Страница 11 из 15
После столь наглядной демонстрации превосходства характера и силы воли запорожца молодого татарина не пришлось больше ни уговаривать, ни запугивать. Понукать тоже…
Иной раз мне казалось, что сын Гуюк-мурзы отвечает быстрее, чем Василий успевает задать вопрос… При этом выкладывая все, как на исповеди, или что там у мусульман взамен… В общем, даже не пытаясь хитрить и лукавить. Нет-нет да и поглядывая на испачканные золой ладони казака. Да же на вид твердые и мозолистые, как кора векового дуба. К слову, доводилось пару раз видеть руки если не мастеров, то адептов боевых искусств, отдавших десятки лет изучению рукопашного боя. Ничего не скажу, впечатляет. Но в сравнении с этими «досками» их ладони, что детская пухлая ручонка…
В ходе добровольно-принудительной беседы выяснилось, что второй части чамбула опасаться не следует, поскольку воины будут возвращаться в родной улус другим, окружным путем. Через Тивильжанский брод…
– И какого рожна вам там понадобилось? – удивился Полупуд. – Разве не знаете, что в прошлом году паводок затопил пойму реки на многие мили по обоим берегам? Так что не только к Перуну, а даже к Тивильжану[18] не добраться иначе как вплавь.
– Зато нынешняя весна поскупилась на дожди… – без утайки объяснил Сафар-бей. – Да и лето жаркое. Степь высыхает быстро. Вот отец и велел проверить: в каком состоянии переправа.
– Это верно, вода сошла, – согласился запорожец. – Зато осталось такое множество болот и заводей, что ни пешком, ни вплавь, ни на лодке… Тем более – с обозом. Оборонил Господь – в этом году нет там дороги вашему брату голомозому. Одного в толк не возьму: чем мурзе Кичкаский брод не угодил?
– Зачем спрашиваешь? – пожал плечами бек. – Сам видел, как через урочище тяжело переправлять груженые телеги. Много товару вода подпортит… скот обезножит.
– Угу… видел… – казак дернул щекой, время, проведенное в плену, никому вспоминать неохота, и сердито пыхнул трубкой.
– Чтоб тебя, аспида, так черти в пекло везли, как ты нас… – встрял в разговор один из пленников. Тот, что постарше.
Басурманин вскинулся, сверкнул глазами, видимо, не признавал права за крестьянином пенять ему – воину, но смолчал. Хоть юный и горячий, а понимал, не время сейчас гонор показывать.
– Уйди, Охрим, не мешай… – буркнул Полупуд. – Дай казакам свое дело справить. У самого забот больше нет, что ли? Так баб подгоняй. Почитай сутки во рту маковой росинки не было.
Крестьянин уважительно поклонился, не в пояс, конечно, так, чуть шею согнул и ушел. О как? Никогда над этим не задумывался, а, похоже, имеем элементарную кастовость общества. Казаки-воины и крестьяне-гречкосеи. Вместе супротив внешнего врага, а внутри – знай сверчок свой шесток и не лезь с суконным рылом в калашный ряд. Занятно…
И, кстати, если провести анализ до логического конца – Василий и меня к казакам приписал. Авансом. Пока не будет доказательств обратного.
Помолчали немного.
– Телеги, говоришь?.. Значит, еще этим летом Гуюк-мурза хочет на север большой обоз отправить? Откуда ж у него столько товара? На болгар или на венгров зимой крымчаки вроде не ходили. Да и в Козлове, кажется, базар еще не сгорел… Так с какого рожна ногайский мурза к нам на ярмарку завернуть решил?
– У моего отца нет столько товаров, – не стал отрицать очевидного Сафар-бей, но и отвечал так, словно держал ответ наготове. Излишне торопливо… – Многие купцы из столицы изъявили желание торговать в урусских городах… Черкассах, Киеве, Чигирине… И попросили провести их караван через Дикое Поле. А почему – они не объясняли. У торговых людей свои тайны. Отец и не спрашивал. Когда прибывает гонец от Солнцеликого, даже ханам должно только повиноваться.
– Гонец от султана… – задумчиво пробормотал Василий. – И мурза отправил тебя проверить состояние пути…
Сафар-бей кивнул.
– Но это значит… – по-прежнему думая о чем-то своем, потер подбородок Полупуд, – что Гуюкмурза велел тебе сходить на разведку малым отрядом, вести себя тихо, ни во что не вмешиваться и никому не попадаться на глаза. Верно?
Молодой татарин опустил голову.
– Думаю, когда отец узнает, что ты, бек, пожег Свиридов угол, ясырь взял, из-за чего и сам попался – ему это совсем не понравится. Во-первых, у него нет времени отправить второй отряд к переправам… Караван-то небось уже вышел из Царьграда?[19] А во-вторых, никто, будучи в здравом уме, не начинает с грабежа жителей тех мест, куда собирается на торг. Все равно что сперва разорить улья и разозлить пчел, а потом идти собирать мед… По меньшей мере глупо. Как думаешь, что мурза тебе скажет при встрече? Если вообще захочет увидеть?
Сафар-бей снова промолчал, но по лицу татарина было видно, что перспектива свидания с отцом, при столь плачевных обстоятельствах, кажется юному беку не слишком приятной. Тем более теперь. Одно дело – нарушить наказ, но вернуться победителем и с добычей, другое – пленником. За которого еще и выкуп платить придется.
Тут я вспомнил о реквизированном пергаменте с тайными знаками и протянул тубус Василию.
«Вот. При нем было…» – растолковал знаками и мычанием.
Сафар-бей обеспокоенно дернулся, но ничего не сказал, только еще больше скис лицом. Казак развернул сверток, присмотрелся и удивленно хмыкнул.
– Вот оно как. Занятно… Мне послышалось, бек, или ты упоминал Киев? А тут совсем другая дорога обозначена. На северо-запад. Как бы не под Хотин? Обмануть вздумал, щенок? Так хоть соврал бы с умом. Впрочем, о чем это я… Не повезло мурзе с сыном.
– Нет-нет… – жарко заверил запорожца Сафар-бей. Так торопливо, что даже оскорбление пропустил. – Я правду говорю. Ты же сам сказал: мой отец мудрый человек. Далеко вперед смотрит… В чужую голову не заглянешь. А что если купцы передумают в Киев с товаром идти? Вот он и велел мне заодно посмотреть дорогу на Хотин. От Кичкаского урочища к Умани битый шлях ведет, а оттуда – хоть на Черкассы сворачивай, хоть через Белую Церковь на Киев езжай. Чего там высматривать? А с дорогой на Хотин – каждый год все иначе… То вода в ручье под землю уйдет и нечем поить коней, то буерак новый путь перегородит – ищи объезд по бездорожью.
– Складно говоришь, – согласился Полупуд. – И все же что-то не верится… Слишком сложно… Я ведь и сам чумацкие валки водил. И то, о чем ты рассказываешь, только для большого обоза важно. Очень большого…
– Возможно… – согласился татарин. – Но в ответ могу только повторить: когда отец что-то велит, то не сыну переспрашивать: «Зачем?..» А большой или малый обоз из Истамбула вышел, то мне неведомо… атаман.
География не входила в число любимых предметов. Не в такой, конечно, мере, чтобы и я, как Митрофанушка[20] считал, будто наука сия для барина бесполезна: если надо куда – кучер довезет. Скорее, я соглашался с вариантом: «Язык и до Киева заведет». В том смысле, что всегда можно спросить или на карте посмотреть. Чай, не в каменном веке живу… Жил то есть. И вот теперь, когда запорожец с татарчуком принялись обсуждать детали предполагаемого путешествия турецких негоциантов «из греков в варяги» или куда-то еще – мне стало скучно. Ибо, кроме Матери городов русских, остальные названия мне почти ни о чем не говорили. В плане их точного географического расположения на карте. И в какой стороне от нашего лагеря находится будущая столица Украины и город-герой Киев, если честно, я тоже представлял весьма смутно. Не на юге – это точно. А в северном полукруге – разброс градусов сто… В общем, на два лаптя левее солнца.
С другого боку, какое мне дело: кто, что и куда продавать везет? Я же не в доле… Со своими заморочками разобраться бы. Не на диване у телика сижу, пивко посасывая…
Делать вид, что ничего необычного не происходит – подумаешь, эка невидаль: оказался в другом веке без каких-либо объяснений и внятных перспектив – становилось все сложнее. На какое-то время можно забить, поскольку «довлеет дневи злоба его», но не страус – мысли в песок не спрячешь. Нет-нет да и вспомнишь, что не кино смотришь…
18
Тивильжан и Перун – во времена Запорожской Сечи острова на Днепре между порогами Будило и Лишний.
19
Царьград, Стамбул и Константинополь – разные названия одного и того же города.
20
Герой пьесы Фонвизина «Недоросль».