Страница 7 из 8
Первым научным руководителем зоосада стал известный в Риге исследователь природы – орнитолог Фердинад ШТОЛ. Он сам фотографировал животных и давал им имена. И сегодня под старыми снимками можно прочитать имена. Косолапый Андрюша, лев Паша, львица Принцесса…
Весной 1912-го часть работ была позади, и зоопарк открыли для посетителей. На первых порах – бесплатно. Через несколько дней газеты написали о варварстве посетителей, о том, что издеваются над «братьями нашими меньшими». Администрация решила установить входную плату – дабы отсечь всякий сброд. Билеты стоили 15 копеек.
14 октября 1912 года состоялось официальное открытие. Визитной карточкой Рижского зоосада стали входные ворота в стиле модерн. Они уцелели и сегодня. Их автором, как и проектировщиком большинства других зданий, был архитектор Герман ЗЕЙБЕРЛИХ.
На должность директора пригласили Петра ОЛЬСЕНА. Уроженец Митавы (нынешней Елгавы), он долгие годы провел в Германии – работал в одном из тамошних зоопарков. А зоологом вместо Штола стал другой известный ученый – Карл ГРЕВЕ. В 1914-м он был назначен директором зоопарка.
В списке первых смотрителей, ухаживающих за животными, представители разных национальностей. Но больше всего татар. За медведями присматривал уроженец Поволжья Юсупов. Однажды на глазах у посетителей косолапый Андрюша так сжал его в объятиях, что Юсупов закричал. Кто-то из зрителей выхватил револьвер и выстрелил в медведя. Тот от боли прокусил ногу смотрителю. Карета скорой помощи отвезла Юсупова в больницу. По словам сотрудников зоопарка, это не единственный случай нападения животных на людей. Но самый первый официально отмеченный.
В январе 1913-го сгорело одно из лучших зданий – обезьянник. Это было тогда единственное отапливаемое помещение и зимой туда переселили часть теплолюбивых животных. «…В 10 часов от искры из камина загорелось главное здание зоосада. Несмотря на большое количество пожарных, которые работали до утра, пламя остановить не удалось», – писали газеты. Некоторые животные погибли. Но обезьяны не пострадали. Работники зоосада перенесли их из горящего здания в… ресторан, находившийся на его территории. Ночью их отпаивали теплым чаем.
Ресторан также был визитной карточкой зоосада. Туда приезжали даже из центра – это было единственное питейное заведение города, открытое всю ночь. Работал оркестр. Построили питейное заведение на деньги пивоваренного завода «Валдшлоссен», которое вначале сдавало здание в аренду, а затем передало в собственность зоосада. Но пиво там должны были продавать только этого предприятия.
Ресторан работал до 1940 года. Корпуса здания уцелели и сегодня. Достопримечательностью ресторана был говорящий попугай. Он прописался в питейном заведении после пожара и встречал посетителей у входа. Чаще ругался на русском. Но когда был в настроении, говорил: «Здравствуйте!».
На снимке: знаменитый дореволюционный ресторан.
В советское время на натурные съемки альпийских домиков кинематографисты ездили вовсе не в Швейцарию, а в Межапарк.
Дома в «швейцарском стиле», построенные здесь еще до Первой мировой войны, с ажурными деревянными украшениями, живописными мансардами и башенками, ничем не уступали альпийским. Главным автором этого «альпийского чуда» был архитектор Герхард фон Тизенгаузен. Из 109 домов, построенных в Царском лесу – так называли район до Первой мировой войны, 49 созданы им.
Имя Тизенгаузена сегодня знакомо лишь узкому кругу специалистов да особо подкованным жителям Межапарка. Горожане больше знают Хаберланда, Бокслафа, Эйзенштейна, Лаубе, Антонова. Хотя, по мнению историков архитектуры, заслуги Тизенгаузена бесспорны. Шармом, элегией, притягательностью Межапарк во многом обязан именно ему.
Тизенгаузен прожил всего 39 лет. Его биография до последнего времени была малоизвестна. Только одна деталь: в Латвии не было ни одной фотографии архитектора. Краевед Саулцерите Виесе в Ванкувере разыскала сына архитектора. Он передал фотографии отца, некоторые документы, проекты.
В Балтии потомки Тизенгаузена оказались еще в 1223 году. Энгельбертус Тизенгаузен упоминается в хрониках в числе приближенных рижского епископа. Среди пращуров зодчего были историки Ливонского ордена, комендант Рижской крепости времен Северной войны, художники, писатели.
Будущий архитектор родился в Дерпте, нынешнем Тарту, в 1878 году, в семье профессионального военного. После окончания гимназии в Ревеле (Таллине) поступил на военную службу, однако понял, что это не его призвание… В 1900–м продолжил образование в Риге – в Политехническом институте. Вуз тогда гремел на всю Россию. К примеру, будущий писатель Пришвин приехал сюда учиться из Тюмени. Как и Пришвин, Тизенгаузен вначале штудировал химию. Но через несколько лет перешел на другой факультет – инженерный. В 1907–м получил диплом инженера – архитектора с правом «руководить любыми строительными работами и проектировать любые строения и здания».
Что бы сегодня сделал молодой человек, получив диплом, дающий право строить все? Начал бы участвовать в конкурсах. А Герхард отправился совершенствовать знания в Париж. Уже после приезда он стал обкатывать знания на практике – пока лишь ассистентом у рижского архитектора Тромповского. Имя тоже известное в латвийской архитектуре. Рижские высотки начала XX века – шестиэтажки – созданы по проектам Тромповского.
Первый самостоятельный проект – лютеранскую церковь – Тизенгаузен построил в России, в Новороссийске. Год поработал в Петербурге, а в 1910–м вернулся в Ригу – стал архитектором Рижского строительного управления. В это время оно вело застройку в южной части Межапарка. До Первой мировой войны Тизенгаузен успел построить там 49 домов. Среди прочего и дом для своей семьи, которой он обзавелся в 1912 году, – на улице Щецинас, 5.
Первая мировая война. Представляете ситуацию: Германия напала на Россию! Если проводить некоторые параллели с сегодняшним днем, то балтийские немцы должны были быть в Риге пятой колонной. Но в той Риге все было иначе. Больших русских патриотов, чем балтийские немцы, найти было непросто. Тизенгаузен становится военным архитектором. Но уже не в Риге, а в России, куда эвакуируется вместе с армией. Последней его работой стало проектирование казарм в Тирасполе, однако закончить ее он не успел. 26 октября 1917 года архитектора не стало. Точных данных о причинах смерти нет: по одной версии – ранение, по другой – автоавария. Как бы то ни было, создатель «альпийской Риги» ушел из жизни практически в тот день, когда в Петербурге произошла революция. А может, к лучшему, что он об этом не узнал?
За долгие годы накопилась целая «коллекция» интересных домов: с причудливыми флюгерами, чеховскими мансардами, старинными витражами на окнах и дверях.
Такие «экспонаты» можно увидеть в самых разных местах: в Болдерае и Торнякалнсе, Московском форштадте и на улице Миера, Артилерияс и Бривибас. Есть в «коллекции» и старинный дом на проспекте Висбияс, 2.
Давно хотелось заглянуть в этот уголок «альпийской Швейцарии», созданный по проекту Герхарда фон Тизенгаузена. В кондитерской возле дома – с символичным названием «Густав Адольф» (по имени шведского короля, в честь которого эту местность когда – то нарекли «Царским лесом») – встретил свою давнюю знакомую по университету. Оказалось, Лариса нынешняя хозяйка этого дома. Грех было не воспользоваться любезностью и не заглянуть в гости.
– С улицы дом сегодня выглядит почти так же, как и при рождении – в 1912 году, – рассказывает хозяйка. – Но сделать это было непросто. Архитектор Тизенгаузен, построивший до революции окрест десятки особняков, этот возводил для семьи Фрейбергов. Глава семейства был врачом. Хозяева выезжали сюда только летом. Это был их загород, своего рода Рижское взморье. Сообщение с центром – даже ближе и удобней: курсировал трамвай. Вокруг великолепный лесопарк. При строительстве домов сосны во дворах вырубали очень редко. Они и сегодня со всех сторон окружают фасад.