Девочка и ветер

На шестой день рождения, помимо подарка от мамы, Ангелина получила еще несколько игрушек, а от бабушкиных подруг восемьсот крон. Девочка уже была достаточно большой, чтобы понимать ценность денег, и знала, что если откладывать, то на сэкономленную сумму можно купить что-то более дорогое или исполнить какое-нибудь желание. Уже в раннем детстве она осознала, что у желаний есть своя цена и их исполнение зависит от количества имеющихся в твоем распоряжении денег. Когда гости разошлись, она, закрывшись в своей комнате, в задумчивости пересчитывала купюры, ощущая гладкость банкнот, скользящих под ее пальцами.

– Раз, два, три… восемь, – Ангелина складывала купюры одна на одну, улыбаясь и, кто знает, о чем мечтая.

– Бабушка! Сколько еще надо, чтобы купить «Нинтендо»? – Ангелина каждый день пробегала расстояние в триста метров, разделяющих бабушкину и мамину квартиры. Она жила то у одной, то у другой, но в основном ночевала у бабушки, которая стремилась уберечь и спасти внучку, насколько это возможно, горько переживая и страдая за дочь. Со страстным желанием исправить все то, что упустила, воспитывая дочь, она всю себя отдала внучке, максимально посвящая себя этой цели. Для Ангелины Мария была и матерью, и отцом, и воспитателем, и учительницей, и подружкой, и бабушкой, одним словом – всем. Она ухаживала за ребенком, как курица за цыпленком, обнимая и простирая над ней руки, защищая от непогоды и зла, умирая от страха, что какой-нибудь черный коршун – порок неизвестного происхождения – может неожиданно налететь откуда-то и унести девочку туда, откуда нет возврата, как это случилось с ее родной дочерью.

Ребенок связывал ее тонкой ниточкой со смыслом жизни. Оберегая и воспитывая девочку, она втайне надеялась, что золотоволосая внучка каким-нибудь своим поступком или словом, подобным чуду, в ближайшем будущем спасет и свою мать, ее дочь, за которую она так переживала. Мать ясно чувствовала и давно понимала, что только чудо может спасти ее единственную дочь. Мария перебирала воспоминания из прошлого и искала ответ, где и когда была допущена ошибка. Ежедневно бдительным оком бабушка следила за внучкой, когда та играла во дворе перед домом. И если она была занята какими-то делами по кухне и слышала, как Ангелина ссорится с детьми у качелей или плачет, то сразу же все бросала и вылетала на балкон.

– Ангелина, что случилось?

– Михаэла не дает мне качаться!

– Не надо ссориться, – успокаивала бабушка. – Сейчас я вам обеим принесу горячих ватрушек с шоколадом.

Каждое утро она провожала внучку в садик, а после обеда перед калиткой терпеливо ждала, когда та появится на ступеньках.

Через несколько дней после празднования дня рождения Ангелина прибежала к квартире матери и, запыхавшись, постучала в дверь. Она, как ласточка, залетела в квартиру, защебетав радостным голосом:

– Мама, смотри, что я сегодня получила в саду! Диплом за первое место! Я была самой быстрой в беге, быстрее всех детей!

– Браво, золотце мое! Мама знает, что ты лучше всех.

– А ты, когда была маленькая, тоже была лучше всех?

– Да, дорогая. А сейчас, к сожалению, я больше не маленькая.

– Я так и сказала Михаэле, а она мне не верит. Говорит, что я обманываю. Я ей ответила, что не обманываю, потому что бабушка мне говорила, что обманывать нельзя, и Бог с неба видит, когда мы обманываем. А она снова не верит.

– Да оставь ты ее. Лучше дай я тебя спрошу. У тебя в копилке есть деньги?

– Есть восемьсот крон. Я получила от тети Магды пятьсот и от тети Евы триста крон. А это вместе восемьсот. Бабушка говорит, что, когда у меня будет тысяча, она мне добавит еще пятьсот, и мы купим «Нинтендо».

– Ангелина, я бы хотела тебя о чем-то попросить. Можешь ты сделать что-то для своей мамы?

– Скажи что.

– Одолжи мне пятьсот крон до воскресенья. Мама вернет тебе, честное слово.

– А что тебе надо?

– Я хочу купить новые шторы для твоей и моей комнаты. Сейчас распродажи, а потом они будут дороже. Видишь, какие у нас сейчас плохие.

– Но бабушка сказала, что я не должна их трогать, если хочу «Нинтендо».

– Но это же всего на пару дней. Я дам тебе и эти двести, и у тебя будет на «Нинтендо». Прошу тебя!

– Я спрошу у бабушки.

– Нет, ты не должна спрашивать! Она тебе не разрешит. Возьми из копилки, чтобы она не видела, и не говори, что ты мне их одолжила. А потом ты их вернешь в копилку, и все будет в полном порядке. Она даже не заметит.

Ангелина вернулась к бабушке, выискивая возможность незаметно взять деньги. Она чувствовала, что делает что-то непозволительное и что таким поступком обидит свою защитницу, но сладкое желание поступить именно так возбуждало фантазию девочки. Через незначительный, невинный обман она вступала в изменчивый мир взрослых, желая показать матери, что уже достаточно выросла и может ей помочь. А впрочем, через пару дней деньги будут возвращены на место, и все пройдет неприметно.

С последней полки над мойкой, между металлическими банками с мукой, солью и приправами, ей заговорщицки подмигивала маленькая глиняная копилка. Боясь, что у нее ничего не получится, Ангелина молча листала книгу, которую Ивана подарила ей на день рождения, одновременно внимательно наблюдая за передвижениями бабушки. А та как раз выносила из ванной корзину с бельем.

– Я иду в прачечную. Скоро вернусь.

Как только дверь захлопнулась, Ангелина быстро придвинула стул, перебралась с него на стол рядом с мойкой, и копилка оказалась в ее руках. Пять ровных купюр нашли приют в теплом кармане ее бирюзово-синего платья. Смущенное сердце, как испуганный воробей, громко стучало, пока она возвращала на прежнее место белый деревянный стул.

На следующий день, как раз было время обеда, Ангелина играла во дворе, когда ее окликнула бабушка:

– Ангелина, время обедать! Немедленно домой!

Девочка уже и сама почувствовала голод и тотчас взбежала по ступенькам. На накрытом столе дымился желтый куриный суп с фрикадельками из манки. Вымыв руки, девочка заняла свое место за столом, оперлась локтями на белую скатерть из дамаста и стала ждать, когда бабушка нальет ей в тарелку супа.

– Ангелина, ты не знаешь, куда делись деньги из твоей копилки?

– Не знаю! – Собственный голос ее выдал.

– Как это, не знаешь?

– Понятия не имею, где они.

– А Ивана вчера или сегодня приходила к нам?

– Нет.

Глаза пристыженно смотрели в пол.

– Тогда говори, где деньги? Я их не трогала, никто к нам не приходил, значит, их взяла ты. Скажи мне честно, что ты сделала с деньгами?

Побледневшая и испуганная, Ангелина упрямо молчала. По бледным щечкам разлился румянец стыда, и она почувствовала, как волнообразно он покрывает все ее лицо, до скул. Пойманная на лжи, она прятала взгляд, неподвижно глядя на белую фарфоровую супницу.

– Посмотри мне прямо в глаза, маленькая врушка, и ответь на мой вопрос! Разве мы не договорились, что обманывать нельзя? Кто обманывает, тот и крадет, а добрый Бог с неба видит все, что мы делаем. Не так ли?

– Если Бог все видит и если он добрый, почему тогда мама несчастна и у нее никогда нет денег? – Ребенок искусно пытался поменять тему разговора.

– Это ее личный выбор, поэтому она несчастна. Только ты меня не заговаривай и скажи, что случилось с деньгами? Итак?

Ангелина снова утратила дар речи. Все попытки Марии склонить ее к признанию остались безуспешными. Она слегка потянула ее за ухо, заглянув в лицо:

– Говори!

– Я дала их маме. Она мне их вернет, – проговорила девочка, разделяя слова на слоги.

– Садись и ешь. Сегодня и завтра ты не выйдешь из дому. Это будет твоим наказанием. Тебе ясно?

Мария взяла полный половник ароматного супа и налила в тарелку, стоящую перед девочкой. На три огромные фрикадельки, вокруг которых плавали золотистые пятна растопленного куриного жира, капали прозрачные слезы Ангелины.

– Я не голодна, – прошептала она себя под нос. Ее слова унес шум ветра с балкона.