Страница 6 из 11
Трудно быть потомком Авраама, взять на себя тяжесть изгнания и порабощения, обещанную в союзе между рассеченными животными. Без этих страданий трудно целому народу заслужить Землю Святости. И Лот, и Ишмаэль, и его будущий племянник Эсав не готовы на такую цену. Как же откреститься от Авраама и от его тяжелого пророчества? Очень просто. Первая заповедь Б-га Аврааму – поселиться в Стране. Значит, убегая за её пределы по собственной воле, ты отказываешься от этой судьбы. Пусть другие страдают, мы потом попробуем отобрать у них силой и выстраданную Страну, и выстраданное Наследие. В этом хитром реванше и кроется секрет отношения Ишмаэля и Эсава к нам и нашей Стране. Да и наследие они хотят получить так же легко, путем самопровозглашения “Новым Израилем”, которому уже не требуются никакие заповеди, кроме символических.
Авраам же и его подлинное потомство продолжают крутой и тернистый путь избранничества, вершина которого – жертвоприношение, самопожертвование. Ицхак в расцвете сил, и глубокий старик Авраам не справится с ним. Но Ицхак добровольно идет на Храмовую гору, зная об отведенной ему роли. Он – чистая добровольная жертва, выше которой нет ничего, кроме жертвы самого Авраама. Уходя в Страну, он похоронил свое прошлое, принес его в жертву. После неисчислимых страданий и преград единственная подлинная награда – это Ицхак, его продолжение. Не только сына приносит он в жертву, но и все обетованное будущее. Без прошлого и без будущего – что останется ему? Настоящее? Но и его нет. Как вернется он к Саре без Ицхака? Некуда ему возвращаться! И не теряет ли он даже своего Б-га? Не все ли обещания Вс-вышнего воплощаются через Ицхака, которого теперь надо принести в жертву непостижимой Высшей Воле. Нет пути назад, нет пути вперед, но Авраам идет в никуда. Нет более полной самоотдачи Вс-вышнему, нет более тяжкого подъема, чем склон горы Мория.
Моше в минуту самопожертвования ради спасения народа сказал Б-гу: “А если нет, то вычеркни и меня из книги Твоей”. Моше готов был погибнуть во всех мирах ради возложенной на него миссии, ради вверенного его пастушескому посоху народа. Авраам готов собственноручно вычеркнуть отовсюду и себя, и смысл всей своей жизни, свой будущий народ, его эмбрион. Нет более полного самоотрицания перед Б-жьей волей, и потому нет большей заслуги перед ней. Это та скала, на которой строится суть вечности народа. Кто готов был до такой степени сделать себя ничем, тот воистину станет всем. Так самопожертвование становится основой бессмертного бытия смертных людей. Так преходящее становится вечным.
Ицхак роет колодцы, засевает поля и молится в уединении среди природы. В засуху и голод он хочет по стопам отца спуститься в Египет, но Б-г останавливает его: ты, чистая жертва на Моем алтаре, не осквернишься чужбиной. Здесь ты родился, здесь взошел на жертвенник, здесь и проживешь свои 180 лет до самой смерти. Не уходи никуда никогда. Не бойся ничего, Я буду с тобой.
Ицхак в засуху на юге страны засевает поле и пожинает стократный урожай. Среди всеобщего голода растет его вызывающее богатство. Б-г с ним и в буднях, он благословен даже среди беды.
6. Непохожая двойня
После смерти Сары, связанной с жертвоприношением сына, замененного в последнюю минуту животным, Авраам похоронил великую жену в пещере Махпела, которая ассоциируется с туннелем для душ, летящих к райскому свету. Покупка этой пещеры и поля связуется с приобретением Страны, преддверия рая, основания лестницы Яакова, ступени которой ведут в небо.
Ицхак, единственный сын Сары, был безутешен. Над шатром ушедшей матери уже не висело облако Славы Б-жьей, не горели всю неделю зажженные ею к Субботе свечи, не оставались свежими до следующей Субботы испеченные ею халы, субботние хлеба. Да и сама Суббота, частица рая и вечности, целующей землю, ассоциируется с праведной хозяйкой дома, доблестной женщиной, которая готовит к встрече с Субботой дом и семью, источает её волшебный свет.
Авраам решает утешить сына назревшей женитьбой, но где найти подходящую жену праведнику, чистой жертве, живущей среди развращенных хананеян? И Авраам посылает свата в далекий дом своего брата Нахора, чтобы отыскать подходящую девушку из его пока ещё не развращенного рода. Хотя потомки Нахора грешили идолопоклонством и обманом, они все ещё страшились разврата, испытывали отвращение к нему.
Сват просит у Б-га помощи в трудном предприятии. Как узнать душевные качества незнакомой девушки? А вдруг внешность обманчива? И сват говорит Вс-вышнему: я попрошу у девушки, черпающей воду, напиться. Если она не только выполнит это, но и захочет напоить моих верблюдов, – это и есть подходящая невеста! Авраам – человек милосердия, помогающий путникам, поэтому такой же должна быть и жена его сына. Сват не успевает закончить свою молитву, как в поле его зрения оказывается прекрасная Ривка. Девушка с радостью черпает, утоляя жажду и путника, и десяти “ёмких” после долгого пути верблюдов. Она оказывается внучкой Нахора, получает богатые дары и отправляется к Ицхаку с согласия своей далеко не гладкой семьи. Чувствуется, что девушка стремится поскорее расстаться со своей родней, где она роза среди терниев, присоединиться к подходящему ей роду праведников. По дороге она так потрясена видом молящегося в поле святого, что падает с верблюда. Такова первая встреча жениха и невесты. Ривка располагается в шатре Сары, и сразу же возвращаются все его чудеса: Облако Славы, негаснущие свечи и нечерствеющий хлеб. Женитьба на такой девушке помогает Ицхаку утешиться.
Однако падение (или другая причина) привело Ривку к бесплодию. Второе поколение после Авраама опять продолжает свой род молитвой и чудом после двадцатилетней бездетности! Нет, не естественный народ происходит от Сары и Ривки, а выходящий за рамки законов природы, тот, который за 2000 лет изгнания не растворится и даже будет вновь возвращен из всех народов в ту землю, из которой когда-то был взят. Ни с кем иным такого не было никогда. Однако эмбрион ведет себя странным образом. Он пытается вырваться наружу, когда Ривка проходит мимо “академии” Б-жественных наук Шема (сына Ноаха) и Эвера. Но и когда она оказывается возле капища идолопоклонства, мечется плод в чреве, стремясь туда! Что за странного человека я должна родить, – вопрошает Ривка, – как можно быть одновременно и праведником, и злодеем? Шем и Эвер отвечают ей пророчеством свыше: два народа в твоем животе! Два ребенка рождаются у Ривки. Один рыжий и волосатый, как взрослый, другой гладкий. Один рвется в поле, как Ицхак, но с другими целями: охотиться, разбойничать и развратничать, а другой – человек шатров, пасущий скот слепнущего отца и изучающий законы Б-га, чтобы быть праведным. Отсев продолжается.
Будучи подростком 15 лет, Эсав совершает первые тяжкие преступления. В ту же минуту Б-г, обещавший его дедушке Аврааму добрую старость, забирает душу старика, чтобы тот не узнал, до чего докатился его внук. Какая после этого добрая старость? Но Эсав, который не в состоянии постигнуть духовные причины событий, толкует это иначе. Отец Авраама, язычник, прожил 205 лет, а верный слуга Б-га Авраам только 175? Нет воздаяния, нет смысла служить Б-гу, не нужно мне первородство, подразумевающее такое служение!
Яаков предлагает Эсаву продать ему первородство, и Эсав соглашается. Принято считать, что Яаков купил первенство за чечевичную похлебку, но более глубокий анализ разных времен глаголов в этой фразе показывает, что Яаков дал ему еду до сделки. Да и сам Эсав не был наивным простачком, который продаст что-то важное для покупателя за бесценок. Одно из толкований говорит о том, что Яаков отдал за это Эсаву свою долю материального наследства. В пользу этого толкования можно привести факт отчаянной борьбы Яакова за плату от Лавана. Зачем было так мучиться и рисковать, если дома тебя ждет папа-миллионер? Только если наследство уже продано, надо бороться за плату, чтобы кормить семью, даже рискуя многим.
История соперничества Яакова и Эсава – это не только продолжение, развитие и полное раскрытие прежних соперничеств, но и их исправление. Яаков не идет на фронтальную и бескомпромиссную борьбу до конца, как Авель, а стремится выкупить то, что важно ему, за материальные ценности, более важные Эсаву. Поэтому, несмотря на глубокое противоречие и конфликт, дело не доходит до смертоубийства.