Мёртвый город

"Паук" доехал почти до самого провала, прежде чем Чейд спохватился:

- Стой! Стой, говорю!

Лезмоль тоже сообразил - ударил по тормозам. Близко к краю подъезжать было опасно - то, что осталось от моста, могло рухнуть в любой момент. Остановилась и вторая машина, натянули поводья ехавшие верхами стрелки.

Долгих полминуты десятник напряжённо прислушивался к чему-то, что слышал лишь он один, потом приказал анимату:

- Проверь.

Тот посмотрел на командира и нахмурился: случись что, "паук" без водителя не тронется с места. Стоит ли рисковать?

- Проверь, - повторил Чейд.

Вздохнув, Лезмоль приподнялся и одним движением перекинул себя через бронированный борт. Он присел на корточки, прижал ладони к серому истрескавшемуся полотну дороги и замер. Рэлек затаил дыхание.

- Выдержит.

- Хорошо. Всё же сдай потихоньку назад, потом осмотримся.

Позади уже заурчал мотор - "скарабей" второй десятки медленно пятился с моста к семиэтажному зданию грязно-жёлтого цвета. Его от времени перекосило, оно угрожающе нависало над дорогой, но пока не падало, держалось. Вот соседний дом - тот давно рухнул, и следующий, что стоял ближе к Каналу, - тоже. В пяти лигах отсюда имелся ещё один мост, но завалы уже много лет преграждали путь по набережной.

- Теперь придётся обратно, - подтвердил его мысли Никлаш; выпрямившись в седле, он с напряжённым вниманием рассматривал ближайшие дома, обзор у него был лучше, чем у сидящих в "пауке". Пешта, пристроившийся напротив Рэлека, глянул на Дрозда с неприязнью: возвращаться по Городу только что пройденным путём многие полагали дурной приметой. Но куда деваться? Северная набережная и относительно безопасные пригороды - вон они, рукой подать, да только как туда попасть, не бросив на этой стороне машины и лошадей? Никак. Значит, придётся снова одолевать уже оставленные было за спиной кварталы, где запустение давит на плечи, точно каменная плита, и опасность, кажется, можно из воздуха ложкой черпать, как кисель. Чейд и другие ментаты в голос уверяют, что опасность эта неявная, что Мертвец лишь шутит с живыми людьми свои скверные шутки. Умом-то их слова понимаешь, а чувства бунтуют, встают на дыбы. Пожалуй, окажись вокруг настоящие выродки, и то было бы легче - с осязаемым врагом хоть знаешь, как бороться. Но сегодня тварей не будет, наблюдатели не замечали в округе ничего интересного уже больше недели. И на кой ляд, спрашивается, понесло тогда за Канал сразу две десятки? Обыкновенный патруль? Как бы не так.

Рэлек обернулся; вон она, причина, стоит в полный рост во второй машине, да ещё шею тянет, пытается разглядеть, что там стряслось с мостом. Лойза Меренг собственной рыжей персоной. Бывшая мастер-менталь лагеря Дицхольм. Она прибыла в Рецхофен тря дня назад, а нынче утром будто невзначай присоединилась к усиленному патрулю, снаряжённому в Город вне каких-либо планов и распорядков. За Канал даже охотничьи группы без особой надобности не забираются, тут никогда толком не знаешь, чем рискуешь. Менталь всю дорогу покладисто изображала пассажира, молчала, и машины дважды останавливались не по её приказу, а по сигналу старшего группы. Но всё же не нужно иметь голову Никлаша на плечах, чтобы смекнуть: Меренга - и есть настоящий повод для этой вылазки. А всё остальное - тень на плетне, небрежно наведённая начальством.

Сыто ворча, "паук" пришёл в движение. Лезмоль решил не сдавать вездеход задом по примеру товарища, а развернуться наверху, благо ширина моста такое позволяла. Пока он проделывал свой финт, вторая десятка уже спустилась вниз, оказавшись в тени улицы между кособоким жёлтым домом и чем-то вроде наполовину развалившейся башни замка. Чейд сипло обругал анимата, задержавшего группу. Тот промолчал, поворачивая руль с извечной своей бережной неторопливостью. И тут встрепенулся Ник.

- На семь часов движение!

Чейд повёл носом, точно принюхивался.

- Ничего не чую.

- Вон там, - Никлаш указал правее "башни замка", где среди огромной мусорной груды, в которой уже едва угадывалось здание, зеленели тонкие деревца. - Я что-то видел, точно говорю.

Голос его треснул едва заметной нервической нотой. Рэлек вглядывался в молодую поросль, поднимающуюся среди руин, - там разве что ветер играл с листвой, ничего другого не шевелилось. Чейд наверняка видел не больше, но плох десятник, не доверяющий глазам собственных стрелков.

- Хорошо. Проверим.

Лицо ментата на несколько секунд будто окаменело, и тут же обернулся сидевший в "скарабее" Эммет, его десятка была сейчас намного ближе к "башне". Предупреждение Чейда он принял всерьёз - приподнялся, махнул рукой, что-то скомандовал своим бойцам, и те начали выбираться из вездехода, ловко переваливаясь через более высокие, чем у "паука", бронированные борта. Закованные в доспехи мечники при этом грохотали, точно жестяные вёдра, полные камней. Между прочим, "скарабея" тоже взяли из-за Лойзы - тяжёлую машину обычно использовали только как транспортник, в патрули она не каталась. Ехать пришлось медленнее, зато туда влезла вся десятка, и даже ещё место осталось...

- Четыре часа! - от крика Никлаша зазвенело в ушах. - Четыре! Третий этаж!

Миг спустя увидели уже все: в пустых проёмах дома с жёлтыми стенами мелькнули стремительные тени, и, прежде чем Пешта успел произнести своё любимое "ржа", два гибких тела одновременно выметнулись из окон, чтобы через секунду приземлиться среди людей второй десятки. Ударили мощные лапы, лезвия когтей рассекли воздух, брызнула кровь... Тесная группка пастырей расплескалась, точно под ногами у них рванула граната, с жестяным грохотом рухнуло тело в доспехах, кто-то взвыл - страшно, нечеловечески.

- Миасты!

- Рвачи!

- Горелый корж, вашу стерву мать! Горелый корж!

"Паук" замер, через борт, скрежетнув по броне стальными пластинами на перчатке, прыгнул Энгольд. Рэлек поднялся в полный рост, вскидывая винтовку...

Тишина над мёртвыми улицами лопнула. Этот вой не спутаешь с волчьим, так ни один волк выть не умеет - чтобы у жертвы зубы ныли, а руины домов плыли перед глазами. Атакующий рой всегда звучит серыми тенями, в боевой песне скрайтов тонет всё: крики людей и выстрелы, рёв и шипение, лишь топот множества лап он заглушить не может - тот приходит не через уши, но через подошвы сапог. Рой бежит - земля дрожит.

- Предвестники, их же в лоскуты покромсают!

Спасаясь от ударов двухдюймовых когтей, пастыри Эммета бросились врассыпную. Кто-то из стрелков выхватил пистолеты, кто-то взялся за саблю. Две изжелта-серые, гротескно похожие на людей кошки метались среди них, пластая костяными кинжалами одежду и живую плоть.

- Целься выше! - хрипел Чейд, его ментальному голосу нипочём был вой скрайтов. - Бейте теней, с миастами Эммет сам управится!

"Сам управится?! Да Эммету конец! Конец его десятке!"

Паническая мысль умерла, едва родившись - сдохла с щелчком предохранителя и первым выстрелом "вендела". Спустив курок, Рэлек вдруг понял, что спокоен. Совершенно.

"Молодец, малыш, - пришло молчаливое одобрение. - Просто делай то, чему тебя учили".

Он выпустил вторую пулю и попал. Его окутало облаком кислого порохового дыма - рядом, слева и справа, тоже стреляли. И тоже попадали.

Между тем, ребята Эммета вовсе не спешили погибать овечками на бойне. Один из рвачей покатился по древнему асфальту, заливая его алым - тяжёлый клинок напрочь отсёк клыкастую голову. Другая "киса" увязла в щите кинетика и её мигом изрешетили пулями уцелевшие стрелки. Оставив убитых и таща на себе раненых, пастыри попятились за "скарабея", развернувшегося поперёк моста. С него в накатывающийся рой хлестнула пулемётная очередь.