Страница 7 из 14
А теперь вкратце рассмотрим указания начального летописца о расселении восточных славянских племен, вошедших в состав Русского государства. «Об этом начальная летопись говорит в трех местах: «Восточная отрасль славян, т. е. хорваты, белые, сербы и хорутане, и одни сели по Днепру и назвались полянами, а другие – древлянами, потому что сели в лесах; далее сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами; некоторые сели на Двине и назвались половчанами, от имени реки Полоты, впадающей в Двину. Часть славян села также около озера Ильменя и прозвались своим именем – славянами; эти славяне построили город и назвали его Новгородом; остальные славяне сели на Десне, по Семи, по Суне и назвались севером или северянами.
В другом месте говорится, что у полян было свое княженье, у древлян – свое, у дреговичей – свое, у славян – свое в Новгороде, у полочан – свое. От них же, т. е. от полочан, кривичи, которые сидят на верховьях Волги, Двины и Днестра, у них город Смоленск; от них – северяне. Потом тут же перечисляются племена в таком порядке: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, север с прибавкою бужан, назвавшиеся так по реке Бугу и прозванные после волынянами. Наконец, в третьем месте, говоря о полянах и древлянах с подтверждением, что они племени славянского, летописец прибавляет еще родимичей и вятичей, которые происходят от ляхов, т. е. от западных славян: были два брата в ляхах, Радим и Вятко; Радим пришел и сел с родом своим по реке Соже, а Вятко – на Оке. Тут же прибавлены хорваты, потом дулебы, жившие на Бугу, где во время летописца были уже волыняне; наконец, угличи и тиверцы, сидевшие по Днестру до самого моря и Дуная, многочисленные племена, у которых были города, существовавшие до времен летописца».
«Из первого известия, – пишет Соловьев, – видно, что восточные славяне двинулись от хорватов, из нынешней Галиции прямо на восток до Днепра – это были древляне и поляне. Потом славянское народонаселение стало распространяться на север по правому берегу Днепра; между Припятью и Двиною явились дреговичи, за ними по Двине, опять прямо на север, – поло чане и, наконец, славяне новгородские. Кривичи пропущены в первом известии; летописец прямо переходит к ближайшим к Киеву северянам на восточный берег Днепра, к Десне, Семе и Суне. Другое известие дополняет и объясняет первое: здесь сначала летописец пересчитывает только пять главных племен на западной стороне – полян, древлян, драговичей, славян новгородских и полочан, но потом указывает на дальнейшее выселение: от полочан расселились кривичи по верховьям Волги, Двины и Днепра – «от них же кривичи», от кривичей на юг, по Днепру и ее притокам, – северяне. Следовательно, если принимать буквально известие летописца, – рассуждает Соловьев, – то выйдет, что славянское народонаселение двигалось по западной стороне Днепра на север и потом спускалось на юг, по восточной стороне этой реки. О других племенах – дулебах, бужанах, угличах и тиверцах, радимичах и вятичах летописец сначала не упоминает ни в первом, ни во втором известии, из этого умолчания имеем право заключить, что означенные племена явились на восток не вследствие известного толчка от волхвов и не имеют связи с перечисленными выше племенами, а явились особо».
Во всех названиях племен мы замечаем, что они происходят или от мест, или от имен родоначальников, или называются собственным существительным, как, например, дилебы; одни только жители Новгорода и окрестных мест «прозвались своим именем», как говорит летописец – «славянами».
Распространение памятников русского владения в Сибири до нас происходило в результате стычек с туземным населением, которые приходили иногда разорять новые поселения, отказывались платить ясак, т. е. происходила колонизация этого региона. Утверждению Русской государственности в этом крае способствовали реки, которые содействовали единству народному и государственному. Речные системы определяли особенности областей и княжеств.
По заключению Соловьева, Русская земля разделилась в древности на четыре главные части: первую составляла озерная область Новгородская, вторую – область Западной Двины, т. е. область Кривская, или Полоцкая, третью – область Днепра, т. е. область древней собственной Руси, четвертую – область Верхней Волги, область ростовская».
Что касается быта славянских восточных племен, то в летописи он так излагается: «Каждый жил своим родом, отдельно на своих местах, каждый владел родом». Единство рода, связь племен поддерживались единым родоначальником, эти родоначальники носили разные названия – старцев, жупанов, владык, князей и прочее: последнее название, как видим, было особенно в употреблении у славян русских и по словопроизводству имеет значение родовое, означающее старшего в роде родоначальника, отца семейства. Существует различный взгляд на родовой быт. Одни предполагают идиллические отношения, другие – суровость отца семейства, рода к детям, родственникам, вплоть до осуждения своих детей на рабство и смерть.
Автор изложил в кратком виде умозаключения С. М. Соловьева. А теперь посмотрим, как описывает эти события другой авторитетный историк, ученый В. О. Ключевский.
В. О. Ключевский (первый том сочинения, стр. 117) пишет, что в нашей исторической науке преобладают два взгляда на начало нашей истории. Один изложен в критическом исследовании о древнерусских летописях, составленном членом русской Академии наук XVIII века, знаменитым ученым немцем Шлецером на немецком языке и изданном в начале прошлого века. Взгляд Шлецера разделяли Карамзин, Погодин, Соловьев. Суть его в том, что до половины IX века, т. е. до прихода варягов, на обширном пространстве нашей равнины от Новгорода до Киева по Днепру, направо и налево, все было дико и пусто, покрыто мраком: жили здесь люди, но без правления, подобно зверям и птицам, наполнявшим их леса. «В эту обширную пустыню, заселенную бедными, разбросанно жившими дикарями, славянами и финнами, начатки гражданственности впервые были занесены пришельцами из Скандинавии – варягами – около половины IX века. «Известная картина нравов восточных славян, как ее нарисовал составитель повести о начале русской земли, по-видимому, оправдывала этот взгляд. Здесь читаем, что восточные славяне до принятия христианства жили «зверинским образом, скотски», в лесах, как звери, убивали друг друга, ели все нечистое, жили уединенными, разбросанными и враждебными один другому родами: «Живяху каждосъ своимъ родом и на своих местахъ, владеюще каждо родом своим». «Итак, – пишет он, – историю следует начинать не раньше половины IX века изображением тех первичных исторических процессов, которыми везде начиналось человеческое общежитие, картиной выхода из первобытного дикого состояния.
Другой взгляд на начало нашей истории противоположный. Наиболее полное его выражение можно найти в сочинении профессора Московского университета Беляева и Г. Забелина, в I томе его «Истории русской жизни с древних времен». Основными чертами их взгляда являются следующие. Восточные славяне исконно обитали там, где их знает наша Начальная летопись: здесь в пределах русской равнины, они поселились, может быть, еще за несколько веков до рождества Христова. Ученые этого направления изображают долгий и сложный исторический процесс, которым из первобытных мелких родовых союзов вырастали у восточных славян целые племена, среди племен возникали города, составляющие с младшими городами и пригородами племенные политические союзы полян, древлян, северян и других племен, и, наконец, главные города разных племен приблизительно около эпохи призвания князей начали соединяться в один общерусский союз.
«Следуя этому взгляду, мы должны, – пишет Ключевский, – начинать нашу историю задолго до Р. Х., едва ли не со времен Геродота, во всяком случае, за много веков до призвания князей, т. к. до их прихода у восточных славян успел установиться довольно сложный общественный строй.
С чего все начиналось. Древние греческие и римские писатели сообщают нам о южной степной России, до нашей эры разные кочевые народы, приходившие из Азии, господствовали здесь один за другим: киммериане, потом скифы, позднее сарматы. Около начала нашей эры сарматов сменили четы, зыги, роксаланы, аланы, бастарны, даки. Эти народы двигаются к нижнему Дунаю, к северам, образуя между Днепром и Дунаем обширные владения, каковы были у четов, даков и роксалан. Южная Россия служила для них временной стоянкой. Эти народы цепью прошли по южно-русским степям, оставили здесь после себя бесчисленные курганы. Некоторые народы, например, скифы, задерживались в припонтийской степи. Вблизи греческих колоний появилось смешанное эллино-скифское поселение.