Хранитель Врат

– Слышал. Очень хорошо слышал. А знаешь, в его словах что-то есть.

– Ты что, ты его защищаешь?

– Нет, конечно. Он не прав. Жестоко, бесчеловечно, нагло…

– То-то и оно. Он нас всех опустил. В лучших чувствах. Осознанно и цинично. Даже я его сейчас ненавижу.

– Да уж…

– Не знаю, как ты, но мне тяжело с ним дальше будет. Тварь неблагодарная. Больше не бери его в экспедиции.

– Да, сейчас эту рану залечить сложно будет, – задумчиво произнес Бригадир. И добавил тихо, почти про себя: – Но в чем-то он прав, хотя кому это сейчас надо…

Глава 5

Утром Бригадир застал Паука беззаботно медитирующим на восходящее солнце.

– Привет! Как здоровье? – участливо поинтересовался он.

– Сколько я провалялся? – спросил Паук, не прерывая своего занятия.

– Забыл? Я напомню. Ты был без сознания два дня. Потом буянил, потом сутки жрал все подряд. С тушенки со сгущенкой потянуло на подвиги. Ты напал на ребят. Хотел отнять общую добычу, не впервой, кстати. Тебе не дали игрушку. Ты обиделся. Перебрался ото всех подальше и с упоением погрузился в вязкое болото непознанного. Энергию собираешь, духов заклинаешь, наскальной живописью увлекаешься, вон все камни под хохлому расписал. А вчера вечером представление устроил с массовым мордобоем. Парни тебя линчевать хотели. Не нашли. Ты где всю ночь шлялся? В общем, вижу, ты поправился. А парни, между прочим, завал разбирают. Из-за тебя устроенный, кстати. Хорошо, что не погиб никто. Док говорит, что рана у тебя практически затянулась. Силы восстановились. А если судить по тому, сколько ты тут камней натаскал и пирамидок настроил, он прав. Коля, если тебе так нравится территорию расчищать, может, поможешь нам с завалом? Тем более что ты говорил, будто в пещере этой интересные артефакты есть. Ты, кстати, что там видел? Где?

– Значит, уже пять дней, – тихо сказал Паук, не обращая внимания на Бригадира, – пять дней ворота открыты. Плохо.

Потом он резко повернулся к Бригадиру и спросил голосом, не терпящим возражений:

– Завал когда произошел? Там больше никто не пострадал? Смертей не было?

– Типун тебе на язык! Даже думать не моги. Еще раз вслух про смерть произнесешь – я тебе лично дупло запечатаю.

– Остынь. Я не просто так спрашиваю. Мне точно знать надо. Травмы, ранения среди личного состава есть?

Военная терминология, прозвучавшая из уст насквозь гражданского Паука, да еще выданная голосом, привыкшим отдавать приказы, произвела на Бригадира оглушающее действие. Из глубин подсознания выскочили навыки, прочно вбитые туда еще в период армейской службы. Заготовленный ответ почему-то приобрел форму рапорта.

– Докладываю: завал произошел на следующий день. Жертв нет. В лазарете три человека. Пиксель с рукой, Боцман с ногой, Баламут сильно расцарапал плечо.

– Жертв, значит, нет. Это хорошо. Но крови уже вкусили. Плохо.

Он пристально посмотрел на Бригадира и произнес:

– Мне нужен мой кинжал и амулет. Я смогу запечатать вход. Пока смогу.

– Паук, ты, видимо, слишком сильно ударился. Забыл, что я в эту мистику не верю. Завязывай с экстрасенсорикой. Не пугай ребят. Можешь чистить карму, расширять чакры, даже с Тау-Китой по закрытому каналу связываться. Дело твое. Но только тихо и только в палатке, и желательно в спальнике. Чтобы не видел никто и не слышал. У нас и так проблем полно. Пещеру нашли. Она рядом. Кое-что достали. Но то, за чем шли, еще там. А взять не можем. Рабочих рук не хватает. Лазарет забит. Почитай все с легкими травмами ходят. Все нервничают. Даже от летучих мышей шарахаются. Вчера Каа рассказал, что видел в пещере огромную змею. Вылез, весь трясется. Лезть туда категорически отказывается. Да ладно он! Теперь туда никого не загонишь. А тут еще ты со своим карканьем. Так что заруби себе на носу: если услышу хоть слово про магию, пророчества и прочую мистическую муть – я тебя лично свяжу и так оставлю до конца экспедиции. Даже гадить в спальник будешь. Я слов на ветер не бросаю, ты меня знаешь. Уяснил?

– Это ты не уяснил, Бригадир. Я не Коля Пауков. Его уже нет. Вернее, есть, но голоса не имеет. Я его не отпущу, но душу спасти можно. Иначе он присоединится к остальным. Сейчас я здесь. Нож здесь. Они свободны и голодны. Им нужна кровь, они ее возьмут. С ножом и амулетом я смогу их закрыть. Даже в этом теле.

– Я не понял. Ты не Коля, стало быть. А кто?

– Меня зовут Рахман. Я – Хранитель Врат Нави. Был убит тут давным-давно вот тем самым Кинжалом. Мой дух был запечатан в нем. Паук принес себя в жертву на Алтаре. Впустил меня в себя. Я его подавил и уже не отпущу. Беда в том, что своей жертвой Паук разбудил не только меня. Мы все в опасности. Ты просто не понимаешь в какой!

– Так, с тобой все ясно. Ты лучше об амулете расскажи – что это? Как выглядит? Где видел? Что там еще есть? Это то, за чем шли?

– Почти, – усталым голосом учителя, начавшего терять терпение, проговорил Паук. – Я говорил уже. Костяной круг с бирюзовыми камешками.

– Древний?

– Очень. «Слезы Макоши» называется. Там еще есть браслет со змеей. Вот его мы и ищем. Он там, но его надо уничтожить. Это – Зло. Вы не сможете ему противостоять.

– Так, браслет, амулет, что еще там есть? Где находится?

– Я повторяю: не видел, но знаю, что они там. Но вам туда нельзя идти. Только я и только с Кинжалом.

– Коля, друг, не дай бог, конечно, ты что о себе возомнил? Хочешь помочь – буду рад, но только со мной и только без ножа. Со мной, кстати, это потому, что с тобой больше никто из парней после вчерашнего на одном гектаре не присядет.

– Ты просто не понимаешь. Оглянись, посмотри вокруг. Это ваше обычное поведение? Посмотри на Санька и на Боцмана. Они уже заражены. Уходить вам надо. Я могу еще запечатать, но только с ножом и амулетом, и то не уверен. А вам карачун. Уходите. Сегодня еще успеете. Сегодня ночь Жнеца. Будет первая жертва. – Паук повернулся всем корпусом и посмотрел прямо в глаза.

От этого взгляда у Бригадира по спине побежали мурашки размером с кулак. Из серо-зеленого омута запавших глаз ощутимо повеяло могильным холодом. Бригадир резко вскочил, сбрасывая с себя наваждение.

– Заканчивай шаманить. Я сказал. И парней не пугай. Не хочешь помогать – хоть не мешай тогда. Когда уходить, решать парням. Я бы на твоем месте озаботился тем, как они решат с тобой поступить. Так что сиди и не отсвечивай. Я тебя больше защитить не смогу. Да и не стану.

Сказав это, Бригадир развернулся и уверенно зашагал к столу, где уже собралась бо́льшая часть команды в предвкушении завтрака, вдыхая ароматы волшебной утренней каши.

– Ну как? – спросил командира Крот. – Что сказал заклинатель духов?

– Аз есмь волхв, и только я могу вас всех спасти. Отдай нож, и все спасетесь.

– Хрен ему в авоську, – зло огрызнулся Пиксель. – Я бы его еще вчера выгнал. Одного. Пусть валит, крыса.

– Да расслабься ты, – раздраженно произнес парень с короткой стрижкой и с окровавленной повязкой на руке. – Его Господь уже разума лишил. Пусть лучше помогает. Но ножа, конечно, не дадим. Это не обсуждается.

– А без ножа он помогать отказывается.

– Ну и пес с ним. Без него справимся, да покарает аллах его печень. Пусть сидит. Как говорил великий Сулейман ибн Мардух, мир им обоим…

– Заткнись, Макс, – беззлобно прервал Крот. – Бригадир, скажи – как он? Где всю ночь шлялся? У него с башкой серьезно?

– Как говорит Док, голова – предмет темный. Стукнулся наш Коля прилично. Крыша у него и раньше непрочно держалась, а теперь вообще обрушилась и поменяла конфигурацию. Теперь он не Коля Пауков, а Рахман – Хранитель чего-то там от чего-то там. Теперь он обладает уникальными магическими способностями и обостренным чувством карачуна, который обязательно придет, если мы не отдадим ему ножа. В то, что это его нож, он верит так же свято, как и в то, что он Рахман.

– Значит, деньги ему не нужны. В долю его не берем. Так, на лечение скинемся, и не больше. Мы ведь с собой в экспедицию Паука брали, а не Рахмана.