Страница 37 из 57
– И я как профессионал, отлично понимаю, что вы сделали: обнажённая женщина абсолютно непривлекательна! Она… Да, не вызывает желания… быть с ней!
А вот вы умудрились создать такое впечатление… такую Загадку – что девушек хочется… Быстрее раздеть! Со всеми вытекающими последствиями! Сколько работаю, бьюсь над этой проблемой – и всё впустую! А тут вдруг появляетесь вы… Вчерашний, простите, мальчишка – и утираете мне нос! – фру Хельга вдруг шмыгнула этим самым носом, и закончила, уже сквозь рыдания, – Как же я вам… Завидую!!!
Она отвернулась к стене, и закрыла глаза ладошками. Вздрагивающие плечики приподнялись, всхлипы были чуть слышны.
Алексей не придумал ничего лучше, как подойти, и принять в объятия рыдающую взахлёб женщину.
Его «девочки» – он оглядел их извиняющимся взглядом сквозь тоже выступившие слёзы, (Проняло!) хитро, (фру Магда) и весело (остальные) улыбались. Мими позволила себе оскалить ровненькие зубки в ухмылочке:
– Да уж. В этом платье меня хотела каждая из этих старых макак – я-то чую такое!.. – она не могла не встать, и не вильнуть демонстративно своим самым привлекательным местом, – Хэрр Алексей. Вы, конечно, ворчливый, вредный – словом, настоящая свинья, когда в запале, но… В крое вы – явно гений! – и вдруг, – Можно, я вас поцелую?
Алексей так растерялся, что утратил дар речи. Даже понял, что вдруг сам-собой открылся рот, но звуки не вылетают… Поэтому просто кивнул.
Надо же!.. Вот что может сделать абсолютно крошечное исправление: всего-то на пять сантиметров укоротить длину подола, чуть приоткрыть одно плечо, чуть сильней приталить, и разрез сделать подлиннее, и вот – нате вам…
Тут же к нему подошли и почмокали его в щёки и все остальные – даже швеи Липске и Нелле решили не отставать!..
Алексей с большим трудом удержал подступившие к горлу рыдания.
Господи! Как же долго он к этому шёл! К интересной работе, к своему коллективу, наконец, к признанию его способностей… Он постарался обхватить всех сгрудившихся вокруг него женщин, изо всех сил стараясь (Вспомнил-таки!) не улыбаться, и всё приговаривал:
– Спасибо, спасибо, мои милые! Как вы мне помогли! Это всё вы – сам бы я никогда… – и прочие глупости, которые Мастер обязан сказать, когда действительно доволен своими людьми. А он был не доволен – а чертовски доволен!..
И что бы там сейчас не надумали «старые макаки», он следующий шаг в своём становлении как Мастер, точно – сделал! Он чувствовал, знал это. Это передавалось и всем…
Разрядила обстановку фру Магда, предложившая всем, «раз уж они всё равно ждут», спуститься в столовую – она знает, где у повара хранится чайник и заварка. Да, за эту неделю все узнали, что во время работы хэрр Алексей поглощает этот напиток буквально литрами. Причём – остывший. Собственно, чай попивали и все остальные…
Действительно, после того, как девушки переоделись – Гудрун спокойно, а Мими и Софи всё же стеснялись: оглядывались на него, и пытались повернуться задом – они все, стараясь не шуметь, спустились вниз. Подойти к дверям и послушать, конечно, подмывало каждого из них, но… Это казалось унизительным – подслушивать. Придёт время – они и так всё узнают.
Чайник закипел почти мгновенно, и через пяток минут они, сдвинув два стола, уже обсуждали шансы на промышленную партию новых платьев, потягивая обжигающий, восхитительно пахнущий напиток. Кстати – Алексей обратил внимание, что вкус чая здесь совсем иной: более… насыщенный, что ли. Потом догадался, в чём дело: конечно, уровень моря. Значит, вода кипит действительно при ста градусах, соответственно, и крепче всё заваривается!
Одна из швей – фру Нелле – высказала мысль, что, скорее всего, решение будет обычным: основную базовую модель признают удовлетворительной, и запустят серией в две-три тысячи штук, а «молодёжные» завернут – как слишком вызывающие, и «не соответствующие менталитету фирмы».
Алексея тоже грызло сомнение: про менталитеты и прочие прибабахи чиновников он знал не понаслышке. Поэтому покивал. Потом и сам сказал:
– Знаете, фру Нелле, я с вами соглашусь… Второе и третье платья – я (Вы уж, дорогие дамы меня простите!) делал больше для себя. Мне… хотелось посмотреть – правильно ли я увидел возможности… Или, как сейчас выражаются – потенциал фасона. В-смысле, как можно раскрыть его по-новому, не столь консервативно. С молодёжной, что ли, стороны. Да и для пожилых. Хм. Чёрт. Не знаю, как выразить это словами, чтобы было понятней…
– Вы наверное, хотели сказать – что в этой модели платья заложено больше, чем смог раскрыть сам автор, когда сделал только этот, базовый, вариант? – пришла на помощь фру Хельга.
– Да! Да – вот именно! Спасибо, фру Хельга. Возможно, впрочем, что автор и не ставил себе такой цели… Но – уж что получилось у нас – то получилось. И хоть я допускаю, что наши второй и третий образец «зарежут», всё же, согласитесь – мы создавали их не напрасно!
Тут все буквально загалдели, силясь и впрямь доказать хэрру Мастеру, да и друг другу, что – да, такая работа никогда не бывает напрасной! И они очень рады. И счастливы, что он не побоялся, и попробовал…
Алексей понимал, что его женщины всячески стараются вселить в него оптимизм, веру в себя. И призывают не расстраиваться сильно, если консерваторы-бюрократы всё к чертям собачьим зарежут: «это не от того, что модели плохи, а исключительно в силу бюрократических традиций, и всё того же Менталитета фирмы…»
Потрясающе! Уж такого тёплого, почти семейно-домашнего отношения к общему делу у него ни на одной предыдущей работе не было!
Может, как раз это странное, непередаваемое ощущение, эта атмосфера – и позволили ему раскрыть то, что, похоже, было зажато в нём раньше, как бы задвинуто в самый дальний уголок Души: то, что боишься, стесняешься показать, опасаясь насмешек, подколок, и издёвок…
В этот момент к ним спустился вахтёр. Зрелище чаепития его несколько удивило: брови поднялись:
– Уважаемый Хэрр Мастер… уважаемые фру… Вас просят вернуться.
Пока поднимались на второй этаж, ноги у Алексея только вот что не тряслись – он благодарно глянул на Гудрун: та изо всех сил сдавила маленькой ладошкой его потную лапу.
Он только и смог, что глянуть в огромные глаза, и кивнуть, хмуря брови…
Члены Комиссии сидели.
Алексей вывел своё воинство «на ковёр», и расставил вокруг себя, сам же расположился напротив хэра Ванавермайта, чуть потупив голову, и приняв самый невозмутимо-скромный вид, какой смог.
– Хэрр Алексейс, фру. Мы обсудили представленные нам модели, и сравнили с исходным образцом, – хэрр председатель стада чиновников указал на стопку фотографий на одном из незанятых стульев, – Заключение Комиссии составлено. – Алексей почуял, что пот уверенно проложил себе накатанную и широкую дорожку у него на позвоночнике.
– Первое. Соответствие основной модели исходной достигнуто. Она однозначно принимается в производство. (Хэрр Алексей, фру Магда. Будьте добры в понедельник к десяти подойти в Правление – мы обсудим детали производства и дальнейшие планы)
Второе. Дополнительные модели… – сердце Алексея словно сжала ледяная рука, – Признаны перспективными. Сейчас уважаемые члены Комиссии не могут, – хэрр Ванавермайт торжественно повёл около себя рукой. Наверное, это должно было означать представление всем дамам из группы Алексея этих самых членов! – однозначно определить перспективы производства их в представленном виде. Однако этот вопрос будет решаться на Большом Совете Директоров, где и будет принято окончательное решение.
До этого же момента я прошу соблюдать обычный режим их хранения, работы и… мер безопасности.
Это – всё.
Хэрр Алексей. Фру. Благодарю за отличную работу. – дамы вокруг Алексея стали переглядываться, обмениваясь за его спиной довольными улыбками и шушукаясь. (Вот этого уж у женщин не отнять!) Однако хэрр Председатель, оказывается, ещё не закончил: