Страница 1 из 117
Стою у зеркала, всматриваюсь в свое отражение. Симпатичная молодая женщина, до сих пор выгляжу как подросток, фигура подтянутая, спортивная, волосы цвета пшеницы и необычные глаза. Никто не понимает, какого они цвета, даже мама. Я, конечно, знаю, но в том-то и дело, что их цвет зависит от моего настроения. Кто-то видит меня с голубыми глазами - этот цвет появляется, когда я чему-то радуюсь, кто-то - с зелеными - это обычный их оттенок, ну, а если я злюсь, радужка становится серо-стальной. Я не похожа ни на кого из своих родных, наверное, поэтому меня не любят, особенно, отец, мне, кажется, он думает, что я не его дочь, и постоянно придирается ко мне.
В детстве я очень любила читать. Днем с книжкой пропадала на берегу реки, а вечером брала фонарик, залезала под одеяло и с упоением читала. Сначала это были сказки. В школе появилось увлечение фантастикой и фэнтези. Это был мой мир, и я уходила в него с головой, мечтая и фантазируя, представляя себя на месте главных героев.
Но я выросла, окончила университет и теперь работаю главным экономистом в одной небольшой конторе. Не скажу, что люблю свою работу, но уже привыкла и не жду чего-то большего. А мечты? А что мечты? Они остались.
В каждой душе живет надежда на чудо, у кого-то она занимает важное место, а кто-то запрятал ее далеко в уголок, да там и забыл. Не скажу, что до сих пор откровенно верю в сказки и чудеса, но перед каждым Новым годом я погружаюсь в состояние предвкушения чего-нибудь необычного, светлого и радостного. Наверное, я в этом не одинока, но когда человеку уже исполнилось тридцать, и у него в жизни ничего толком хорошего не было, пора бы уже расстаться с иллюзиями. А может, наоборот, когда все исполнилось, то и мечтать уже не о чем. Мне было о чем мечтать. Мужа нет, интересной работы нет, с подругой, причем единственной, уже полгода не общаюсь, она вышла замуж и почему-то ревновала меня к мужу, хотя повода мы не давали. Мужчины мной интересовались, но, по мнению той самой бывшей подруги, нельзя давить на них своим интеллектом. Я и не давила, но надо же как-то общаться, ну, не могу я слушать, молча открыв рот.