Страница 121 из 121
-- Павлину нужен ученик, -- ответил Ринальди, -- наш Клан может обратить только сумасшедшего, но ему нужны те, кто мыслит здраво, а не воющие на цепи безумцы. Ты умен, ты разбираешься в политике и войне, в искусстве и науках. Знаешь многие языки. Ты -- ценная находка для Принца Равенны, Войцех.
-- А кто нужен тебе? -- удивился Войцех. -- Разве Алессио и Павлин -- не одно и то же?
-- Это и есть мое безумие, -- печальная улыбка осветила прекрасное юное лицо, -- Маска меняет саму суть, разве я не говорил тебе этого при первой встрече? Павлину нужен ученик и помощник, а мне... мне нужен друг, Войцех. Кажется, мы могли бы стать друзьями.
-- Если Павлин не будет возражать, -- задумчиво заметил Войцех, -- и мне понятно, почему он выбрал меня, но ты? Почему, Алессио?
-- Потому что она жива, -- еле слышно шепнул Ринальди, -- ты сумел победить там, где любой другой уже давно сломался бы. Твоя любовь оказалась сильнее безумия.
Войцех с надеждой поглядел на него, но Алессио в отчаянии закрыл лицо руками.
-- Прости, прости, -- горячо и торопливо заговорил он, -- я не хотел, не имел права давать тебе ложную надежду. Ты был прав, принимая решение. Ты спас ее, Войцех, и это лучшее, что ты мог для нее сделать. Но когда-нибудь он победит, в этом сомнений нет. Отпусти ее, Войцех. И иди со мной.
-- Как? Она будет искать, она не поверит в то, что я просто сбежал перед самой свадьбой! -- взволнованно воскликнул Войцех, сжимая в бессилии кулаки. -- А даже если и поверит? Пусть я не могу быть счастлив, пусть я не смогу дать Линусе счастья, которое она заслужила, но за что я буду причинять ей боль, заставляя думать, что я предал ее любовь? Я мог бы написать Кларе, она знает. Она поймет, она сможет объяснить Каролине, что у меня не было выбора. Но, если она не увидит моего мертвого тела, как ей поверить в мои слова?
-- Это можно устроить, -- в глазах Алессио промелькнула алая искра, -- только стреляй не в лоб, а в сердце. Заживет за пару дней, а я потом за тобой приду. У меня есть даже склеп на примете, не придется выбираться из-под земли. Заберешь самое нужное, и поедем в Италию. Летом Равенна прекрасна, ночи полны звезд, и апельсиновые рощи звенят соловьиными трелями. Поедем, Войцех!
Войцех задумался. Смерть не страшила его -- краткий миг, и все будет кончено. До его рождения была пустота, ничто, и все вернется на круги своя, словно и не было его в этом мире. Линуся сильная, она справится. Неожиданно ему вспомнилась Мари, любовь к ней все еще жила в его сердце, тихая, благодарная, не требующая поцелуев и клятв. Обида и горечь давно ушли, а она осталась. Ничуть не мешая любви к Линусе, горячащей кровь. Настоящей любви воспоминания не страшны. И живой человек рядом -- не помеха любви к мертвецу. Пусть снова полюбит, пусть пылает страстью и дарит счастье, пусть растит детей и помнит о нем с печальной улыбкой и тихой нежностью.
Вот только ему зачем жить? Не любить, не радоваться солнцу, не слышать детских голосов под голубым небом, не лететь сквозь метель в санях, обнимая любимую. Не шутить с друзьями, не охотиться с Кларой, не видеть, как растет Тадек, как светятся счастьем глаза Жюстины. Зачем? Сильные мира сего справятся и без него, власть -- это ничуть не похоже на мечту.
-- Нет, -- твердо ответил Войцех, -- мне тоже жаль, что так получилось, Алессио, но я не пойду с тобой. Прощай и прости. До рассвета всего лишь час, тебе пора. Я не хочу, чтобы ты видел, как я это сделаю.
-- Ты выбрал, -- кивнул Ринальди, -- и я не стану тебя останавливать. Прощай. Но...
Он прикрыл глаза, словно вспоминая что-то.
-- Мой подарок еще у тебя? -- неожиданно спросил Алессио. -- Верни его мне, тебе он больше не понадобится.
Войцех встал, вытащил из комода потертую черную ташку, нашарил в ней грязные, смявшиеся крылышки и протянул Алессио. Но в последний момент сжал руку.
-- Погоди, -- спросил он, -- ответь мне на последний вопрос. Что означает твой подарок?
-- Сам не знаю, -- улыбнулся Алессио, -- иногда Предсказание приходит не на словах. Я плохо понимаю, о чем это, Войцех. Но знаю одно, если ты сегодня уйдешь со мной, то когда-нибудь ты будешь летать.
Небо закружилось перед глазами, черное, звездное, синее, в крутых барашках облаков, голубое, прозрачное, высокое. Ветер запел в ушах, сливаясь с мощным незнакомым, но таким родным ревом машины, треском винта, звоном тонких расчалок. Замелькали квадратики земли -- черные поля Фландрии, серые скалы Басконии, зеленые луга Англии, рыжий африканский буш, белопенные яблоневые сады Польши...
-- Я их не отдам, -- Войцех крепче сжал в кулаке крылышки и прижал к груди в молчаливой клятве. -- Если дорога уходит в небо -- веди, мой друг.