Страница 30 из 30
Увидав друг друга, и заключенный и освободитель вскрикнули и обнялись — видно было, что их связывает крепкая дружба.
Луиджи вертелся около них и расслышал, что в ответ на горячую благодарность Бастиано Маркони сказал:
— Не меня благодари, а синьориту Габриэлу: она добыла план подземелий, а без него и полк солдат не смог бы здесь ничего поделать!
Бастиано встрепенулся, черно–бархатные глаза его просияли.
Кольцо со звоном вылетело из стены; расклепать ошейник было нечем; Бастиано подобрал цепь, обмотал ее вокруг шеи, как шарф, и камера опустела.
Маркони приказал по–прежнему запереть все двери и обрадованная удачей толпа повалила в винный подвал.
Трое пьяных покоились глубочайшим сном. Маркони приказал засунуть связку ключей за пояс красножилетного сторожа. Они были в руках Луиджи, уже чувствовавшего себя как дома; неаполитанец выполнил распоряжение, затем приподнял над головой промокший насквозь берет и обратился к своему патрону.
— Не найдет ли глубокочтимый синьор удобным разрешить нам всем выпить за здоровье почивающего над нами дорогого епископа?
Дружный смех огласил подвал.
— Нужно!.. нужно!.. — поддержали голоса. — Он неглуп, этот петушок!
— Выпить, так выпить!.. — с усмешкой согласился Мар- кони. — Жаль только, что виночерпий святого отца лыка не вяжут, а то мы отведали бы его любимого!
— А есть еще один — связанный!.. — напомнил кто–то.
Луиджи, а за ним еще двое, бросились на поиски, но скоро вернулись с пустыми руками — монах спал так же непробудно, как и его товарищи, и даже не почувствовал, как его развязывали; Луиджи принес только ливер.
— Хорошие вина всегда в маленьких бочках, даже у больших людей! — заявил Луиджи. — Пусть синьоры присядут, мы сейчас разыщем! — И он вспрыгнул на бочки и пошел по ним, светя себе фонарем.
— Есть!!.. — долетел крик его; несколько человек поспешили к нему на помощь и торжественно принесли бочонок, весь заросший тем особенным пепельным и длинным мохом, каким покрываются только столетние вина. Появление его было приветствовано всеобщим одобрением.
Пара глухих ударов по бочонку и пробка из него вылетела.
Луиджи вытянул ливером вина и наполнил им кувшин и четыре кружки, предварительно сполоснув их, причем ополоски выплеснул на лица спавших. Те даже не шелохнулись. Две первые кружки он поднес Маркони и Бастиа- но.
— Думаю, синьор… — обратился он к последнему, — что здесь давали вам вино несколько худшее?
Подвал опять наполнился смехом.
— Да, я попомню здешнее гостеприимство!.. — многозначительно пообещал Бастиано и поднял кружку. — Пью за вас всех, господа! Всем вам великое спасибо за освобождение, а тебе, Помпео, особенное! Я ваш должник!
Он залпом выпил вино и низко поклонился всем.
— А вино действительно чудесное! — одобрил, смакуя, Маркони. — Смотрите, помните, друзья, что ноги нам сегодня еще необходимы: старое вино отнимает их!
Бочонок был быстро распит и вся компания двинулась в дальнейший путь.
У пробоины Маркони остановился, пропустил вперед большинство людей, а остальным приказал покидать в дыру куски кирпичей, валявшихся на плотно убитом полу, и очистить его; затем перекатили два яруса бочек так, что нельзя было даже заподозрить за ними существование пролома.
Кончив работу, арьергард поодиночке боком протискался в отверстие и с шумным говором, уже не опасаясь ничего, двинулся вслед за своими по царству мертвых; Мар- кони и Бастиано шли последними; Луиджи виднелся в середине толпы.
Обратный путь показался недолгим и участники нападения на тюрьму епископа стали надевать маски и подыматься по ступеням лестницы; башня тесно набилась людьми.
— Все ли здесь?.. — спросил Маркони.
Присутствовавшие были пересчитаны и вход в подземелье завалили плитой; сверху был набросан щебень и мусор.
— Вы здешние?.. приют у вас есть? — обратился Марко- ни к семерым оборванцам.
Те переглянулись.
— Не все… нет!.. — отозвались двое.
Маркони достал несколько золотых монет и раздал их незнакомцам; те, кроме одного отказавшегося, приняли с низкими поклонами.
— Ступайте за мною, — добавил он и обратился ко всем остальным. — Пароль остается «сокол»… — если вы мне спешно понадобитесь — на моем окне будет красная занавеска. А теперь по домам, скоро светать станет!..
Башня опустела. На дворе по–прежнему лил дождь, выл и бушевал ветер, изредка стучали ставни; площадь висельников тонула во тьме и в грязи и на ней прочавкали и стихли шаги невидимых людей.
Настоящая публикация преследует исключительно культурно–образовательные цели и не предназначена для какого–либо коммерческого воспроизведения и распространения, извлечения прибыли и т. п.
SALAMANDRA P. V.V.