Страница 4 из 16
Переход человека к употреблению в пищу водных животных (рыбы) и применение огня ознаменовал средний период дикости. Люди стали меньше зависимы от природы, научились строить примитивные жилища, изготавливать примитивные орудия, дубинки и колья для добычи и приготовления пищи. «В силу необеспеченности источниками питания, пишет Энгельс, – появилось людоедство, которое сохранилось у некоторых народностей до сих пор. С изобретением лука и стрелы появилась новая профессия – охотник».
Эпоха варварства начинается с изобретения гончарного искусства, приручения лошадей, верблюдов, слонов и других животных, как тягловой силы, а также приручение коров, буйволов и другого скота, дающего человеку молоко и мясо. Разведение животных, образование стад потребовало их охраны, пастьбы на лугах, появились пастухи как работники. Началась жизнь человека – пастуха. Для прокорма скота возникла необходимость возделывания различных злаковых культур. Стало развиваться полеводство для создания запаса питания скоту. Раскорчевка лесов под поля привела к изобретению железных топоров и железных лопат. Полный рассвет высшей ступени варварства описан в поэме Гомера «Илиада». «Усовершенствованные железные орудия, кузнечный мех, ручная мельница, гончарный круг, изготовление растительного масла и виноделие, развитая обработка металлов, переходящая в художественное ремесло, повозки и боевая колесница, постройка судов из бревен и досок, зачатки архитектуры как искусства, города, окруженные зубчатыми стенами с башнями, гомеровский эпос и вся мифология – вот главное наследство, – пишет Энгельс, – которое греки принесли из варварства в цивилизацию. Цивилизация – период овладения дальнейшей обработкой продуктов природы, развития промышленности и искусства».
Вместе с развитием указанных эпох постепенно формируется общество людей для коллективной защиты. В этих условиях процветал групповой брак, при котором целые группы мужчин и целые группы женщин взаимно принадлежали друг другу. Это был период неупорядоченных половых отношений. Из этого первобытного состояния, согласно Моргану, начали возникать семьи. Прежде всего, кровнородственная семья. «Здесь брачные группы разделены по поколениям: все деды и бабки в пределах семьи являются друг для друга мужьями и женами; равным образом дети последних образуют общий круг супругов, а их дети – правнуки первых – четвертый круг… Братья и сестры – родные, двоюродные, троюродные и более далеких ступеней родства – все считаются между собой братьями и сестрами и уже в силу этого мужьями и женами друг друга. Родственные отношения брата и сестры на этой ступени развития семьи включает в себя половую связь между ними как нечто само собой разумеющееся.[3]
Кровнородная семья вымерла. На смену ей появилась другая семья, в которой уже исключали половую связь между родителями и детьми, а затем сестрами и братьями. Этот шаг совершался постепенно и с большими трудностями, но зато в этих племенах, где кровосмешение ограничивалось, развитие рода шло быстрее и полнее. В результате первоначальная семья начала дробиться через несколько поколений. Из пуналуальной семьи, по-видимому, возник институт рода.
На смену пуналуальной возникла парная семья, которая зародилась внутри предыдущей. Чем больше становился род, чем многочисленнее становились группы «братьев» и «сестер», между которыми брак теперь невозможен, соединение отдельных пар должно все более и более утрачиваться. На этой ступени мужчина живет с одной женой, хотя может допустить и посторонние связи. Такие зигзаги возможны и со стороны жены.
Здесь хотелось бы подчеркнуть, что супружеская неверность наблюдается и поныне. А среди туземных народов США и некоторых других стран до сих пор сохранились такие родственные половые отношения не только между братом и сестрой, но и между родителями и детьми.
«Заключение брака в современной нам буржуазной среде, – указывает Энгельс, – происходит двояким образом. В католических странах родители по-прежнему подыскивают юному своему сынку подходящую жену. В протестантских странах, напротив, такому сынку, как правило, предоставляется большая возможность выбирать себе жену из своего класса, поэтому основой здесь для заключения брака является любовь. При любой форме брака люди остаются такими же, какими были до него, брак по расчету, а не по любви, становится скучным, является лишь супружеским сожительством. Он может порождать с той и с другой стороны любовные утехи за пределами семьи, что сегодня нередко наблюдается.
Как правило, браки обуславливаются социальным положением молодых людей в обществе, и поэтому они всегда бывают браком по расчету, который в ряде случаев порождает проституцию».
«По мере развития крупной промышленности женщина оторвалась от дома, пошла работать на фабрики и заводы, в учреждения, превращаясь нередко в кормилицу семьи, и таким образом лишила превосходства мужа кроме, – как пишет Энгельс, – грубости в обращении с женой, укоренившейся со времен моногамии. Жена вернула себе право на расторжение брака. Когда они не могут ужиться, предпочитают разойтись».
В развитии человечества имелись три формы брака: эпохе дикости соответствует групповой брак, варварству – парный и цивилизации – моногамия, дополняемая проституцией. Моногамия возникла вследствие сосредоточения больших богатств в одних руках, – притом в руках мужчины, и из потребности передать эти блага по наследству детям именно этого мужчины, а не кого-либо другого. Для этого нужна моногамия жены, а не мужа, так что эта моногамия жены не препятствовала явной или тайной полигамии мужа. При передаче собственности в одни руки (в общественную собственность) эта особенность моногамии исчезает, и она становится действительностью и для мужчин. В этом случае индивидуальная семья перестает быть хозяйственной единицей общества. Частное домашнее хозяйство превращается в общественную отрасль труда.
Уход за детьми и их воспитание становятся общественным делом, общество будет одинаково заботиться обо всех детях, будут ли они брачными или внебрачными.[4] Появляется действительно индивидуальная половая любовь.
В практике господствующих классов с самого начала было неслыханным делом, чтобы взаимная склонность преобладала над всеми другими соображениями.
С торжеством частной собственности над общей и с появлением заинтересованности в передаче имущества по наследству господствующее положение заняло отцовское право и моногамия, тогда заключение брака стало целиком зависеть от соображений экономического характера.
Семья, как мы установили, является продуктом определенной общественной системы, она всегда будет отображать состояние общественного развития.
Функции семейных отношений со временем все теснее переплетаются с интересами общества, но об этом поговорим позднее. Главное, что связывает семью, укрепляет ее, это семейная верность и любовные, заботливые отношения и прежде всего отца и матери друг к другу и к своим детям.
Несмотря на различное понимание и отношение к жизненным процессам, особенно материальной и социальной стороны обеспечения семьи, любящие и уважающие друг друга родители находят компромиссное решение. Такие взаимоотношения передаются детям, а они своим детям и т. д.
Никто не будет возражать, что любовь и уважение в семье при решении материального ее обеспечения является гарантом стабильности и государства в целом не только в политической, экономической сфере, но и семейных ценностей.
Культура поведения родителей по отношению друг к другу, материальный достаток в семье, воспитание детей добропорядочными членами общества определяют стойкость семейных отношений, являются серьезной ступенью укрепления общественных отношений. Общество и государственные структуры его в этом отношении должны оказывать семье всевозможную материальную и духовную помощь, охранять и сохранять ее, чтобы семья, родители и дети были действительно гарантом монолитности общества и государства.
3
Ф. Энгельс. «Происхождение семьи, частной собственности и государства», стр. 37.
4
Энгельс. «Происхождение семьи, частной собственности и государства».