Страница 56 из 57
Она разрыдалась. Чёрт возьми! Она, оказывается, лучше него понимает, что кутюрье нужны для такой бесплотной и таинственной штуки, как Вдохновение, сугубо земные, зримые и ощупываемые, стимулы! Для воплощения, так сказать… (Чёрт. Вот он и перенял у Аарона и прочего начальства эту дурацкую присказку!..)
– Гудрун. Я хочу, чтоб ты знала. Ты – моя единственная. Но – не муза. А… Постоянная Партнёрша. (Он не решился назвать её словом «жена». Во-первых – она может попросту не знать, что означает это понятие. А во-вторых – (Всё-таки!) – Контракт ему брак запрещает!) Ты знаешь, что это значит?.. – он испугался, что всё равно она не поймёт.
– Да, я знать. Для моя это – честь. Это значить, ты все мои дети делать сам!
– Точно! Ах ты, моя умница!..
Софи в постели не выделывалась. И инициативы не проявляла. Видать, всё ещё сердилась. Что он не сразу…
Да и ладно. Уж он-то всё, что ему оказалось нужно, изучил. Огладил, ощупал… И… Словом, «нагло воспользовался служебным положением».
Поэтому через три недели они выпустили снова только две модели: одну – общую для Софи и Мими, и одну – снова для фру Магды! Чёртовы «Высокие Члены» к последней опять проявили заметно больше энтузиазма, чем к «молодёжным».
И хотя «одобрено» оказалось снова всё, Алексей понял, что так не пойдёт.
Пока не было его новой «основной» модели, всё его внимание вновь доставалось Софи. Прикасался и оглаживал он теперь её слегка костлявое тело куда спокойней и уверенней. Фру Хельга и старшая закройщица, Криспин, только и успевали подносить, подрезать, и подгонять его исправления. Но, разумеется, пол как всегда оказывался к концу рабочего дня усыпан кусками и кусочками красного и зелёного цветов… Но.
Но он знал, что, ну вот – не получается у Софи стать «штатной музой».
Переговорил с Аароном. И вот в очередной понедельник, в его кабинет робко входила, сжимая в руке документы, модель средних лет, даже внешне напоминавшая Гудрун.
Но – рыжая.
Этот цвет Алексей не любил. Слишком… Требователен к подбору цвета ткани. И причёска… Озадачив девушку хмыканием и молчаливым хождением вокруг неё, он вынес вердикт:
– Фру Магда. Огромная просьба. Отведите её к Ариадне, (ну, нашей стилистке) и пусть она ей сделает стрижку «Сэнсон по-Хамбурхски», ну, вы помните – мы ещё в прошлый раз с ней немного поспорили по этому поводу… Да! И волосы – в тёмно-русый!
– Ну, раз вы банальный скандал называете так скромно… То – да, помню. Значит, в тёмно-русый?
– Тёмно-русый. И – желательно, чтобы к обеду вы обе были здесь. Иначе наши любимые швеи всё съедят.
Это была банальная правда. То, что готовилось в столовой теперь, деловито-сосредоточенная толпа швей-гладильщиц-закройщиц съедала подчистую. Алексей поэтому старался не опаздывая водить на обед своих…
Неделя, снова посвящённая размерам сорок восемь и пятьдесят, пролетела быстро.
Как-то штатно прошло и получение очередного заклеенного пухлого конверта.
Алексей не успевал тратить деньги, и карман сумки изрядно распух.
Блин. В банк, что ли, сдать их?..
Высыпался он неплохо. И почти ежедневно навещал Гудрун в госпитале. (Уж Аарон постарался, чтобы тот оказался совсем рядом – пять минут пешком.) Через какое-то время выяснил, что хотя бы по вечерам его девушка уже может хоть что-то есть…
Правда, спал он снова один. Софи сердито выпячивала губки. Но – молчала.
Ещё бы ей выступать: Алексея теперь побаивалась и охрана – особенно после того, как он, уводя гвардию в рабочее время делать причёски, «решил» вопрос об их «выпуске с охраняемой территории» в это самое время. Теперь-то он мог бы привести и увести хоть коня – после личного распоряжения хэрра Ванавермайта!..
До новой модели – звали её Стефани – руки у Алексея дошли только через неделю. Когда он крутил её перед собой на вращающейся тумбе, главного – чтоб цепляло! – не ощущал. Но фигура… Идеальна, чёрт её задери!
Решил поэтому оставить.
«Водрузив» на подставку, Стефани добросовестно ощупал со всех сторон.
Та молчала, только помаргивая на него огромными подслеповатыми зелёными глазами – как позже оказалось, к двадцати годам у неё проявилась близорукость, делавшая бедняжку почти совершенно слепой при ходьбе по улицам. Контактных линз здесь не было, (А вот чего в них-то опасного, Алексей так и не уразумел!) а очки абсолютно исключались. (Ну, ещё бы! Где вы видели модель – в очках!)
Так что как Стефани воспринимает окружающий мир со своими «минус пять», Алексей не представлял. Вернее, представлял, но начал реально опасаться за жизнь флоренцинки – Стефани оказалась оттуда.
Всё же здесь – каналы на каждом шагу. Хоть и обнесены, вроде, балюстрадами -неровен час…
Чтобы решить проблему с «цеплянием», пришлось, конечно, поулыбаться, и проводить. До своего номера.
Через три недели Комиссия снова признала, что первая, базовая, модель удалась на славу – но был вынесен вердикт, слегка (Да, только слегка!) расстроивший Алексея: молодёжный вариант на этот раз – завернуть.
Мими и Софи изволили плакать…
Утешали их всем Ателье – вот уж действительно, коллектив или сплотился, или…
Или так было всегда? Алексей постарался извиниться как можно честней, и всю вину за «несоответствующий дизайн» принять на свою широкую грудь. Девушек он, возможно, немного утешил, но фру-то Магда смотрела на него так, что…
А вот сама фру Магда снова прошла «на ура» – видать, проняла чем-то пожилых мужчин.
Может, очередной причёской, которую ей сделали по новым указаниям Мастера?..
В пятницу вечером Алексей проводил Стефани к ней домой, и ночевал снова один.
Полил рэу, посмотрел телевизор. Книгу Аарона читать не хотелось. Поэтому просто лёг, закинул ногу на ногу, а руки – под голову.
Он как-то закрутился в последний месяц – некогда было даже спокойно подумать. О себе. И будущем.
Свет полной луны отбрасывал на стену узор стильных тюлевых занавесей. Чуть прохладный, словно осенний, ветерок ворошил эти узоры – тени будто бы жили самостоятельной и непонятной жизнью… Эк, куда его повело – в мистику, что ли?
Теперь Алексей лежал на боку, и пытался сосредоточиться.
Не думалось – ну вот абсолютно… Может, потому, что опять полностью отказался от алкоголя?.. Не-е-ет, к алкоголю он не прибегнет! Эх, прадед…
Но разные мысли всё же проходили, словно сами по себе, сквозь его заторможено-отстранённое сознание.
Кто он?
Зачем он здесь?
Неужели всё обстоит именно так, как рассказывал резидент? И никаких надежд на возрождение его расы и нации не существует?
Вряд ли: наверняка кто-то до него пытался осуществить глупый «План номер один». То есть – побег в глубины тайги, и кочевно-собирательная жизнь в лесах с радиацией и бациллами тифа, туберкулёза и сибирской…
Наверняка ни к чему хорошему это не привело. Хоть и казалось вначале единственно возможным способом. Способом борьбы с Империей Моргантов.
Нет, не приспособлен человек двадцать первого века к жизни оленевода или охотника! Да и не захватишь с собой на долгие, долгие годы, пока подрастёт смена взрослых мужчин – ни патронов, ни соли, ни… Да что говорить – утопия.
Другое дело – попытка «взорвать» изрядно уже подгнившее сообщество изнутри…
Это займёт куда больше времени. Всю жизнь. Или даже больше. Потребует, разумеется, куда большего терпения, самообладания, и мужества.
Да – именно мужества! Вынашивать коварные планы, годами никого в них не посвящая – да ещё в одиночку… Жутко трудно. Особенно, если эти планы даже ещё не составлены.
Нужно узнать слабые стороны чёртовой Империи. И ударить именно туда. Но этого мало.
Мало – разгромить врага.
Нужно на обломках его мира построить свой! А это…
Да, это – тысячекратно трудней.
Он не политик. И не секретный агент. Он ничего в этом не понимает. Особенно трудно сообразить – как проделать всё так, чтоб не пострадали невинные. Оперированные. И – его дети. Да и дети остальных «заложников».