Страница 53 из 131
И русские и японцы находились в заблуждении относительно желания противостоящей стороны вступить в решающее морское сражение. Японцы боялись рисковать своим флотом до высадки достаточных наземных войск в Китае. Русские моряки ждали подкреплений и желали лучшей координации действий с эскадрой во Владивостоке. Обе стороны скрывали свои потери. Следует отметить также, что разведка японской стороны действовала успешнее, и японский генеральный штаб лучше знал состояние дел на театре военных действий, чем российский. Да и Ноги располагал весьма детализированными сведениями о происходящем в Порт — Артуре.
Еще раз напомним, что не отличавшийся «нельсоновским подходом» адмирал Витгефт не воспользовался ослаблением японского флота после 15 мая 1904 г., когда на дно пошли линкоры «Хатсусе» и «Ясима». Он как бы сам заперся в бухте Порт — Артура; страх мин обуял малодушных и русский флот застыл на том этапе, когда его действия в принципе могли бы сковать критическую переброску войск. Нельзя было позволять японцам осуществить ее с такой свободой. Со своей стороны японцы во главе с Того отошли от идеи выманивания российских боевых кораблей из гавани и сосредоточились на оказавшемся столь эффективным минировании главных мореходных участков. Теперь наблюдатели в Порт — Артуре почти каждый день могли видеть японские корабли расставляющими мины или делающими вид, что они минируют порт.
Именно в это время — в середине июня 1904 г. Высшее военно–морское командование в Петербурге совместно с царем принимает важное решение — послать в помощь Дальневосточному флоту Балтийский флот под командованием контр–адмирала Зиновия Петровича Рождественского. Тогда Андреевский флаг с большей свободой будет реять в Японском и Желтом морях, а японские полевые части окажутся отрезанными от своих баз на архипелаге.
Невозмутимость — культивируемая национальная черта японцев. Очевидно, что их волновало усиление морской мощи России, но они всячески стремились не подать виду. Адмирал Того запросил лишь еще тысячу мин, чтобы поставить их на пути Балтийской эскадры.
Японцы по своим каналам узнали, что царь Николай Второй приказал Порт — Артуру не сдавать позиций и держаться до крайности. Теперь стало ясно, что взять Порт — Артур можно только лишь разрушив его форты. Японское командование решительно не хотело видеть портартурскую эскадру соединившейся с владивостокской. 18 июня 1904 г. адмирал Того приказал своим капитанам: «Целью нашей стратегии является предотвращение выхода эскадры из Порт — Артура; следует стараться запугать противника всегдашним своим присутствием… Эсминцы и торпедные катера должны расставлять мины и заставить противника колебаться, прежде чем попытаться выйти в море».
И японская тактика действовала. Витгефт, как складывается мнение, панически боялся активных действий. Лишь под давлением Алексеева и, в конечном счете, царя, он предпринял попытку прорваться во Владивосток. Выход в море был назначен на 13 июня, когда завершался ремонт поврежденных кораблей. Но, потеряв миноукладчик «Амур» (герой потопления японских линкоров), Витгефт отложил решительные действия. Но приказ царя обязывал и Адмирал Витгефт обратился к флоту: «С помощью Господа Бога и святого Николая–угодника, творца чудес, мы постараемся исполнить наш долг и поразить противника». Никаких маскировочных действий. Газета «Новый край» буквально объявила о грядущем выходе флота, и новость перестала быть новостью. Японцы знали о ней так же, как и русские моряки.
20 июня 1904 г. задымили трубы военных кораблей. В 10 часов утра этого дня адмирал Витгефт собрал морских офицеров на флагманский корабль «Цесаревич» и приказал погасить огни — японцы приготовились к этому событию не хуже русских. Игра в «кошки–мышки»: объявление о выходе и последующая отмена приказа. Нервы всех были напряжены. Семенов пишет в дневнике: «Мы ожидаем, что японцы известят нас, что они знают о наших намерениях; как реагируют на наши провокации. В 9 часов пополудни 21 июня мы получили циркуляр о том, что прорываемся в 2.30 утра следующего дня. Затем последовал сигнал об отмене прежнего приказа».
23‑го утром тральщики обезопасили более десятка мин. После обеда, помолясь, основные корабли начали все же готовиться к выходу. Впереди шел «Цесаревич», за ним в линию становились «Ретвизан», «Победа», «Пересвет», «Севастополь», «Полтава», «Баян», «Паллада», «Диана», «Аскольд». В 6 часов вечера с флагмана увидели весь японский флот, выстроившийся в боевом порядке. Но Того обязан был следить и за владивостокской эскадрой; против шести русских эскадренных броненосцев у него было лишь четыре. Витгефт не знал, что и для Того выход русского флота был неожиданностью, от которой холодели ноги. Часть кораблей Того сопровождала десантные корабли. Того был подлинно удивлен, увидев шесть русских линейных кораблей. Но адмирал Витгефт похолодел еще более, увидев «Микасу» и весь японский флот — 53 корабля.
Корабли сходились, и адмирал Витгефт «моргнул» первым. В 7 часов вечера он приказал «Цесаревичу» повернуть назад. Но и Того опасался решающего выяснения отношений. Он не приказал преследовать русскую эскадру (которая отдалилась от Порт — Артура уже на 23 мили) основными кораблями японского флота за исключением быстрых миноносцев и торпедных катеров. В наступающей темноте эскадренный броненосец «Севастополь» наткнулся на мину, но повреждения были не смертельными. Корабли вернулись в гавань.
Эта операция депрессивно сказалась на русской эскадре, ощутившей себя едва ли не бессильной в своих пустых попытках уйти во Владивосток. А Того и его капитаны почувствовали прилив сил, было видно, что они контролируют ситуацию. Порт — Артур оказался запертым. И все же Того явно боялся этих шести русских линейных кораблей, этих могучих эскадренных броненосцев, и его прежнее желание выяснить отношения в ближнем бою начало угасать. Море пока было японским, а в той ситуации Японии было этого достаточно. Свидетель — англичанин Пакенхэм писал: «Друг против друга стояли Того и русский адмирал. Как личность, Витгефт уступил личности по имени Того».
2 июля 1904 г. адмирал Того издал приказ капитанам торпедной флотилии наносить удары и днем и ночью. «Лунные ночи могут быть даже более благоприятными для нас… Следует наносить удары и днем в одновременном массированном наступлении». Однако ожидания решающих результатов от атак торпедных катеров оказались практически напрасными, поскольку пробиться в гавань Порт — Артура катера не могли. Но через свою европейскую разведывательную сеть японцы знали, что в Порт — Артуре заканчиваются запасы угля и это увеличивало тягу русских капитанов пробиться во Владивосток, где угля было достаточно.
Третья армия генерала Ноги получила приказ штурмовать Порт — Артур 26 июля 1904 г. Наместник Алексеев отдал адмиралу Витгефту приказ оказать гарнизону крепости всю возможную помощь, а затем, если предоставится такая возможность, постараться пробиться во Владивосток. Витгефт созвал капитанов кораблей, и было решено дожидаться прибытия Балтийского флота. Витгефт так объяснил мотивы своего поведения Алексееву: «Либо мы будем защищать Порт — Артур совместно с подкреплениями, либо погибнем; момент выхода во Владивосток возникнет только тогда, когда смерть будет смотреть нам в глаза одновременно и впереди и позади».
Стремясь заручиться поддержкой трона, наместник Дальнего Востока Алексеев обратился к царю, и тот поддержал алексеевский нажим на Витгефта: «Полностью разделяю ваше мнение касательно важности того, чтобы эскадра делала скоростные набеги из Порт — Артура и чтобы она пробилась к Владивостоку». Витгефт получил эти царские слова, но даже тогда своего мнения не изменил. «Эскадра не может выйти; на ее пути размещены минные поля с дрейфующими минами… Рассмотрев ситуацию, мы решили окончательно, что эскадра должна выдержать осаду или погибнуть, обороняя Порт — Артур. Противник приблизился и наши силы отошли к фортам. Над городом висит постоянный туман. Я начал артиллерийскую стрельбу по японским войскам».