Страница 22 из 25
Принцесса на горошине
Исповедь тигра
Ну, Пушкин!
Сокращение классики
Полет жирафа
Театр
В купе поезда Инта-Воркута конвоир и его подконвойный.
ПОДКОНВОЙНЫЙ: Русский человек — широкий человек. До того широкий, что уже в стране не помещается.
КОНВОИР: А почему, вы думаете, такая великая русская литература? Потому что в другой литературе не поместился бы русский человек.
Вечер тихо встает за окном.
Возникает песня: «Слышен звон кандалов издалёка», но сама песня не издалёка, а из соседнего купе.
Дремлет конвоир, дремлет подконвойный, дремлет огромная родная страна.
Полёт Жирафа
Король Жираф жил ногами на земле, а головой в небе. Граждане задирали на него голову и рычали, ржали, лаяли, мяукали, хрюкали, блеяли восторженные слова. Речевой аппарат так устроен, что, когда голову задерёшь, рот раскрывается и из него вылетают восторженные слова, а когда голову наклонишь, рот закрывается до узенькой щёлочки, шквожь которую прошачиваютшя ишключительно шипящие жвуки. Шердитые. Жлые. Жачаштую швирепые. И шкладываютшя в ошкорби-тельные шлова.
При таком высоком положении небо стало Жирафу ближе, чем земля. Ему надоел этот восторженный рык, хрюк, мяук, показалось мало жить в небе только головой, захотелось целиком в него переселиться. Он подпрыгивал, но задержаться в небе не мог и всякий раз возвращался обратно на землю. И он говорил своему тайному советнику:
— Что-то меня тянет вниз, что-то не отпускает.
Тайный советник Жук, страдая маленьким ростом, удлинял себя за счет фамилии: Жукарес де ля Жук. Получалось красиво. Он собирал для короля информацию, заползая в личную жизнь граждан, поскольку личная жизнь представляла главный объект государственных интересов. Если б не личная жизнь, государство бы процветало, все граждане были бы счастливы, но они не были счастливы, потому что им мешала личная жизнь.