.
Он резко выбросил руки в перед, сформировав простое, но очень мощное заклятье. Облако едкой пыли в миг окутало трех или даже четырех паладинов. Те закричали, когда прах проел ржавые дыры в их доспехах и впился в человеческую плоть. За несколько ударов сердца от них останется в лучшем случае костяк и ошметки гнилой плоти на нем, и поэтому Шмиттельварденгроу не отвлекался на них. За корчащимися телами виднелась массивная туша, которая, однако, двигалась не к выходу из зала. Путь его уходил прямиком в стену
Голем прижал ладонь к едва заметному выступу на стене и участок между колоннами со скрежетом выехал в зал, открывая скрытый до этого проход. Шмиттельварденгроу застонал: враг уходил, а он ничего не мог поделать.
Бессильная злость клокотала внутри, и он в ярости впитывал прах и швырял заклинания вокруг себя: ядовитые облака, копья, образованные из Тьмы, щупальца, выраставшие прямо из каменного пола. Вскоре весь жертвенный зал был завален мертвыми телами. И только потом до фанатиков дошло, что их безумный натиск ни к чему не ведет, лишь прибавляет павших.
Тогда из проема выхода ударил слаженный залп. Цверг едва успел укрыться защитным полем, завернувшись в него как в плащ. Арбалетные болты, отскакивали от него, как от стены, но каждый их удар отдавался звоном в уже и так гудевшей голове. Что-то мокрое сочилось по усам и бороде. Шмиттельварденгроу утерся и понял, что от напряжения у него носом пошла кровь. Темная магия разрушала его тело — не мешало бы и отдохнуть. Он с сожалением посмотрел на торчащий из мертвого паладина рунный топор — оружие служило ему верой и правдой, и было жаль его бросать, однако необходимость утверждала обратное.
Гном скрылся за жертвенником, от которого несло кровью и дерьмом, и с облегчением скинул защитное заклинание. Оглядел потери их маленького отряда. Сильнее всех пострадал Тараил: его ранило в бок, болт торчал из тела, впившись в плоть, пронзив насквозь и кирасу, и поддоспешник. Дыхание капитана вырывалось из-за маски с трудом, с металлическим присвистом. Рядом присел Хорас: на его лице виднелась длинная некровоточащая царапина, черное на белой, словно измазанной мелом, коже. На него как-то странно косился Героним, взводивший арбалет. Зарядом для него осталось всего то с полдесятка. Джалад глядел на цверга с восхищением.
- Я... я видел, что ты вторил. Это было невероятно! Я должен узнать все про эту силу! - произнес маг на одном дыхании.
Шмиттельварденгроу поморщился: поклонник дхаров! Только этого и не хватало. Он мельком выглянул из-за камня: под прикрытием арбалетчиков в зал входили фанатики и паладины-предатели. Последние формировали центр небольшого войска, вооруженные огромными ростовыми павезами. С флангов их прикрывали легко вооруженные «кожаные морды». Правильная баталия, построенная опытным командиром. А, собственно, иных в Ордене и не водилось.
- Дхар! Дхар! Дхар! - Неужели все? Неужели вот на этом его столь длинный путь за своим по праву и закончиться? Цверг зажмурился
Он почувствовал чье-то прикосновение. Открыл глаза и увидел склонившегося над ним Хораса. Бледное лицо с черными тенями на месте глаз и черной, словно проведенной грифелем по щеке, царапиной. Тараила он оставил на попечение полуэльфа.
- Ты как, гноме?
- Нормально, - кивнул тот. - Готовлюсь умереть.
- Рано еще. Ты как со своей магией?, - хмыкнул командор. - Предложения есть?
Шмиттельварденгроу покачал головой. Подтер продолжавшую сочиться кровь.
- Пока - никак. Я уже и так на пределе. - Он помолчал и добавил: - Мы в западне.
- Признавать очевидное перед лицом неприемлемого — это удел смелых.
Оба обернулись к Джаладу. Тот скромно потупился.
- Йехан из Синдара, - пояснил он.
- Джаффец, с огнем чего-нибудь спасительного сотворишь?
Тот сдержанно улыбнулся, лицо его стало похожим на морду нашкодившего пса, извиняющегося перед хозяином.
- Пламени факелов не хватит на что-то серьезное. Они и так еле светят. Но позвольте мне заметить...
- Что? - разом выкрикнули и цверг, и паладин.
- Огненный порошок дварфов! - помявшись, добавил он. - Его еще немного осталось?
Шмиттельварденгроу осторожно прощупал пояс, словно бы боясь тонкую магию надежды, рожденную словами джаффца. Нет, надежда оказалась незряшной: на поясе все еще было несколько мешочков с тщательно отмеренным количеством порошка. И каждый был снабжен фитилем.
- Разнесем здесь все к дхару! - рыкнул он.
Сорвав с пояса мешок, он поднес фитиль к шахтерской свече. Вспышка, с треском, разбрасывая искры и шипя, по плетеному шнурку побежал огонек. Цверг выглянул на мгновение, прикидывая расстояние, и швырнул бомбу прямо в толпу врагов. Все произошло так быстро, что никто просто не успел среагировать ни на действия гнома, ни на то, что произошло потом.
Грохнуло. Да так, что с потолка посыпались земля и камешки. Шмиттельварденгроу тряхнул головой, но навязчивый звон никуда не пропадал, перекрыв собой все остальные звуки. Голова на взрыв отозвалась протяжным гулом, как пустая бочка, по которой с размаху врезали ногой. Со всей, как говорится, дури. Только теперь до гнома дошло, что взрывы в замкнутом помещении до добра не доводят. Он оглядел своих.
Героним осел на пол, ошалело смотрел прямо перед собой и молча открывал и закрывал рот. Может быть, что-то говорил, но гном ничего не слышал. Джалад остервенело ковырялся в ухе, словно надеясь выковырять пробку, которой там не было. Тараил просто не шевелился.