Страница 5 из 8
«Ворота» хороши. Особенно дом на Кугю, 11/13, построенный в 1911 году архитекторами Лаубе и Малвессом. Шестиэтажный, с изящной угловой башенкой. Противоположный – с традиционной для рижских домов трапециевидной башенкой, шпилем и флюгером, появился лет на десять раньше.
Судя по фотографии 1930–х, на Кугю находились еще несколько каменных домов. На первом этаже того, что спроектировали Лаубе и Малвесс, были ресторан, магазин. Возле ресторана можно увидеть легковое авто, у магазинчиков – привычных ломовиков, подвезших на подводах товар.
Интересная деталь интерьера – высоченный фонарь, которыми тогда освещали город. «Живьем» сегодня такие редко где увидишь. Один из уцелевших – в Московском форштадте, возле знаменитого рынка «Красная горка».
В 1930–е улицу называли Узварас булварис. Венчал ее парк, в котором сегодня русская Рига отмечает День Победы. Название он сохранил еще с довоенных времен – парк Узварас. Разбили его в 1909–м – в честь 200–летия вхождения Риги и Лифляндии в состав России. Назвали Петровским. 5 июля 1910 года тут посадили деревья члены царской семьи, приезжавшие на открытие памятника Петру Первому. Старые фотографии увековечили Николая II и трех великих княжен. Они сажали дубки, выращенные в теплицах возле Петровского парка – нынешнего Виестура. В 1919–м, во время советской власти, какие – то вандалы выкопали их.
В 1923–м парк переименовали в Узварас, но лишь в 1930–е приступили к продолжению работ. «Вождь народа» Карлис Улманис мечтал построить здесь комплекс, который должен был бы затмить Берлинский олимпийский. Со стадионом на 25 тысяч зрителей, дворцом съездов и спорта на 10 тысяч человек и праздничной площадью на 200 тысяч. Там планировалось устривать и Праздники песни. В 1938–м объявили конкурс, но планам вождя помешала война. Однако один из праздников успели провести. У меня была когда – то старая открытка – приглашение на него.
С тех пор минуло много десятилетий. Сегодня новые вожди строят на той же улице свои «замки света». Удастся ли им стать чудом архитектуры, затмить библиотеки других городов Европы – большой вопрос. Но то, что они испортили визитную карточку Задвинья – ее ворота – факт. Уничтожили дом в стиле модерн, построенный здесь в начале ХХ века.
История многих мест города связана с необычными наименованиями, которые то появлялись, то исчезали. Например, в 1935 году в Риге открыли Карловский проспект – в честь Карлиса Улманиса. Он находился на месте нынешней 13 Января. Венчать новый проспект должна была площадь, которую собирались украсить монументом Улманиса. О перипетиях некоторых переименований мне рассказал старейший рижский историк Эрик Жагарс.
Из бобров в ткачи.
В царское время у улиц города была четкая географическая привязанность. Те, что находились в Задвинье, назывались от городов и населенных пунктов Курземе: Кандавас, Тукума, Вентспилс. Даже если сегодня кто – то ищет в городе улицу «курземского происхождения», может не сомневаться – она на левом берегу. Петербургское предместье называли населенными пунктами Видземе, а также трех уездов Лифляндской губернии – Пернавской, Виландской и Тербатской. Не случайно именно там улицы Цесу, Тербатас, Пернавас. Латгальское предместье связано с городами и поселками восточной части Латвии: Екабпилс, Лудзас, Ерсикас… Впрочем, и в те далекие времена с названиями хватало казусов.
– Бобры появились в городе не вчера, – рассказывает историк. – В Средние века они были настоящей головной болью горожан. Вся территория от нынешнего экономического факультета ЛУ – угол Аспазияс и Кришьяна Барона – до железнодорожного вокзала была перегорожена маленькими запрудами и дамбами. Это работа бобров. И пастбища, на которых там пасли скот, превратились в пруды. Потому и возникла в Старом городе улица Беберштрассе – Бобровая. Потом одну букву в названии заменили на Веберштрассе и она стала Ткацкой – Аудею. Хотя к ткачам район никакого отношения не имел.
Улица Кунгу тоже была в далекие времена не Господской, а… Селедочной. Там торговали селедкой. К тому же в Средневековье это была центральная улица на восток – по ней везли в Россию селедку. Когда построили магистрат, Херингштрассе (селедочная) превратилась в Херенштрассе (Господская). Небольшое изменение – и совершенное иное звучание.
– Видимо, решили, что не подобает рядом с магистратом находиться Селедочной улице, поэтому и появилась более звучная – Господская, – продолжает собеседник. – В советское время она стала улицей Даугавас, а в 1990–е вновь вернули старое название – Кунгу. Но если восстанавливать историческую справедливость, тогда ей нужно было становиться Селедочной.
На Грециниеку тоже никогда не жили грешники. Во всяком случае, их там было не больше, чем в других местах. Там находился дом Сундера – члена магистрата. А Зундернштрассе – грешная. В фамилии домовладельца заменили букву, и у улицы изменилось значение. Если кто забыл, в советское время улица была названа именем Иманта Судмалиса – Героя Советского Союза.
Сегодня новые историки говорят, что Улманис не был похож на диктатора. Дескать, скромный был, не любил панегириков. Эрик Жагарс только смеется над такой наивностью.
– После улманисовского переворота флаги полагалось вывешивать в стране не только в честь дня рождения вождя, но даже в день именин – 28 января. С этим днем и связан призыв дарить книги школам. Дарили как раз на его именины.
При Улманисе было немало переименований улиц и площадей. Вот лишь несколько: Эспланада превратилась в Виенибас лаукумс, Домская площадь – в площадь 15 Мая, улица 13 Января – в Карловский проспект.
С последним связана интригующая история. После переворота придворные подхалимы вспомнили, что улица 13 Января до революции была Карловской. Название 13 Января дали уже соцдемы в независимой Латвии – в честь событий 1905 года. Подхалимы назвали магистраль с претензией – Карловский проспект. По словам историка, ее хотели превратить в широченную магистраль, которую должна была венчать площадь.
План предусматривал снос зданий по обеим сторонам и строительство высоких, десятиэтажных. Строительство началось в створе Вальню (там и нынче стройка). Вырыли котлован, собирались возвести первое здание нового проспекта – Почтовый сбербанк. Но случилось непредвиденное.
– Когда котлован вырыли, из – под земли ударил вонючий фонтан, – продолжает собеседник. – Взяли пробу. Оказалось – сероводородный источник. Типа тех, что в Балдоне. Работы остановили. Решили, что когда-нибудь бальнеологическое заведение построят. Но все осталось на словах. Потом здесь скверик появился.
Не успели расчистить место и под Карловскую площадь – у набережной. Памятник вождю при жизни так и не появился. А там его хотели построить не случайно. Чтобы при въезде поездом в Ригу гостей сразу встречала фигура президента.
По словам историка, на словах Улманис был против возвеличивания при жизни. Не позволил, например, улицу Тербатас назвать в честь себя, хотя подпевалы хотели. Он ведь жил на этой улице. Но решение мотивировал своеобразно. «Если моим именем назвать улицу, то и министры захотят улицы в свою честь. Но я то вечен, а они, канальи, будут уходить и приходить».
На новой площади – Виенибас – во время праздников постоянно звучали здравицы в честь вождя. Там шли постановки, в которых играли Улманиса. При этом сам он сидел в ложе с дипломатами и смотрел на действо. Позже посол Англии писал, что это было отвратительно.
Ульманис собирался снести старые здания не только на Карловском проспекте. Улицу Калькю в районе нынешнего Театра русской драмы хотел превратить в широкую магистраль с выходом к Даугаве. Не успел, но на Ратушной площади под бульдозер пошли 16 средневековых домов. Там собирались возводить высоченную Ратушу.
– Самое интересное, что по проекту Ратуша должна была закрыть церковь Петра, – рассказывает Жагарс. – Ульманис сознательно шел на это, хотел, чтобы у Риги была новая латышская панорама вместо немецкой.