Страница 45 из 82
5. Гуманисты были склонны рассматривать древние тексты как своеобразные передатчики опыта, который можно было почувствовать, используя надлежащие литературные методы. В концепцию ad fontes входила мысль о воссоздании опыта, передаваемого текстом. В случае с Новым Заветом, этот опыт был опытом присутствия и силы воскресшего Христа. Поэтому Писание читалось с чувством предвосхищения: считалось, что благодаря правильному чтению и изучению Писания можно было воссоздать в шестнадцатом веке жизненность и волнение апостольской эры.
6. В своем «Enchiridion», который в 1515 г. приобрел огромное влияние, Эразм утверждал, что ключом к обновлению Церкви являются библейски образованные миряне. Духовенство и Церковь оставались в стороне: светский читатель Писания имел в нем более чем надежного проводника к основам христианской веры и особенно практики. Эти взгляды, получившие широкое распространение среди светской интеллигенции Европы, несомненно подготовили путь для библейской реформационной программы Лютера и Цвингли в период 1519 — 1525 гг. Несмотря на то, что Лютер придерживался богословского подхода к Писанию, который контрастировал с недоктринальным отношением Эразма, его считали твердо стоящим на эразмианском основании.
Библия и Реформация
«Библия, — писал Уильям Чиллингворт, — я говорю: только Библия является религией протестантов». Эти знаменитые слова английского протестанта семнадцатого века суммируют отношение Реформации к Писанию. Кальвин утверждал то же самое в менее запоминающейся, но более полной фразе: «Пусть это будет аксиомой: ничто не должно в Церкви признаваться Словом Божиим, что бы не содержалось, во — первых, в законе и пророках, во-вторых, в писаниях апостолов; не существует иного метода учения в Церкви, кроме как в соответствии с предписанием и законом Его Слова». Для Кальвина, как мы впоследствии увидим, институты и установления как Церкви, так и общества, должны были основываться на Писании: «Я одобряю лишь те человеческие институты, которые основаны на авторитете Божием и взяты из Писания». В 1522 г. Цвингли озаглавил свой трактат о Писании «О ясности и определенности Слова Божиего», утверждая, что «основанием нашей религии является письменное слово, Писание Божие». Такие взгляды указывают на чрезвычайно высокий авторитет Писание, принятый реформаторами. Этот взгляд, как мы уже видели, не является чем-то новым: он является преемственным по отношению к средневековому богословию, которое, за исключением некоторых позднейших францисканских авторов, считало Писание важнейшим источником христианской доктрины. Различие между реформаторами и средневековыми богословами в этом вопросе касается не статуса Писания, а того, как оно определялось и толковалось. Ниже мы рассмотрим эти вопросы подробнее.
Канон Писания
Центральное место в любой программе, рассматривающей Писание как нормативный документ, является определение Писания. Иными словами, что является Писанием? Термин «канон» (греческое слово, означающее «правило» или «норма») стало употребляться для обозначения тех писаний, которые Церковь признала подлинными. Для средневековых богословов термин «Писание» означало «Книги, включенные в Вульгату». Однако реформаторы посчитали себя вправе поставить такое суждение под сомнение. В то время как все новозаветные произведения были приняты как канонические — опасения Лютера касательно четырех из них не получили поддержки [11] — возникли сомнения относительно нескольких ветхозаветных Книг. Сравнение содержания Ветхого Завета еврейской Библии, с одной стороны, и греческих и латинских версий (таких как Вульгата), с другой, показывает, что последние содержат ряд Книг, отсутствующих в первой. Реформаторы утверждали, что к канону Писания могли принадлежать лишь те ветхозаветные Книги, которые были первоначально включены в еврейскую Библию. [12] Таким образом было проведено различие между «Ветхим Заветом» и «Апокрифом»: к первому принадлежали Книги, содержащиеся в еврейской Библии, в то время как ко второму — те, которые находились лишь в греческой и латинских Библиях (например, в Вульгате), но не в еврейской Библии. Хотя реформаторы признавали, что апокрифические произведения были поучительным чтением, существовало общее согласие о том, что эти Книги нельзя использовать как основание для доктрин. Однако средневековые богословы, за которыми последовал Тридентский собор 1546 г., определяли «Ветхий Завет», как «те ветхозаветные Книги, которые содержатся в греческой и латинских Библиях», устраняя, таким образом, различия между «Ветхим Заветом» и «Апокрифом»
Таким образом, существовало фундаментальное различие между римско-католическим и протестантским пониманием термина «Писание». Это различие сохранилось до наших дней. Сравнение протестантских версий Библии — двумя наиважнейшими из них являются Revised Standard Version (RSV) и New International Version (NIV) — с римско-католическими Библиями (например, Иерусалимской Библией) выявляет эти различия. Вероятно, можно сказать, что в наши дни Библия чаще издается без Апокрифа, чем с ним. Таким образом, «Scripture sola» означала для реформаторов не одно, а два отличия от их римско-католических оппонентов: они не только признавали различный статус Писания, но и не соглашались в том, что же является собственно Писанием. В чем же суть этого спора?
Одним католическим обрядом, против которого особенно возражали реформаторы, была молитва за умерших. С точки зрения реформаторов, этот обряд покоился на небиблейском основании (доктрине чистилища) и способствовал распространению народных суеверий и их церковной эксплуатации. Их католические оппоненты, однако, возражали, указывая, что такая практика четко показана в Писании, в 2 Макк. 12. 40-46. Реформаторы же, объявив эту Книгу апокрифичной (и, следовательно, не являющейся частью Библии), могли возразить, что, по крайней мере на их взгляд, этот обряд был небиблейским. На это следовал вполне очевидный ответ католиков о том, что реформаторы основывали свое богословие на Писания, но лишь после того, как они исключили из канона все, что противоречило их богословию!
Одним из следствий этого спора был выпуск и распространение авторизованных списков Книг, которые считались библейскими. На четвертом заседании Тридентского собора (1546 г.) был выработан подробный список, который рассматривал апокрифические Книги как подлинно библейские, в то время как протестантские конгрегации в Швейцарии, Франции и других местах издавали списки, в которых эти книги были сознательно пропущены, или указывалось, что они не играли никакой роли в вопросах доктрины.
Авторитет Писания
Реформаторы основывали авторитет Писания на его связи со Словом Божиим. Для некоторых эта связь была абсолютной: по их мнению, само Писание и было Словом Божиим. Для других эта связь была несколько более опосредованной: по их мнению, Писание содержало Слово Божие. Тем не менее существовал консенсус по поводу того, что Писание следовало воспринимать как слова Самого Бога. Для Кальвина авторитет Писания основывался на том, что библейские писатели были «секретарями Святого Духа» («notaires authentiques» во французской версии «Наставлений). Как указал Генрих Буллингер, авторитет Писания был абсолютным и автономным: «В связи с тем, что это Слово Божие, святое библейское Писание само по себе обладает достаточным положением и надежностью». Само Евангелие могло говорить за себя, указывать на свое неадекватное восприятие и неточное истолкование в шестнадцатом веке и исправлять их. Писание могло как осудить позднесредневеновую Церковь, так и показать пример для новой зарождающейся реформированной Церкви.
Ряд вопросов поможет продемонстрировать важность принципа «sola Scriptura». Во-первых, реформаторы настаивали на том, что авторитет пап, соборов и богословов является второстепенным по отношению к авторитету Писания. Это не означает, что они не имели никакого авторитета: как мы впоследствии увидим, в вопросах доктрины реформаторы признавали авторитет определенных соборов и богословов патриотической эры. Это означает, что их авторитет основан на Писании и поэтому является вторичным по отношению к нему. Библия как Слово Божие должна стоять выше отцов Церкви и соборов. Кальвин писал об этом следующим образом: