Страница 15 из 15
Блуждают духи Платона и Канта, страдают, ищут истину -
В лимбе,
В неведении,
В вечных поисках истины, рядом доступной, -
Дети, дети!...
А где она, истина?
Здесь.
В капле крови, на лестнице ссохшейся.
Здесь.
В слезинке, из разбитого глаза вытекшей.
Здесь.
В немом стоне за губами прикушенными -
Истина крови,
Истина боли,
Истина жизни.
Здесь она постигается.
Нет здесь зримого ужаса, сырости, грязи, крыс по углам.
Нет.
Нет и существ механических, плоть человеческую рвущих.
Нет дыбы, нет испанского сапога.
Только свет электрический - неживой, беспощадный,
Бесстрастный.
И по скользким ступеням, все дальше и дальше,
Вниз, вниз, вниз, -
Красные капли, красные капли,
Красные капли.
Не слышно здесь криков убиваемых.
Не стонут здесь люди, чья плоть сталью разрывается.
Не хрипят глухо жертвы удушаемые.
Только камней глухота, только плитка на ступенях лестницы,
Только холод и покой стен тюремных.
И по склону дней, все глубже и глубже,
Вниз, вниз, вниз, -
Красные капли, красные капли,
Красные капли.
Не звучат здесь молитвы узников невинных.
Не раздается благоутешная служба заупокойная.
Не произносится здесь сокровенное:
"С о в е р ш и л о с ь!"
Но по краю небес, всё выше и выше,
Вверх, вверх, вверх, -
Красные капли, красные капли,
Красные капли.
Глухота смерти -
Самой смерти страшнее.
Стены каменные крепче ватных каждый звук,
Каждый вздох,
Каждую мысль
Заглушают, глотают, пожирают беспощадно.
И есть в чем здесь душе потеряться...
Глухо, холодно, боязно.
Но вдруг - приникает ж и в о е к сердцу -
Как ветер теплый...
Благоуханный...
И моление звучит сокровенное:
Из глубины, Господи, воззвах к тебе:
Не отринь меня,
Ни покинь,
но помилуй по мере сокрушения моего.
Да пройду и я -
По бездне стопами...
Светодавче...
Светодавче...
Светодавче...
Удар. Еще удар.
Боль организм пронзает,
И - словно сверху видишь, как избивают тебя,
Себя насквозь видишь - прозрачного, стеклянного,
Видишь - как в тебе органы движутся,
От ударом от места отрываются,
Как внутренние кровоизлияния смертью угрожают...
Все видишь.
Ничего не можешь.
И душа - под потолком камеры, в полосатой форме, парит...
Боль. Кромешная боль.
И воспоминания света...
Как будто Друг - не знаешь кто - к телу твоему бесчувственному склоняется...
- Друг!
Ты знаешь ли, где рай?
Рай - в теле моем, тепле и холоде чувств моих,
Рай - в моей крови,
В шелковистой ткани мгновений, в сплетениях света и тени,
В промельке светляка во мраке крови моей,
В каждом миге, каждом шаге, каждом вздохе моем!
Рай - во мне...
...Как горька она, Господи, как горька боль твоя!
Рай - во мне...
Холодная вода - на голову, на тело, на плечи...
Ведро холодной воды - привести в сознание...
Для новых пыток...
...Еще один континент во мне перевернулся...
Удар. Еще удар.
Мрак заливает мозг.
Мрак крови, звездами пронзаемый. Мрак,
Над которым птицей Дух Божий носился.
Мрак первого дня.
Мрак начинающегося Творения.
И слышишь -
Слышишь горестно -
Сквозь разрывы сосудов в мозгу:
- СЕ, ТВОРЮ ВСё ЗАНОВО!
...Мертвый Никодим лежит на полу кабинета.
- Перестарались мы, что ли... - говорит амбал в серой форме.
- Не думали, что так быстро гикнется...
И бумаг не подписал...
Небось судьба такая...
- Судьба! Кулаки свои придерживай, вот в чем наука-то!
И судьбы такой бы не было...
Ну и ладно. По сибирским бригадам еще пятеро идут...
Они-то все подпишут.
- Веди следующего!
...Хмурится следователь в сером френче,
И на лбу его светится черная точка - от пули будущей,
Что при наркоме новом его ждет.
Только не видит он ее. Не чувствует.
А на стенах кабинета - райские пальмы цветут,
Небо лазурное невестится,
Заря пламенеет,
Спаситель воскресший из пещеры выходит темной,
Ангелы песни дивные поют: здесь он, рай, здесь!
В муках его ищи, в муках, там в нем и укоренишься!
Только увидеть посмей...
Только глаз не смыкай!...
Не найдено покоя человеком,
Но обретено бессмертие воином.
И идет Никодим,
Идет в мытарства свои, в путь вечный,
В путь по спирали огненной,
Где плоть светоносной становится, аки железо в огне,
Где звучен глас Господень над водами темными:
- СЕ, ТВОРЮ ВСЁ НОВОЕ!
И стоит он над страной
С той поры и доныне,
Час грозы и зова,
Зова и грозы.