Страница 8 из 11
Яаков был средней линией, совершенным сочетанием правого и левого фланга (представленных его дедом и отцом), и ему требовался такой же совершенный партнер в браке. Однако среди тогдашних женщин такой кандидатуры не нашлось. Б-г попросту расщепил её на Лею и Рахель, чтобы запутать злые силы (а заодно, по необходимости, и самого Яакова), направить их по ложному следу и ошарашить внезапным матом с неожиданной стороны.
У Леи были нежные глаза, зеркало души, потаенной внутренней сути человека. Рахель же была прекрасна во всем остальном, и именно она пленила взгляд и сердце мужа. Рахель обладала бросающимися в глаза благородными качествами в отношениях с ближним. Она могла выдать свою сестру, свою подмену, но предпочла подавить в себе такую естественную ревность к сопернице, чтобы не опозорить её. За это и Вс-вышний подавил Свою ревность к евреям за их идолопоклонство в период Первого Храма, и не погубил Свой народ. Лея же пряма с Б-гом и предана Ему, что менее заметно в земном быту. С её стороны немыслимо связывать какую-то проблему ни с человеком, ни с мандрагорами, ни с идолами отца-Лавана (как бывало у Рахели), а только со Вс-вышним, которому она так благодарна в своей непростой участи, в своей теневой роли, которая лишь в далеком будущем получит надлежащую славу.
Две жены – как две скрижали. Одна несет в себе заповеди между человеком и Б-гом, другая – между человеком и ближним. Обе, не ведая того, дополняют друг друга и лишь вместе являются совершенством, неразделимым целым. Таковы же и их дети, дом Леи и дом Рахели.
9. Между молотом и наковальней
С помощью Б-га и своего тяжелого труда Яаков добивается всего. Чужбина не только не ломает его дух, но он еще и становится богатым человеком, хотя начинал с нуля. Двенадцать детей венчают его достижения. Но, как нередко бывало в нашей истории, все это и сама жизнь висит на волоске. Лаван видит в нем (как и во всем вообще) лишь орудие собственного обогащения. И когда все мошеннические трюки не помогают, он готов на прямой грабеж и даже на убийство. Богатство превыше всего. Яаков решается бежать, но Лаван гонится за ним вместе со своим кланом. Не так-то легко избавиться от этого деляги! В бурном споре между Яаковом и Лаваном праведник открыто излагает причины своего бегства. У Яакова стопроцентное алиби: особый цвет его скота неопровержимо доказывает его честность. Эта плата оговорена заранее, и её нельзя перепутать ни с чем.
Б-г решил умножить его награду, распространив в приплоде именно эту масть. Правда, Рахель украла божков Лавана, но Яаков ничего об этом не знает, а Лаван не может найти. Лавану нечем доказать перед общими родственниками вину Яакова, а Б-г предостерег его накануне во сне от каких-либо действий против праведника.
Но не случайно имя Лавана Арамейца в перестановке еврейских букв дает его истинное значение: обманщик и негодяй. Лаван заключает с Яаковом договор о дружбе и ненападении, но сразу же после этого посылает, по преданию, своего сына к Эсаву, подстрекая его напасть на возвращающегося в Страну праведника и истребить его вместе с дочерьми и внуками самого Лавана! Именно поэтому гонцы Яакова застают Эсава с огромной бандой в четыреста головорезов, и все они уже выходят на перехват праведника…
Труден переход из чужбины на Родину, нелегко удостоиться её лона, и угроза гибели висела над головой возвращающихся испокон веков… Яаков молится Б-гу, открывшемуся ему в Бейт-Эле. Он делит свой стан, оставляя большие промежутки между семействами, чтобы в случае беды хоть кто-то уцелел. Он шлет щедрые дары Эсаву, намекая ему на то, что это и есть плата, компенсация за похищенное благословение, явную причину раздора. Яаков верен своей линии – поступиться частью материальных благ во имя духовных достижений, избегая ненужной тотальной конфронтации, погубившей Авеля. Однако ещё до встречи с физическим Эсавом предстоит Яакову длящаяся всю ночь (символ изгнания!) борьба с ангелом брата-врага. Ангел не может найти брешь в праведности единоборца, однако он повреждает бедро праотца. Близится рассвет, и глава ангелов требует отпустить его, поскольку он обязан руководить хором ангелов, воспевающих Б-га при восходе солнца над Страной.
Яаков соглашается только при условии, что тот благословит его. И он получает великое благословение, в котором подразумевается утверждение свыше и договора о покупке первородства, и благословения отца, полученного путем похищения. Более того, праведник получает весть о предстоящем изменении его имени. Яаков, имя с оттенком хитрости, превратится в Израиль, в прямоту с Б-гом, в прямой путь к Б-гу. Поскольку первенство и в высших сферах переходит к Яакову, глава ангелов также становится покровителем не Эсава, а рождающегося здесь народа Израиля. Однако проступки перед ближним не прощаются наверху, пока они не прощены внизу. При всех смягчающих и вынуждающих обстоятельствах Яаков должен ещё получить прощение у Эсава из плоти и крови. Стада-дары, стада выкупа и искупления уже в пути, а вслед за ними и сам Яаков выходит навстречу Эсаву добиваться умиротворения брата. Праведник не хочет стать ни Каином, ни Авелем, он ищет другой путь. И он достигает своей цели. Эсав примиряется с ним, по крайней мере, внешне, и даже пытается отказаться от даров. Однако Яаков убеждает его принять их: ”Прими моё благословение”– говорит он, намекая на плату, компенсацию за некогда похищенное. Эсав понимает и принимает, после чего Яаков должен предстать перед Б-гом в Бейт-Эле для окончательного утверждения своей великой миссии – построения народа Авраама и Ицхака, народа Б-жьего.
И тут начинаются странные задержки. Яаков строит в Сукот не шатер, не шалаш, а дом! Дом не строят на полустанке…
Но у Яакова есть извинительные обстоятельства: он хромает после борьбы с ангелом. Покой и лечение – естественное желание в такой ситуации. После долгого перерыва следующая остановка – Шхем. Тора подчеркивает, что туда Яаков прибыл целым, излеченным. И там он приобретает поле. Это тоже более чем странная покупка для полустанка! Яаков явно не спешит к Отцу небесному, ждущему исполнения обета в Бейт-Эле, и к земным родителям в Хевроне, в продолжении пути на юг. Почему?
Трудно решиться на окончательный переход Рубикона, на безвозвратное взятие на себя нелегкой еврейской судьбы, еврейской ответственности. Ведь и Лот, и Ишмаэль, и Эсав добровольно оставили Страну, отказавшись от трудного выбора. Ничто человеческое не чуждо и Яакову, поэтому он колеблется перед принятием рокового решения. Тогда и происходит несчастье с Диной, война со Шхемом и прямое повеление Б-га оставить колебания, встать и идти в Бей-Эль для выполнения обета, для принятия на себя вечной миссии. Только в Бейт-Эле окончательно утверждает Вс-вышний новое имя и новую суть Израиля, предсказанные ангелом.
10. Последнее соперничество
Яаков решается, после всех колебаний, перейти Рубикон, взять на себя тяжесть еврейской судьбы. Его изгнание и возвращение завершены, и, казалось бы, настал час заслуженного отдыха. Но у евреев в этом мире такая логика не работает. Испытания, конфликты и развитие, мыслительные и событийные, являются нашим уделом до конца.
По пути из Бейт-Эля в Хеврон, от Отца к отцу, умирает его любимая жена Рахель. Лея и её сыновья надеются, что теперь несправедливость будет исправлена, и Израиль утвердит свое местопребывание в шатре своей первой жены Леи. Но тот верен своей любви.
Если не Рахель, то её тень, её служанка Била и её шатер становятся прибежищем Яакова. Можно представить себе гнев и возмущение той решающей части семьи, которая связана с Леей. Кроме самой Билы и любимчика отца, Йосефа, первенца Рахель, только пока еще несмышленый младенец Биньямин не потрясен деянием Израиля. Первенец Леи Реувен совершает нехороший поступок по отношению к ложу отца, установленному у служанки, а не у первой жены. О содержании этого поступка расходятся комментарии, но ясно одно: Яаков никогда не простил Реувена, даже на своем смертном одре лишая его всех преимуществ первенца: Реувен не будет ни главным среди братьев, ни священником, ни двойным наследником. Следующие два сына Леи, Шимон и Леви, также впали в немилость за жестокую месть Шхему после надругательства над Диной.