Страница 6 из 131
Такой поворот событий не устраивал императорский Китай, традиционно смотревший на Корею как на своего вассала. Китайский посол в Сеуле Юань Шикай приложил все силы для восстановления китайского влияния в Корее. Но сил у гаснущего императорского Китая было недостаточно. Следовало воспользоваться соперничеством других претендентов. За высокими стенами размещенного в запретном городе королевского дворца в Сеуле кипели подлинные страсти. Холод зимой и невыносимая жара летом не останавливали этой внутренней борьбы азиатских Макиавелли. В осенние ночи на улицы иногда выходили спустившиеся с гор тигры. С наступлением темноты мужчины и женщины не имели права встречаться на улицах города. С ударом огромного бронзового колокола все, кроме слепых, чиновников, иностранцев и имеющих рецепт врача обязаны были покинуть улицы и площади столицы. В полночь колокол бил снова: мужчинам теперь можно было выходить из своих домов, а женщинам — возвращаться. Городские ворота были закрыты всю ночь и покинуть Сеул можно было только с королевским разрешением.
Приглашая западные державы сдержать и Японию и Россию в Корее, растущий китайский политик Ли Хунчан посоветовал корейскому королевскому правительству расширить связи с западными державами. В Сеул в 1880‑е годы прибыли первые дипломаты европейских стран. Самыми энергичными из «бледнолицых» были христианские миссионеры. Следуя китайскому совету, король И Кожонг подписал договор о дружбе с Соединенными Штатами в 1882 г., а в следующем году были подписаны договоры, открывавшие Корею для торговли с Западом. С Россией такой договор был подписан в 1883 г. В последующие тридцать лет Корея стала полем битвы за преобладающее положение при средневековом королевском дворе корейских королей, местом соперничества китайцев, японцев и русских. Пекин хотел видеть немца Мелендорфа главным советником сеульского двора, что (как и только что подписанный договор с Соединенными Штатами) вызвало в Корее взрыв ненависти к иностранцам. Кризис разразился 23 июля 1883 г. Армия действовала совместно с обозленным населением, и японский посол Ясимото вынужден был на английском корабле отбыть в Нагасаки. Прокитайская партия возобладала в Сеуле, иностранцы бежали в порт Чемульпо.
Японская делегация во главе с тем же графом Иноуе — 2500 солдат на нескольких военных кораблях — прибыла в Корею в декабре 1885 г. Но Китай не желал сдавать позиций — практически одновременно из Пекина прибыли 3 000 солдат во главе с Юань Шикаем. Возник своего рода пат. В Токио возник вопрос, следует ли начинать полномасштабную войну с императорским Китаем? Влиятельный в Токио Ито Хирубими полагал, что Япония недостаточно модернизирована, чтобы начать битву с континентальным гигантом. Японцы предложили двусторонний вывод войск из Кореи. Но Юань Шикай считал, что уход из Кореи будет для Китая непростительной ошибкой, и он продолжал оказывать давление на корейский королевский двор. Японцы же стали помогать той корейской фракции, которая — видя успешный пример Японии — настаивала на быстрой модернизации страны.
Правящий слой Кореи раскололся. Китайские корабли привезли короля Тевонгуна в Китай, а японский посол Ханабуса высадился в Корее с отрядом в 800 человек, которыми командовал лейтенант Того Хейхаширо. Это имя в данном повествовании мы еще услышим. Именно тогда в корейской столице познакомились растущий морской офицер Того и ведущий китайский политик периода Юань Шикай. Они долго говорили о необходимости японо–китайского сотрудничества, но взаимопонимания не достигли. Возвратившая себе трон корейская королева Мин обратилась за помощью к китайцам. Те построили рядом с городскими воротами военный форт; затем соорудили еще два укрепления в стратегически важных корейских объектах. Юань Шикай добился немалого. Китай получил статус наиболее благоприятствуемой в торговле нации, в Сеуле резко увеличилось китайское торговое подворье. Китай через реку Ялу стал снабжать корейскую армию вооружением.
Довольно неожиданно у противников укрепления японского влияния в Корее появились новые силы. Так претендующие на Аннам французы начали выражать свое недовольство японским напором в Корее. Французы увеличили свой флот в азиатских водах — это были весьма мощные броненосцы.
Осмелевшие корейцы позволили японцам торговать в Корее на тех же правах, что и китайцы. Китайцы немедленно привели свои войска в Сеуле в состояние боевой готовности. Японцы ответили военными маневрами у городских стен. Они постарались убедить короля и королеву, что в союзе с Китаем у Кореи нет будущего. В ответ китайцы помогли группе заговорщиков, которые убили прояпонского министра финансов. Пролитая кровь лишь укрепила положение при дворе японцев, которые теперь взяли на себя миссию охраны династии. В декабре 1885 г. Япония начала жестко овладевать контрольными позициями в Корее, вытесняя зазевавшихся китайцев.
Тем временем Россия предприняла на Дальнем Востоке настоящее дипломатическое наступление. Они повели переговоры с корейским королем и с японцами одновременно. Последних возглавлял прибывший на коронацию императора Николая Второго фельдмаршал Ямагата. Он предложил министру Лобанову — Ростовскому поделить Корею по 38 параллели (!). Но Петербург интересовался тепловодным портом на южной оконечности полуострова. Да и следовало ли делить то, что полностью попадало в новые руки: корейский король просил об отряде русских телохранителей, о присылке военных и финансовых советников, о российском займе. Начали обостряться противоречия. Ямагата полагал, что сохраняет часть японского влияния в Корее, а на самом деле японцы его теряли.
В августе 1896 г. представители Русско — Китайского банка прибыли в Сеул и доложили в Петербург свою оценку складывающейся в регионе ситуации. Корейцам предлагались деньги на строительство железной дороги. При встрече с русским банкиром корейский король попросил три миллиона рублей, чтобы не хоронить скончавшуюся королеву на японские деньги. В ход были пущены и другие средства: группа русских военных советников прибыла в Сеул для подготовки королевской гвардии, за ними последовали пять батальонов русской пехоты. Один из русских чиновников занял пост финансового советника и русские постепенно вытеснили англичан из таможенной службы.
Последнее привело англичан буквально в ярость. «Владычица морей» еще не привыкла уступать, буры и мировые войны были еще впереди. В декабре 1896 г. 27 британских кораблей, поводя орудиями, бросили якоря в порту Чемульпо. Английский поверенный в делах явился в Сеул с отрядом морской пехоты и восстановил позиции британцев в корейской таможенной службе.
И все же русское дипломатическое наступление многое изменило на корейской политической сцене. Во многом за счет Японии. По соглашению, подписанному в Сеуле 14 мая 1896 г. у японцев в Корее осталось только 200 жандармов для охраны линии телеграфа, сооруженного в месяцы войны с Китаем и 800 солдат, охранявших японских резидентов в Пусане, Вонсане и Сеуле. Все остальные вооруженные японцы обязаны были оставить Корейский полуостров, в то время как русским было разрешено довести свой воинский контингент до японских размеров. Так русская дипломатия использовала тот факт, что корейский король, боясь своих политических противников, жил в русской миссии под защитой русских штыков. Использовано были далеко не все открывшиеся возможности, а в 1897 г. король переехал в только что выстроенный новый дворец.
Главное: Россия не только лишила японцев мечтаний о превращении Кореи в свою колонию, но и начала вытеснять их из их ближайшего предполья. А на протяжении следующих трех лет, укрепляясь в Маньчжурии и получив деревообделочные концессии на реке Ялу, Россия как бы стала преобладать над региональным лидером — Японией.
Судьба Китая
Четырехсотмиллионный Китай не знал, какая его ждет судьба. Примерно до 1800 г. Китай еще держался как великая мировая держава, но затем последовали полтора столетия погружения в историческую пучину. Страна потеряла внутреннюю цельность, общество отстранилось от материального и научного прогресса, границы стали уязвимыми перед европейскими колонизаторами и хищным японским соседом. В отличие от японцев, сумевших найти эффективный способ заимствования западных изобретений, вожди Китая слишком сложно пребывали в состоянии высокомерного пренебрежения к варварам, неспособным по достоинству оценить китайскую культуру. Китайские философы спрашивали, почему более возвышенно и изощренно развитый человек должен пытаться имитировать более низкие существа? И только когда эти существа своими более совершенными пушками пробили защитные стены китайской империи, Пекин ощутил горечь исторического отставания.