Страница 11 из 33
Позже Эдгар Меос, служивший во Франции вместе с Виктором, так вспоминал о нем: "Перед вылетом Федоров всегда был весел и оживлен. Он никогда не жаловался на утомление, всегда вызывался в патруль и вылетал, как на радостный пир, бодрым, веселым. Механик Ланеро дрожал за своего лейтенанта и всегда перед вылетом упрашивал его быть поосмотрительней. Федоров резко и недовольно ему отвечал:
— Вы уж о себе заботьтесь, я не баба и не ребенок — сам знаю, что делаю".
До конца марта Федоров совершал по несколько боевых вылетов в день. Встречи с противником происходили регулярно и русский летчик каждый раз вступал с ними в бой, вне зависимости от соотношения сил.
В 5 часов утра 19 марта в очередной патрульный полет отправились два "Кодрона".
Подойдя к линии фронта, летчики разделились и один из них попал под удар пятерки немцев. Федоров пришел на помощь своему товарищу, но германцы, заметив приближение нового противника, предпочли выйти из боя.
Французский летчик также решил вернуться на базу (возможно, его машина получила повреждения в воздушном бою). Виктор продолжил выполнение задания в одиночку. Заметив полчаса спустя приближение трех неприятельских аэропланов, он немедленно устремился в атаку.
Федоров выбрал своей целью первый из немецких самолетов, "оторвашийся" от остальных, но быстро понял, что имеет дело с мастером. Германский пилот умело маневрировал, не позволяя французскому стрелку вести прицельный огонь, затем ему на помощь подоспели два других экипажа и Федоров был вынужден переключится на них. Ведомые явно уступали в классе своему командиру. После длинной очереди Ланеро один немецкий разведчик перешел в пикирование. Затем последовал доворот, еще одна очередь — и следующий "германец" обратился в бегство. Разобравшись с ведомыми, Виктор продолжил единоборство с ведущим и вышел из него победителем. Через десять минут после бегства последнего противника русско-французский экипаж взял курс на свой аэродром.
После полудня Федоров и Ланеро снова взлетели: тройка "Кодронов" отправилась на прикрытие четырех фоторазведчиков (вероятно, "Фарманов" или "Вуазенов"). Один экипаж из-за технической неисправности вынужден был вернуться, не долетев до линии фронта, а другой отстал от группы. Виктор держался выше своих подопечных, наблюдая за воздухом. К месту работы "фотографов" с разных сторон приближались шесть германских аэропланов. Подождав, пока противник подойдет поближе, Федоров спикировал и вышел наперерез ближайшей паре немцев. Начался бой.
Вскоре один немецкий самолет был поврежден и вышел из боя пикированием. Федоров атаковал другой, но пулемет заело. Когда Ланеро сумел "оживить" оружие, Виктор снова пошел в атаку и "отогнал" сначала одного, затем другого противника. Но тут "Льюис" "умер" окончательно и далее Пьер стрелял уже из карабина. Несмотря на все трудности, разведчиков удалось защитить.
"Ньюпор"-11 из эскадрильи N26, осень 1916 г.
Хотя ни одного самолета в тот день Федорову сбить не удалось, этими двумя вылетами он гордился больше, чем всеми своими победами, следующую из которых он записал на свой счет два дня спустя. В тот раз бой проходил один- на-один и немцам явно не везло: пулемет стрелка замолчал после первых же выстрелов, а летчик, по мнению Федорова, "потерял голову" и не смог ничего предпринять для своей защиты.
26 марта Федоров и Ланеро удостоились упоминания в приказе по корпусу[* Упоминание в приказе - принятое во многих армиях средство поощрения за заслуги, недостаточные для представления к "обычным" наградам. Во Франции начиная с весны 1915 года его "вещественным представлением" являлся Военный Крест, на ленте которого пальмами и звездами обозначались упоминания в приказах разного уровня (от батальона до армии). По итогам войны у Федорова был Военный Крест с тремя пальмами и золотой звездой, т. е. он удостоился одного упоминания в приказе по корпусу и трех - по армии.], что автоматически принесло им по Военному Кресту с золотой звездой, а четырьмя днями ранее их представай к Военной Медали, но по какой-то причине награду получил только пилот.
Приказ о награждении (от 2 апреля 1916 года) гласил: "Сержант, летчик армейской эскадрильи 42, пилот полный энергии и отваги, без колебаний атакует немецкие самолеты. 14 марта сбил неприятельский самолет в их линиях[** Т.е. за линией фронта.]. 19 марта провел два успешных боя, атакуя каждый раз три самолета противника. 21 марта сбил германский самолет, который упал в наших линиях".
К этому времени русский летчик успел провести еще два результативных боя: 30 марта он "достоверно сбил" неприятельский самолет, а на следующий день — "сбил вероятно" еще один или два[*** В работе Бейли/Кони значатся две неподтвержденные победы, а в письме Кони - одна.]. В последнем случае Федоров летел с наблюдателем сержантом Боннететом.
Подробности этих боев не известны, зато есть описание другого: "Первого апреля сталкиваюсь с немцем один на один. В несколько мгновений расстрелял его, и он камнем полетел вниз. Я следил за его падением... Вдруг затрещали в моем аппарате пули. Я еще не вполне понял, в чем дело, когда один из резервуаров бензина был пробит, руль наполовину сорван, несколько перекладин перебито... Маленький "фоккер" напал на меня сзади, когда я зазевался на сбитого немца..."
Тогда Федоров, пусть и с трудом, но сумел довести поврежденную машину до аэродрома, но следующий бой едва не оказался для него последним. 3 апреля он отправился на очередное патрулирование вместе со своим механиком, но на чужом аэроплане, обладавшем заметно худшими характеристиками, чем тот, что обычно обслуживал Ланеро. Когда три немецких самолета пересекли линию фронта, Виктор атаковал их, но потерпел поражение: "Я — ранен. Дело проиграно, надо спасаться... Но спасаться так, чтобы не подать вида немцам, что я задет. Между тем нога разбита, управлять аэропланом немыслимо. Я делаю нечеловеческие усилия, чтобы не потерять сознание.
Наконец, вот я вне линий, надо выбирать место, чтобы спуститься. А местность холмистая, сплошь покрытая лесами. Наконец замечаю маленькую плешь, спускаюсь с головокружительной быстротой и вижу, плешь пересечена проволочными заграждениями. Но другого выбора нет. И вот с искусством, которого я за собой не подозревал, я спускаюсь в месте совершенно немыслимом, ничего не сломав, не разбившись. Быть может, это просто чудо..."
Ранение оказалось тяжелым, летчику грозила инвалидность, но врачам удалось сохранить подвижность коленно-го сустава, и спустя четыре месяца Федоров снова вернулся в строй.
Во время Первой Мировой войны, особенно в первые два года, газеты рассказывали о всех заметных успехах летчиков, в том числе и о достижениях Виктора Федорова, прозванного газетчиками "воздушным казаком Вердена". Летчик мечтал о возвращении на родину и надеялся, что его заслуги заставят официальные лица Российской Империи забыть о судебном преследовании. Из его письма другу: "Теперь, после выздоровления, наверняка и безнаказанно в Россию. Очень уж я здесь "выслужился" — все военные награды [* На самом деле две награды из трех "стандартных".] французской армии получил за две недели. А у меня такое безумное желание послужить России — там умереть страшно не будет. Мне и здесь не страшно, но ведь не свой, чужой я... А в России..." Но друзья из посольства отговорили его от этого шага.
9 августа 1916 года Федорова произвели в су-лейтенанты. В приказе генерала Жоффра говорилось: "Вы удвоили славу, покрывшую знамена Верденской армии.
От имени этой армии благодарю вас за услугу, оказанную Франции".
Десять дней спустя летчика направили в Groupe de Divisions d'Entrainement [GDE] —