Страница 100 из 106
Самый большой за всю историю российского и советского флота корабль. Длина — в треть километра. Три тысячи живых душ — вместе с авиаторами. Мощность — двести тысяч лошадиных сил. Плавучий город-аэродром. Полк истребителей и вертолетный полк. Смешанная авиадивизия. Вооружен ракетами и скорострельной артиллерией. Единственный за всю отечественную историю полноправный авианосец: самолеты взлетали с разбегу — с трамплина.
Командир — капитан 1-го ранга Челпанов. Адмирал сказал о нем так: «Мостик чувствует как надо. И рулит хорошо».
КОРАБЛЬ. Первый отечественный авианосец «Адмирал Флота Советского Союза Кузнецов» был заложен в январе 1983 года под названием «Тбилиси», затем был переименован в «Леонида Брежнева». Спущен на воду в декабре 1985 года, введен в строй 20 января 1990 года. Водоизмещение 55000/67500 тонн.
АДМИРАЛ
— Как СССР умирал, так умирал и этот великий корабль — вместе с державой…
На авианосце — восемь котлов. На государственных испытаниях их паропроизводительность сумели довести лишь до одной трети от положенной. Потому и скорость даже в 18 узлов не смогли развить. И это при 32 узлах проектной скорости хода! А почему? Да потому, что давление должно быть 68 кг/см, а котлы давали только 45 — летели трубки…
В 1992 году я принял Главный штаб ВМФ. Мне докладывают: на «Кузнецове» в котлах то и дело трубки летят. Вызываю начальника техупра. В чем дело? Почему прогорают трубки? Да потому что их поставляли ржавыми, а теперь и вовсе перестали поставлять…
Узнаю, что трубки для «кузнецовских» котлов есть на Урале. Послал туда самолет. Забрали их там из-под снега, никому не нужны — металлолом, хорошо хоть списать не успели! Но трубки надо же гнуть соответствующим образом. Делать это могут только там, где строили уникальный корабль — в Николаеве. Договорились с руководством завода. Прилетает туда наш транспортный самолет с Урала. На борту груз остродефицитных трубок. Но таможенники самостийной Украины арестовывают крылатую машину: платите деньги за аэродромное обслуживание! Экипаж выводят из самолета…
Посылаю следующий экипаж уже не с трубами, а с не менее дефицитной «наличкой». Пропустили. Николаевцы согнули нам трубки как положено по чертежам. Таким образом мы на «Кузнецове» первый эшелон котлов привели в порядок. В зиму 1994/95 года заменили трубки и во втором эшелоне. У меня на душе полегчало: корабль будет жить. Однако, на том проблемы не кончились.
Адмирал Ерофеев скрыл, что на предыдущем выходе в море «Кузнецов» попал в шторм, подзасолил трубки, потерял ход и едва не был выброшен на скалы Новой Земли. Корабль нуждался в хорошем ремонте, но Ерофеев доложил, что «Кузнецов» к боевой службе готов.
Личный состав плохо обучен. Позже выяснилось, что два котла из восьми — вообще замазучены. Особисты разузнали, что полуобученные матросы принимали в котлы вместо дистиллята забортную — соленую! — воду. А что делать — самое начало «костоломных реформ».
Однако адмирал Ерофеев докладывает — к походу готовы! И я планирую поход на 1996 год. Пригласил всех военно-морских атташе из средиземноморских стран, а также германского и английского — мол будем поднимать в Атлантике и в Средиземном море свои палубные самолеты. Почти блеф. Однако же поднимали!
ОКЕАН
Как бы то ни было, но в январе 1996 года авианосец «Кузнецов» в сопровождении эсминца «Бесстрашный» вышел в дальний поход под флагом адмирала Игоря Касатонова. Уже на выходе из Кольского залива сразу же попали в жестокий зимний шторм. Да и в Атлантике было не легче. Ураганные ветры свирепствовали повсюду. Семибальная зыбь воспринималась потом, как отдых. На ней даже вели траверзную заправку топливом.
АДМИРАЛ
— Только вышли за Норд-Кап, Касатонов докладывает в Главный штаб:
«Валя, трубки летят. Два котла не в строю. Что делать?»
«Сам решай, ты там на борту, тебе виднее».
Флагман решил идти. По плану они должны были принять на борт министра обороны Норвегии, но опоздали к точке встречи из-за падения скорости хода. Тем не менее вертолет министра приняли, объяснили задержку тем, что «выполняли в Баренцевом море спецзадачи».
Гибралтар прошли на 4-х узловой скорости и вошли в Средиземное море…
К началу февраля окончательно выяснилось, что положение с котлами на «Кузнецове» критическое. Потеря хода в открытом море для любого корабля не только позорное дело, но и крайне опасное. Тем более для авианосца с его огромной парусностью… Главком приказал своему первому заместителю немедленно отправляться в Средиземное море — выручать корабль. Адмирал Селиванов вылетел в Севастополь и в тот же день вышел на борту большого противолодочного корабля «Красный Кавказ».
4 февраля у острова Крит он сменил адмирала Касатонова на борту «Кузнецова» и поднял свой флаг — флаг начальника Главного штаба ВМФ России.
АДМИРАЛ
Первым делом заслушал механиков. Приносят злополучные котельные трубки: стальные, толщиной в палец — разорваны, как камышинки.
В строю всего шесть котлов. На ветер корабль не ворочает — ветром его отжимает. На всякий случай провели учения по буксировке. Буксир «Шахтер» едва тянул нашу громадину со скоростью два узла. А тут еще испарители воду не варят. Турбогенераторы летят, дизель-генераторы — летят. А надо на Мальту идти — деловой заход.
МАЛЬТА
18 февраля 1996 года «Адмирал Кузнецов» бросил якоря на внешнем рейде Ла-Валлетты.
Русский авианосец у берегов Мальты. Это надо прочувствовать. Древние форты, видавшие едва ли не все корабли мира на этом главнейшем морском перепутье, такого не видывали — авианосец под Андреевским флагом.
К «непотопляемому авианосцу», как назвал Мальту Черчилль — пришвартовался первый русский авианосец… Это тоже история.
Адмирал Селиванов бывал у здешних берегов не впервые. В 1990 году он прибыл сюда на ракетном крейсере «Слава» обеспечивать визит Горбачева. Президент СССР встречался с президентом США на нейтральной земле. Тогда был злейший шторм. И в этот раз тоже. Президент Мальты встретил российского адмирала с улыбкой: «Когда вы к нам в хорошую погоду придете?» Но Селиванову было не до шуток. Февральский шторм продолжал усиливаться…
АДМИРАЛ
— Мы во дворце — у министра обороны. Мой офицер связи докладывает: усиление ветра до 30 метров в секунду, а на «Кузнецове» по закону подлости ни один котел не пашет.
Быстро прикидываю: якорь-цепь у нас вытравлена на 100 метров, длина корпуса — 304 метра, а до скал — 250. При огромной парусности корабля — беды не миновать. Приношу извинения за то, что прерываем визит. Министр обороны понимающе с нами прощается. Машина мчит нас на вертолетную площадку. По всем летным правилам посадка на палубу при таком ветре запрещена, но мы поднимаемся в воздух. Если гробанемся, думаю, так хоть позора нашего не увижу — нанесет корабль на скалы на виду у всего города, всей Мальты, всей Европы… Однако летчики мастерски посадили свою машину на палубу «Кузнецова».
То, чего боялся больше всего — случилось: ни один из восьми котлов не в строю. А корму несет на скалы. С матюками и божьей помощью — ввели кое-как один котел, но всей его мощи хватает лишь для того, чтобы дать ход в полтора узла. Этого мало даже корму отбросить, а не то, чтобы сняться и уйти. Идут томительнейшие минуты… Корабль по-прежнему несет на камни. Уже не жду ничего хорошего. Вдруг доклад — ввели еще один! Смотрю с мостика — скалы медленно удаляются от кормы. Теперь можно и с якоря сниматься. Слава Богу и матросам из БЧ-5, наш вселенский позор не состоялся!
С Мальты уходили под самый красивый в мире марш «Прощание славянки». Его отчаянные и гордые рулады взлетали с палубы эсминца над старинными бастионами, столь похожие цветом камня на севастопольские батареи…
Провожать русские корабли вышла вся Ла-Валлетта. Никто, даже российский посол не подозревал, чего стоил авианосцу, чей пирамидальный силуэт маячил на внешнем рейде, отход от гостеприимного берега…