Спиною к будущему

Кривлюсь. Виновато опускаю глаза, молчу...

- А еще этот..., - продолжает. - Неужели тебе совершенно не страшно?

***

Выйти из процедурной и пойти по полупустому коридору.

Поворот - и едва не наскочила на Клёмина. Шевелёва.

- Ну как?

- Нормально, - шумный выдох, подавляя невольный испуг.

Улыбается. Молча берет за руку и куда-то тащит за собой. Не могу сообразить, что задумал.

Но еще несколько шагов - и, толкнув дверь в коморку, рвется вперед, затягивая и меня за собой. Поддаюсь.

(даже не знаю, как теперь его называть)

- Вов, или...

Закрывает на защелку.

Резкий разворот - и прибил меня спиной к стене. Нагло, откровенно притиснулся всем телом, смело проведя одной рукой вверх по животу, а затем тотчас грубо сжал грудь, другой же - ухватил, сжал за шею и немного подал мою голову вбок, давая себе больше места для шаловливой игры. Пылкий, подчиняющий поцелуй, ласки губ и языка.

Невольно застонала...

Возбужденное, урывками дыхание. Но не сдаюсь, решаюсь на нечто главное для себя, шепчу:

- И как мне теперь тебя... называть?

- Как хочешь, - коротко, торопливо отвечает и тут же впивается поцелуем в губы, грубо врываясь языком мне в рот.

Но ненадолго, снова его ласка извилистой дорожкой поспешила по телу к потаенным местам, накаляя между нами напряжение и вожделение.

Резко вдруг схватил меня за ягодицы, заставляя запрыгнуть на себя, - поддаюсь.

Дрожу от волнения.

Уверенные шаги куда-то в сторону - и усадил меня на возвышение. Быстро расстегнуть свои брюки, спустить их, а затем дерзко забраться мне под юбку. Точные движения - и уже в следующий миг... я вновь стала его.

Глава 18. "Бубуятина"

***

Юрой. Я всё же стала звать его Юрой. Хотя, конечно, чего кривить душой, нет-нет да оговаривалась, окликая его то Вовой, то Клёминым.

Шевелёв. Юрий Владимирович.

(теперь уже) Подполковник Шевелёв (за особые заслуги).

Надо же,... как судьба вывернула.

И как не беги от полиции - она всё равно тебя настигнет. Смешно... до боли.

Особенно, учитывая еще одни перемены в моей жизни.

Из больницы я уволилась почти сразу (отец, конечно, этому не радовался, но не перечил). И...

... выбрала стезю медика-криминалиста, поближе к своему бесшабашному, как выяснилось, (совсем не берегущего и не жалеющего себя) полицейскому.

Правда, естественно, пришлось еще немного подучиться.

И, кстати, осталась, как и прежде, Ангелиной... Николаевной Сотниковой, хотя, в моменты крайней эмоциональности или трепетной близости,... нет-нет, да называет своей Викой, Викторией.

***

Поселились в его квартире - сам настоял,

(съехала от родителей; мою же - как и прежде, сдавали в аренду).

***

Не знаю, почему не почувствовала, как это он сделал со мной. Вот,... коз**на.

Доброе, нежное утро... Игриво пробиваются сквозь окно солнечные лучи, птицы щебечут, прячась где-то там, среди буйной зеленой листвы, на ветках. И я, довольно потягиваюсь в кровати, наслаждаясь беспечностью общего выходного дня... и вдруг ощущаю, что что-то странное произошло с моей рукой. Резко распахнула веки и тут же перевернулась набок. Взгляд на запястье.

- Юра! - визжу. - Скотина! Ты что удумал?! - нервно дергаю рукой, звеня наручниками. - Гадина! Я же тебя достану! Быстро иди сюда! Я же слышу, что ты там, на кухне,... посудой гремишь! Шевелёв! Я тебе все зубы пересчитаю, если сейчас же не откроешь их!

Наконец-то звук приближающихся шагов. Еще миг - и предстал передо мной с подносом и двумя креманками мороженного, да чайными ложками торчащими в них.

Улыбается во весь рот, говнюк.

- Ну, и что это за бубуятина? - тычу в его сторону прикованной рукой.

Молчит.

Шаг ближе - и мостится рядом на своей половине кровати.

- Ты - бесстрашный, что ли? Или бессмертный?

Еще миг - и подвигает ко мне поднос.

- Выбирай.

- Издеваешься? - рычу (вот-вот моя злость уже станет реальной, серьезной).

Качает головой. Усмехается.

- Выбирай, в одном из них - ключ.

- Не смешно, - обижено дуюсь.

Вмиг являет свою ехидную ухмылку, отчего мое сердце тут же начинает безвольно таять...

Тяжелый (мой) вздох.

А тот - выжидает.

... поддаюсь.

Левый-правый. Левый-правый. А, черт с ним!

Идиот.

Тот, что ближе. Хватаю ложку и начинаю есть.

Сидит, смотрит, пристально следит. Но, почему-то, подозрительно серьезный...

- А ты не будешь? - киваю в сторону второго.

Коротко улыбнулся, но затем вновь стал, как и прежде, словно каменная глыба.

Невольно вздернула бровями от удивления, но смолчала...

Долгие, странные минуты напряженного поедания десерта - и наконец-то в какой-то твердый предмет уткнулась ложка. Живо подкопнуть и поднять оного вверх. Из-за слоев мороженного, не особо понятно, что там.

- Поможешь? - тыкаю в его сторону. Но не реагирует. Казалось бы, даже перестал дышать.

Скривилась от негодования.

Засунуть сладость в рот - и обсосать ключ.

Честно, ничего не понимаю, что за странное, просто, безумно странное поведение?

Но еще мгновение - и обмерла от осознания того, что почувствовала.

Нечто... тонкое и круглое.

Торопливо выплевываю на ладонь.

Кольцо.

Обмерла, пришпиленная прозрением. Немного проморгать, и перевести ошарашенный взгляд на Шевелёва.

- Это еще что?

Ухмыльнулся внезапно (коротко, неуверенно, нервически).

- Ну, я же... обещал, что мы исправим мое положение. Так что... если ты не против, и хочешь этого...

- Ты серьезно? - поражаюсь (не могу поверить своим ушам и глазам).

Дернулся неожиданно, нагло, невежественно забрался во второй стакан с мороженным своими пальцами и выковырял, достал оттуда ключ.

Нагнулся ко мне, ухватив за руку, потянул на себя - невольно поддаюсь.

Живо открывает наручник и бросает долой (стукнулся, зазвенел тот на спинке кровати).

Тяжело сглотнул слюну мой Юра.

Глаза в глаза.

- Это - добровольно. Но... я был бы безумно рад этому.

Тягучие мои... издевательские минуты хмурого лица, бесящей интриги - и, наконец-то, не выдержав, рассмеялась.

Закусила губу.

Улыбнулся в ответ (но как-то робко, сконфужено; казалось, даже щеки запылали от волнения и смущения). Живо отодвигаю на самый край кровати поднос и кидаюсь на своего истязателя, забираясь ему на колени. Поддался, обхватил, обнял за попу.

Глаза в глаза, на расстоянии взгляда.

Сама уже рдею от волнения.

- Шевелёв, ты - придурок, и, если бы я не была идиоткой, никогда бы не связалась с тобой. Грубиян и невежа... Но я тебя слишком люблю. И не будь я Викой, твоей Викой, если не соглашусь. Быть твоей любовницей, женой, матерью твоих детей... - для меня это не только честь, но и безумное счастье.

Жаркий, повелительный поцелуй мой, впиваясь ему в губы - поддался, ответил - голодно, нахально, сумасбродно. Но еще мгновение - и резко отстранился. Взгляд куда-то вбок, на руки. Пальцами живо забрался в мою ладонь и выковырял, отобрал золотой трофей.

Улыбаюсь. Подняла руку вверх и вытянула, расправила кисть.

Робко, нервно сглатывая слюну, дрожа, надел мне на палец кольцо.

Вдруг смеется.

- Я, конечно, не знаю, куда такое одевают. Туда, куда и обручальное? - виноватый, взволнованный взгляд мне в глаза.

Не сдержалась я - и рассмеялась.

- Юра, Юра, ты как всегда... Хотя, - еще сильнее хохочу, - если честно, то и я... как-то этим вопросом не задавалась. Но не важно же, да? - ухмыляюсь.

Улыбнулся в ответ. Смолчал.

Взгляд скатился к губам. Миг - и живо срослись, с обоюдным напором, в страстном поцелуе. А после, вовсе, мгновение, движение рук, тела - и повалил меня на спину, тотчас пробираясь к трепетным местам, лишая одежды...

Эпилог

***

И хоть я всецело доверяла своему шаловливому мальчику, однако без сладкого (и перестраховки, в отношении его друзей) оставить на мальчишнике… не смогла.