Страница 7 из 21
Он знал. Они знали. Знали всё время, но хотели, чтобы она начала рассказывать сама. Им было важно, чтобы она созналась.
Но этой радости она им не доставит. Во всяком случае, пока.
Он бы её не одобрил. Волка бы рассмеялась ей в лицо.
– Собственно говоря, свои приключения до гибели «Геркулеса» можете опустить. Они нам известны в деталях. Показания той же Уоллес, Картрайта, других выживших с бронепоезда… Начните с того момента, когда вы оказались на спине медведя. Вот это нас интересует, и весьма. Рассказывайте, мисс, и со всеми подробностями. В противном случае, – прежним ровным голосом продолжал лорд, – нам придётся применить… особые методы. Нет, не к вам, мисс. К вашей семье. Я буду сожалеть об этом, но, как вы понимаете, безопасность Империи – превыше всего.
Молли не знала, как удержалась на круглом железном табурете, как не свалилась с него без чувств – наверное, только благодаря сковывавшим её цепям.
Конечно, что им ещё остается! Только… только пытка. Об этом в её классе не осмеливались даже шептаться, когда с пылающими щеками обсуждали на переменке, какая судьба ожидает раскрытых и арестованных Департаментом малефиков.
Но, в конце концов… если они и так знают, что она была у Rooskies, что изменит её признание? Ровным счётом ничего.
– Что тут рассказывать. – Молли постаралась равнодушно пожать плечами, но они всё равно вздрагивали при одной мысли о том, что может случиться с мамой или братиком. – Они меня похитили.
– И это мы знаем, – хладнокровно сказал лорд. – Что случилось потом?
– Меня утащили за перевал…
– За перевал?.. Как интересно! А вы не пытались бежать, мисс?
– Нет… я не знала дороги… я не знала, как выжить в лесу… зимой…
– Мне представляется, мисс, что вы выжили бы даже на голом льду Северного моря, – ядовито заметил лорд. – Впрочем, неважно. Итак, вас похитили, утащили за перевал, и что же дальше?
– Дальше? Ничего. Держали в каком-то городке… В каком-то доме… не в темнице… Обращались хорошо… не обижали… кормили. Потом отпустили. Когда… когда уже не стреляли. Проводили обратно за перевал… вернули одежду…
– М-м, мисс, то есть пребывание ваше там было совершенно лишено всех и всяческих событий? Вы очаровательно скучали в плену, и только?
– Да. И только!
Молли упрямо врала и выкручивалась. Если они «всё знают» и тем не менее задают вопросы, значит, им нужны мои ответы.
– И вы ничего не знаете о событиях, что имели место там этой зимой?
– Слышала, что Королевство наступало… а потом отступило.
– Прекрасно. Значит, там по крайней мере нашлись говорящие на нашем языке.
– Была… одна девушка… она рассказала… после этого меня и выпустили. Сказали, можешь возвращаться домой… Ну, я и вернулась…
Молчание. Вернее, на другом конце звуковой трубы о чём-то быстро и горячо переговаривались, сильно понизив голос. Слов не разобрать, но спорят ожесточённо. Интересно, почему же они не закрывают раструб?..
– Во мне нет никакой магии! – громко повторила Молли. – Отпустите меня домой, пожалуйста! Я… я плохо поступила, что соврала, я знаю… но я боялась! И боюсь! Боялась говорить о варварах… Но я не злодейка! Не… не магичка!.. Честное-пречестное слово! Мама! Мама, ну скажи им, ну пожалуйста, я ведь не врунья, ведь я же не!..
Это была последняя надежда. Потому что говорить им про магию, конечно, нельзя ни в коем случае.
– Похвально, мисс Моллинэр, что вы наконец-то решили сказать хоть толику правды, – после паузы вновь взял слово лорд Спенсер. – Да, вы провели остаток зимы у варваров… но только ли сидели там взаперти?..
– Ну-у… не только. Гулять меня выпускали тоже…
– Каждый раз, когда вы прикидываетесь дурочкой, мисс Моллинэр, честное слово, мне хочется лично вас выпороть. Что вы делали у варваров, отвечайте! Почему удостоились чести быть отпущенной?! Почему вас сопровождал сюда, к Норд-Йорку, целый отряд?!
– Какие отряды? Никаких отрядов! Нет было их!.. – невольно возмутилась Молли.
– Отрядов не было? – усмехнулся лорд. – А кто же вас довёл до Норд-Йорка? Одна вы бы не добрались, мисс. Эту сказку можете даже и не начинать.
– Меня проводили, – опустила голову Молли. – Двое. Двое варваров.
– Подробностей, мисс Моллинэр, подробностей. Я жажду подробностей! Кто они, как их имена, как вы с ними говорили…
– Они не назвали имён. Двое… двое охотников. Они со мной не говорили. Просто вели, и всё. Кормили. Показывали путь. И… и всё. Я ж не знала их языка… Мы расстались на окраине Норд-Йорка. Они повернули назад, а я… я пошла домой…
И Молли всхлипнула. Она очень надеялась, что вышло это достаточно натурально.
– Ничего-то вы не знаете, мисс Моллинэр. Совсем-совсем ничего… Вы неплохо рисуете, мисс, может, сумеете нам изобразить этих своих спутников?
– Смогу, отчего ж нет? – пожала плечами Молли. – Дайте карандаш с бумагой, и нарисую. А вы меня отпустите ведь?
– Отпустим, отпустим, – нетерпеливо бросил незримый лорд. – Но не ранее вашего рассказа, как же именно – в представлении варваров – случилось так, что наша армия, гм, вынуждена была повернуть назад.
– Н-не знаю. – Молли растерялась. Растерялась по-настоящему. – Мне не говорили… я ведь сказала уже, что их речи не понимаю… ну, кроме там «дай», «есть», «пить», «да», «нет»… – Ох, хоть бы уж получилось так, чтобы поверили!..
– М-да, – задумчиво протянул лорд Спенсер. – История, конечно, невероятная. Варвары захватывают в плен ребёнка, девочку, дочь хоть и не самого высокопоставленного, но всё-таки служащего Империи, доктора, каких мало. И ничего не требуют взамен. У нас есть их пленные, которых можно попытаться выкупить, – но о них ни слова. Можно потребовать пороха, пуль, ружейных патронов, лекарств, ещё чего-то полезного – опять же ни слова. Вместо этого Rooskies зачем-то держат пленницу несколько месяцев, без цели и смысла, а потом, также без цели и смысла, отпускают, да ещё и провожают до Норд-Йорка! Дженнифер, вы верите в подобную чушь?
Бур-быр-бар, что-то неразборчивое в раструбе.
– Вы, мисс Моллинэр, с нами не откровенны. Вы скрываете от правосудия слишком и слишком многое. Да ещё и оскорбляете нас своими нелепыми выдумками, полагая, что мы поверим подобным россказням двенадцатилетней девчонки!..
Молли промолчала. Да и что она могла сейчас сказать?
– Дженнифер, вам и остальным следует удалиться. Нет, нет, за мою личную безопасность вам беспокоиться не стоит. Семейство Блэкуотеров оставьте здесь тоже. Механики! Поднимайте заключённую.
– Но, ваша светлость… – разобрала Молли. – Вы же сами запретили…
– Обстоятельства изменились, а мне одному она вреда не причинит, – с оттенком нетерпения бросил эрл. – Не сомневайтесь, Дженнифер. Эй, вы, там, на лебёдке! Мне что, требуется повторять мои приказы дважды?
И на сей раз табурет со скованной девочкой пополз вверх уже до конца.
Она замерла и сжалась, крепко зажмурилась. Мама… братик… папа…
Глухой плотный щелчок, и подъём прекратился.
– Ну-ну, – услыхала она снисходительный голос лорда Спенсера. – Где же ваши смелость и твёрдость, мисс Моллинэр? Неужто вы даже не рискнёте взглянуть мне в глаза?!
– Спенсер, ей двенадцать лет, – вдруг раздался голос папы. И Молли никогда ещё не слышала у папы такого голоса. – Это не воин Rooskies. Это моя дочка. Подданная Её Величества. Не много чести запугивать её и бахвалиться силой!..
– На вашем месте я бы помолчал, мистер Блэкуотер, – холодно объявил лорд. Молли по-прежнему не могла заставить себя открыть глаза. – На вашем месте я бы прикусил язык и…
– Но вы, к несчастью, не на моём месте, Спенсер.
– К несчастью, Блэкуотер? Вы не оговорились? Умом не помутились от страха?
– К несчастью, Спенсер, именно что к несчастью. Если бы это ваша дочь сидела сейчас прикрученная цепями к стулу, а вы стояли там, где я сейчас, – может, у вас прибавилось бы хоть чуть-чуть человечности.
Ай да папа, смятенно подумала Молли. Никогда она не слышала, чтобы папа говорил бы таким голосом!..