Страница 59 из 82
Двадцать пятого июля, почти через пять суток после того, как американский космонавт Ричард Дж. Пруэтт покинул планету Земля с песчаного берега Атлантического океана, утыканного стартовыми башнями, другой человек в глубине одного из бетонных бункеров Байконура нараспев произносил цифры обратного предстартового отсчета, свершая замысловатый и педантичный ритуал запуска ракеты.
В то самое мгновение, когда человек на Байконуре приблизился к волнующей развязке своего речитативного монолога, майор Пруэтт пролетал, лежа во чреве своего крохотного космического кораблика, над пунктом с координатами тридцать два градуса северной широты и сорок восемь градусов восточной долготы. Его капсула, окруженная неразлучными с ней облачками хлопьев инея, беззвучно неслась в это мгновение в немой пустоте космоса высоко над Ираном, в пятистах километрах от Багдада и почти шестистах километрах от Тегерана, устремляясь на восток - северо-восток.
Именно в эти секунды человек в Байконуре нараспев произнес:
- ТРИ...
- ДВА...
- ОДИН!
И выкрикнул:
- НАЧИНАЙ ЖЕ! (* В оригинале - по-русски.- Прим. ред.)
И в этот миг в релейных блоках щелкнули и замкнулись контакты. По кабелям хлынул электрический ток, разбудив дремавшие в ракете яростные силы, оглушительным громом возвестившие о своем освобождении.
В двухстах пятидесяти метрах от этого вырвавшегося на волю неистовства люди в бетонном бункере, затаив дыхание, прильнули к окулярам оптических устройств и телевизионным экранам. Они пристально изучали первые натужные движения громадной ракеты диаметром почти в семь, а высотой более шестидесяти метров. От этой величественной машины доносился вулканический рев; она извергала неукротимое зеленовато-красное пламя и свирепо хлестала им землю, содрогаясь всем своим корпусом.
И вдруг ракета пошла вверх, начала свой горделивый, величавый взлет. С грохотом слились воедино огненные струи, вырывавшиеся из четырех гигантских камер сгорания, развивая колоссальную, немыслимую тягу. Пламя отражалось от металла ослепительными мерцающими бликами, жадно лизало раму пускового стола, но уже через несколько секунд взвыло голодно и неутоленно, не встречая на своем пути ничего, кроме воздуха.
И за каждую секунду каждый из четырех двигателей поглощал, воспламенял, сжигал и выплевывал в виде выхлопных газов свыше девятисот килограммов химических веществ. Каждую секунду ракета пожирала почти четыре тонны горючего и окислителя, расплачиваясь за это непрерывным нарастанием скорости и высоты.
Высоко на верхушке этой сложной конструкции, под защитным обтекателем из жароупорной керамики, покоился большой космический корабль. Надежно амортизированный от все возраставших по силе толчков и ударов яростно сопротивлявшейся воздушной толщи, защищенный от жгучих прикосновений трения, "Восток-9" нес в своей герметизированной кабине человека, которому вскоре предстояло стать известным уже не только избранной группе людей, знавших его лично и многие ступени его жизни, приведшие к этому особому, беспрецедентному заданию. Летчик-космонавт полковник Андрей Яковлев вступил в критическую фазу взлета на орбиту вокруг Земли, в состояние математически точного равновесия между земным притяжением, центробежной силой, временем и пространством, устремился на космическое рандеву, в осуществимость которого не верили почти все, кто серьезно продумал эту попытку.
Мысли Андрея Яковлева, вероятно, были поглощены стремлением выполнить полученный приказ и осуществить те исключительно сложные маневры, которых требовала стоявшая перед ним задача. Но если бы одиннадцатый советский космонавт хоть немного дал волю своему воображению, он, наверное, улыбнулся бы при мысли о том, какая неожиданная, какая невероятная весть ожидает американцев. Но пока, все глубже и глубже вжимаемый тяжкой дланью перегрузок в контурное кресло из упругого белого пластика, он работал, работал так же превосходно, в том же великолепном стиле, как и его предшественники, и непрерывно сообщал на Землю все показания приборов.
В целом они были такими же, как и при предыдущих запусках кораблей типа "Восток", и точно соответствовали программе.
- "Заря-1", "Заря-1"... Машина работает отлично!
Расчетные и фактические орбиты всех кораблей типа "Восток" имели угол наклона к плоскости экватора порядка шестидесяти пяти градусов; у американских капсул "Меркурий" этот угол равен тридцати двум с половиной градусам. Для вывода на орбиту с обычными параметрами ракета-носитель "Востока" поднималась вертикально вверх, кренилась и, продолжая взлет по кривой, выходила на азимут, равный сорока восьми градусам.
Обычно космические корабли, стартовавшие с пускового комплекса Байконур, неизменно двигались по азимуту сорок восемь градусов.
Лишь "Восток-9" не пошел по этой проторенной траектории...
Огромная ракета, поднимаясь по плавной кривой, рассекла стратосферу плотным инверсионным следом, стремительно рванулась туда, где уже почти не было атмосферы, и пошла по азимуту девяносто градусов, точно на восток от Байконура. И чем выше она поднималась, тем больше клонился ее нос к горизонту, а из четырех пылающих жаром камер вырывался ярко светящийся двухслойный хвост ионизированных газов, разлетавшийся во все стороны гигантским плюмажем в добрую сотню километров шириной.
- Продолжаю взлет... все в полнейшем порядке...
- "Восток-9"! Я-"Заря-1". Приближается момент отсечки первой ступени. По моему сигналу до начала обратного отсчета к отсечке останется десять секунд. Считаю... Десять секунд до начала отсчета... четыре, три, два, один. ОТСЧЕТ! Отсчет к отсечке первой ступени... семь, шесть, пять, четыре...
Время с момента пуска: сто тридцать две секунды.
Тяга первой ступени в условиях, близких к вакууму. свыше тысячи тонн.
- ... три, два, один-НАЧАЛО ОТСЕЧКИ!
Время: сто тридцать семь секунд. На Андрея Яковлева навалился гнет почти восьмикратной перегрузки. Тяга и ускорение будут продолжать расти до неприемлемых величин. Чтобы уменьшить перенапряжение конструкций ракеты, первый и третий двигатели выключаются.