Страница 23 из 35
После прибытия в Шипхол он проводил ее к центральному входу, попросил подождать и удалился. Возвратился он через несколько минут в превосходно ухоженном «ягуаре». Бронгер положил в багажник ее чемодан и открыл перед ней дверь.
Она замешкалась.
— А можно мне сесть с вами? Мне бы хотелось этого.
Бронгер был польщен.
— С удовольствием, мисс. — На его губах появилась улыбка. — До Амстердама недалеко.
Оказавшись в центре города, Оливия жадными глазами осматривалась вокруг. Древние дома, стоящие вдоль каналов в стороне от суеты центральных улиц, выглядели так, как будто в них столетиями ничего не менялось, и, когда Бронгер остановился перед домом мистера Ван дер Эйслера, Оливия вышла на узкую мостовую и принялась рассматривать здание. Бронгер поднялся по ступенькам, открыл входную дверь и пригласил ее войти. Сейчас же с лестницы скатилась маленькая фигурка и бросилась к Оливии.
— Я знала, что ты приедешь. Дядя Хасо сказал, что так будет. Оливия, ты же останешься со мной? Я не вернусь обратно, не вернусь…
— Ладно, ладно, куколка, — сказала Оливия и крепко обняла девочку. — Конечно, я останусь и уверена, что твой дядя сделает все, чтобы ты была счастлива.
— Она была такая противная: у нее бородавка на лице, и она ударила меня по щеке и сказала маме, что я непослушная, а мама только рассмеялась и сказала, что я должна исправиться… Оливия…
Бронгер взял инициативу в свои руки.
— А сейчас, Нел, не дашь ли ты мисс пройти в свою комнату и привести себя в порядок? Скоро вы будете обедать. Офке должна все приготовить.
Тут в конце холла открылась дверь, и к ним присоединилась высокая худощавая женщина. Она потянула Оливии руку и улыбнулась, а Бронгер сказал:
— Моя жена, Офке. Она хозяйка и кухарка. По-английски не говорит, но я вам помогу, и кроме того, Нел понимает голландский, по крайней мере, кое-что.
Он сказал что-то своей жене, которая в ответ кивнула и направилась вверх по лестнице. Лестничная площадка была квадратной, с дверями по обе стороны и широким коридором, ведущим вглубь дома. Женщина прошла по нему и, открыв одну из дверей, пригласила Оливию войти.
Комната была тоже квадратной, с высоким потолком, единственное большое окно смотрело на маленький садик позади дома. В комнате находились кровать с балдахином, столик палисандрового дерева с трельяжем, высокий комод, пара маленьких кресел и столик у кровати со стоящей на нем замечательной фарфоровой лампой. Ковер и занавески были того же теплого розового цвета, что и покрывало постели.
Нел выбежала вперед.
— Здесь ванна. — Она открыла дверь. — И шкаф для одежды. — Она распахнула другую дверь. — Дядя Хасо разрешил мне выбрать самой. — Пока Оливия снимала пальто и шляпу, девочка взгромоздилась на кровать. — Рассказать тебе, как я убежала?
— Конечно, дорогая, я очень хочу знать, что случилось. Но может быть, мы подождем, пока не спустимся вниз? Может быть, за обедом?
Когда они спустились вниз, мистера Ван дер Эйслера не было, и вскоре они уже обедали в маленькой уютной комнате позади просторной гостиной, которую Оливия успела осмотреть только мельком. Рассказ Нел был бессвязным, и Оливия с трудом следовала сюжету. В нем фигурировали женщина с бородавкой и, к сожалению, мать Нел, которая, как оказалось, почти не появлялась дома во время Рождества. Оливия дала девочке выговориться, потому что чувствовала, что ей это необходимо. Возможно, позднее мистер Ван дер Эйслер найдет время рассказать, что же именно там случилось.
Оливии показалось, что у Нел слишком блестящие глаза, поэтому после обеда она предложила пойти посидеть возле камина в великолепной гостиной.
— И ты расскажешь мне дальше, — предложила она.
Кресло было большим и удобным. Нел вскарабкалась к ней на колени, немного поплакала, потом закрыла глаза и вскоре уснула. Как, впрочем, и расстроенная этой грустной историей Оливия.
7
Мистер Ван дер Эйслер, тихо войдя в дом, остановился в дверях гостиной, предостерегающим жестом положил руку на массивную голову Ахиллеса и залюбовался открывшейся перед ним картиной. Волосы Оливии немного растрепались, а рот был полуоткрыт, но все равно, сидя в кресле, держа в объятиях Нел, она выглядела очаровательно.
Он бесшумно пересек комнату и, остановившись, поцеловал щеку Нел, а потом и Оливии. Никто из них не шевельнулся, и он устроился в кресле по другую сторону гигантского очага. Ахиллес расположился рядом с хозяином и вскоре, положив морду на лапы, задремал. Хозяин же, хотя и устал после долгих часов, проведенных в операционной, остался бодрствовать и не отрывал глаз от спящей пары.
Оливия, внезапно проснувшись, широко открытыми глазами посмотрела на него поверх головы Нел. Она прошептала:
— Мы уснули, а вы давно уже здесь? Почему вы нас не разбудили?
Он улыбнулся и покачал головой.
— Мне не хотелось мешать своим мечтам, — сказал он, и она нахмурилась, не совсем понимая, что он хочет этим сказать. Но спросить не успела, потому что проснувшаяся Нел уже сползла с ее колен и бросилась к дяде Хасо.
— Можно мне остаться здесь? — спросила она его. — Если надо, я поеду в школу, потому что тогда смогу увидеть бабушку, но потом вернусь сюда и буду жить с тобой и Оливией.
— Это надо хорошенько обдумать, Нел, хотя, по-моему, ничего не выйдет. Видишь ли, мне надо каждый день быть на работе, а Оливия скоро должна вернуться в Англию. — Он посмотрел на внезапно погрустневшую Нел. — Но ты сможешь встречаться с бабушкой так часто, как только захочешь, а через пару дней я отвезу вас с Оливией во Фрисландию и устрою вам маленький праздник.
— Но ты же не отошлешь меня назад к этой ужасной леди? Мама не против того, что я здесь, — я слышала, как она говорила этой леди, что я пре… в общем, какое-то трудное слово, я не могу вспомнить, но кажется, оно значит, что я ей не нужна.
— Думаю, что с этим можно будет что-нибудь сделать, но мне понадобится время, чтобы все устроить.
— Ну, ты же не собираешься жениться?
Он рассмеялся.
— Как раз недавно я об этом серьезно задумался.
Ну что ж, подумала Оливия, от этого будет хорошо всем, если не считать меня. Она подняла глаза и увидела, что мистер Ван дер Эйслер смотрит на нее.
— Думаю, вы хотите позвонить матери, Оливия. Можете поговорить из моего кабинета — последняя дверь налево с другой стороны коридора. А ты, кошечка, должна найти Офке и поужинать…
— А ты не уйдешь? А Оливия? Она уложит меня спать?
— Конечно, — вставая, сказала Оливия. — Пока ты поужинаешь, я позвоню, а потом мы вместе поднимемся наверх.
Она была рада уйти из этой комнаты. Видеть мистера Ван дер Эйслера сидящим здесь, в своем доме, и спокойно планирующим свое будущее, было выше ее сил.
К тому времени как она закончила разговор с матерью, Нел уже поужинала, и следующие полчаса ушли на то, чтобы уложить ее в постель. Оливия не пыталась ускорить этот процесс — провести остаток вечера с мистером Ван дер Эйслером было бы чудесно, но вряд ли она смогла бы оправдывать сложившееся у него мнение о ней как о благоразумной девушке. Наконец Нел заснула. Оливия поцеловала девочку и спустилась вниз.
Мистер Ван дер Эйслер сидел в кресле и читал. У его ног все еще дремал Ахиллес.
— Садитесь, — пригласил он. — Нел очень милый ребенок, но иногда утомляет. Выпьете шерри?
Оливия взяла предложенный ей бокал и осторожно поставила его на стоящий рядом столик, надеясь, что мистер Ван дер Эйслер не видит, как у нее дрожат руки. Хотя, конечно, он это заметил. Она ответила:
— Нел действительно очень милый ребенок. Может быть, ее мать сможет найти какую-нибудь другую женщину, которая будет присматривать за ней? Я уверена, что у Нел были причины, чтобы убежать. Эта бородавка… — Она заметила, что он улыбнулся. — Нет, я серьезно. Бородавки и ведьмы… ну вы понимаете, что я хочу сказать… Может быть, ее заставляли есть то, что она не любит… Может быть, это все и мелочи, но такого не случилось бы, если…