Страница 24 из 39
Но, вероятно, самую большую победу бразильские дипломаты смогли одержать, когда воспользовавшись беспокойством фирм-строителей по поводу парагвайского заказа, в связи с затянувшейся войной и невозможностью доставки его в Парагвай, смогли перекупить все пять кораблей. В итоге "Беллона" стала называться "Лима Баррос"; "Минерва" — "Байя"; "Немесис" — "Силвадо"; "Тритон" — "Марис и Баррос" и "Медуса" — "Эрваль". Впрочем, все это будет потом, а мы вернемся к началу войны.
Как уже упоминалось, бразильцы планировали организовать производство своими силами броненосных канонерских лодок первого ранга. И в результате по проекту 1863 г. на Королевском военно-морском арсенале заложили сразу три корабля этого типа "Барросу", "Тамандаре" и "Рио-де-Жанейро".
Вопреки известной пословице, первый блин отнюдь не оказался комом, и все три корабля были вполне пригодны для ведения активных боевых действий. Несмотря на единство проекта, все они несколько отличались друг от друга, из-за желания заказчика каждый следующий сделать чуть лучше предыдущего. Так размерения "Рио-де-Жанейро" превосходили таковые у "Тамандаре", чтобы вписать в корпус машины большей мощности, а увеличение длины объяснялось желанием расширить каземат, чтобы несколько облегчить работу артиллеристов. Из всех трех кораблей самую превосходную маневренность, так необходимую для действиях в реках, имел "Барросу" (кстати, как и построенный во Франции "Бразил"); "Рио-де-Жанейро" признавался не столь хорошим, а "Тамандаре" на этом фоне, учитывая его большие габариты и относительно старые двигатели (снятые с канонерской лодки "Тете"), откровенно плохим. Первоначально все броненосцы имели парусное вооружение шхун для осуществления морских переходов, а высота надводного борта за счет установки почти метрового фальшборта, была доведена до 1,7 м. Для операций в реках, фальшборт, разумеется, демонтировался, как и часть рангоута, чтобы обеспечить более широкие сектора обстрела.
При наличии весьма существенного стимула в виде все увеличивающейся напряженности в отношениях с Парагваем, в итоге закончившейся объявлением войны, постройка всех бразильских броненосцев заняла от шести до восьми месяцев! Весьма неплохой результат для кораблей принципиально нового класса, что доказывает всю серьезность усилий, предпринимавшихся бразильцами для организации собственного боевого судостроения, на что, кстати, больше не решилась ни одна из стран Латинской Америки. А поскольку присутствие кораблей на театре боевых действий потребовалось гораздо ранее, чем их удалось закончить, первый из броненосцев — "Тамандаре" — отправился к Ла-Плате прямо с рабочими на борту еще до того, как на нем удалось полностью смонтировать бронирование и вооружение.
Несмотря на то, что все в Бразилии понимали важность железного судостроения (кстати, проект "Тамандаре" прямо предполагал железный корпус), трудность получения материалов в военное время, а также отсутствие должного опыта привели к широкому использованию деревянных конструкций. Фактически, из железа делалась лишь часть корпуса, на которую клались палубные броневые плиты, а также верхняя часть каземата. Борта же набирались из трех слоев древесины толщиной в восемь дюймов, с постепенным утончением к килю. Броневой материал поставляла фирма Мюнца. В носовой части кораблей располагался бронзовый таранный шпирон длиной 1,4 м (на "Барросу" — 1,8 м). Корабли имели по две палубы; верхнюю — карапасной формы. Несмотря на весьма немаленькие размеры, они не имели поперечных переборок, что в итоге предопределило быструю гибель "Рио-де-Жанейро". Корабли европейской постройки, пополнившие бразильский флот, создавались уже без всяких оглядок на сомнительную экономию. Корпуса их были железными, что кстати, в итоге и предопределило их гораздо больший срок активной службы.
Броненосец "Эрваль" с полным парусным рангоутом пере а уходом из Англии
"Лима Баррос" под парусами в Атлантике
Вдоль всего борта кораблей бразильской постройки шел броневой пояс высотой 1,52 м. В районе машин, котлов и погребов он имел толщину 102 мм и лишь 51 мм в остальных частях, каземат также имел толщину 102 мм. Дополнительную защиту создавала деревянная подложка, достигавшая в казематах толщины 609 мм. Толщина палубы составляла всего 12,7 мм, но учитывая настильность траектории орудий потенциальных противников, броненосцы, тем не менее, должны были стать для них "крепким орешком". Испытания бронирования проводились в июле 1865 г. в крепости Сан Жоао (Рио-де-Жанейро). 70-фунтовка Уитворда и 68-фунтовое гладкоствольное орудие с дальности 278 м сделали несколько выстрелов по щиту, покрытому 102-мм железом на 609-мм деревянной подложке. Если гладкостволки добились лишь небольших углублений в броне, приведшие к перекосу некоторых болтов крепления, то нарезные орудия смогли пробить плиты, застряв своими снарядами в подложке.
Как вероятно заметил внимательный читатель, высота пояса превышала высоту надводной части борта. Это делалось для защиты от плавающих мин, которые уже на стадии проектирования признавались в качестве серьезной угрозы. Интересно, что "Тамандаре" стал первым бразильским кораблем, защищенным специальными противоминными сетями. Их конструкцию разработал Джеймс Гамильтон Томб, с 1866 г. служивший в бразильском флоте в качестве эксперта по минному оружию. Эффективность системы на якорных стоянках была доказана экспериментами на пароходе "Апа", и вскоре она была внедрена на многих кораблях бразильского флота.
Артиллерийские системы на бразильских броненосцах поражают своим разнообразием, поскольку их приходилось вооружать тем, что удалось приобрести в Европе. Так что корабли получали на вооружение те пушки, которые в данный момент имелись на арсенале.
Орудия на собственно бразильских броненосцах располагались в каземате длиной 9 м, в котором прорезали по два порта с каждого борта. Высота расположения орудийных цапф по проекту составляла 1,6 м. Ввиду опасности иметь большие орудийные порты, каждое орудие могло вести огонь лишь в секторе 12°, что, впрочем, иногда не спасало броненосцы от случайного попадания туда неприятельских снарядов. Обычно корабли ставали на якорь против неприятельской батареи, так чтобы секторы ведения огня как раз приходись против цели. Разумеется, это имело определенные трудности для поражения быстро перемещающихся целей, например, плавсредств, но угроза их появления к моменту прихода броненосцев на театр боевых действий была невелика. Что интересно: по опыту боевых действий бразильцы пришли к выводу, что применение гладкоствольных орудий на броненосцах более эффективно, чем нарезных. Впрочем, это объяснялось спецификой театра. В основном стрельба велась на дистанциях от 100 до 400 м, в очень редких случаях достигая 1000 м. Если еще учесть и полное отсутствие у противника бронированных целей, станет понятным, что мощность нарезных Уитвордов была явно избыточной. Кроме того, гладкоствольные орудия занимали гораздо меньше места, стрельба из них не требовала дефицитных боеприпасов и отличалась гораздо большей простотой.
Кампанию 1865 года командующему бразильской эскадрой на реке Паране контр-адмиралу Франсиску Барросу пришлось провести без броненосцев. А вскоре произошло известное сражение в устье реки Ричуэло, практически предопределившее уничтожение парагвайского флота. Но бразильские деревянные фрегаты, корветы и канонерки имели главного врага не в виде флота противника, а его береговых батарей. Именно от них бразильцы понесли такие жестокие потери, что морское командование демонстративно отказалось вести какие-либо дальнейшие действия без броненосцев.