Дочери Рима

Весь следующий день все четверо отсыпались. Лоллия познакомилась с безымянной черной собачонкой, что наведывалась к ним в сарай, а также с четверкой гнедых, что спасли им жизнь. Даже Борей и тот не устоял перед ее нежным воркованьем и позволил ей заплести себе гриву косичками.

— У меня такое впечатление, — заметила Марцелла, — что перед чарами Лоллии не способен устоять ни один самец.

Сама она проводила большую часть времени, вглядываясь в дорогу, ведущую в направлении города, и пыталась мысленно представить себе, что там сейчас происходит. Веспасиан уже император? Вителлий его пленник? Или он уже мертв?

Хозяин виллы вернулся лишь ближе к вечеру, когда уже начало темнеть. Марцелла заметила его первой, так как стояла в дверях сарая — одинокую фигуру, шагавшую вверх по холму в их направлении. Она тотчас вся напряглась, однако быстро поняла, что с ним никого нет. В руке он держал меч, однако шагал не спеша, не похоже, чтобы он собирался убивать или грабить.

— Диана! — крикнула кузине Марцелла. — Это случайно не наш хозяин?

Диана тотчас соскочила с забора, на котором сидела, наблюдая за тем, как четверка гнедых щиплет в открытом загоне травку. Ее светлые волосы ярко блестели в лучах заходящего солнца. Бросив быстрый взгляд вниз по склону холма, она развернулась и со всех ног бросилась навстречу приближающейся фигуре. Она встретила Ллина уже почти у самых ворот, и Марцелла, даже не напрягая слуха, услышала их разговор.

— Я боялась, что ты уже не вернешься.

— Как видишь, я вернулся, — он окинул ее пристальным взглядом. В какой-то момент Марцелле показалось, что он сейчас, словно лошади, начнет ощупывать Диане ноги. — Смотрю, ты не пострадала.

— Я и три моих кузины, — Диана помахала рукой в сторону сарая, и Марцелла помахала ей в ответ и шагнула внутрь, всем своим видом показывая, что не намерена их подслушивать. — Мы переночевали в твоем сарае. На тот момент это было самое безопасное место. Мы не стали входить в дом. Единственное, что я у тебя позаимствовала, так это старую тунику, — добавила она, щупая грубую ткань. Туника доходила ей до икр. Диана перевязала ее в талии обрывком поводьев. — Мое платье было все в крови, а она висела на гвозде в сарае. И я подумала, что ничего страшного, если я ею воспользуюсь. Тем самым я не нарушу законов гостеприимства.

— Верно, — согласился Ллин и добавил: — А теперь я приглашаю вас четверых ко мне в дом. Хотя, если вы хотите, вы можете вернуться в город.

— Почему? — удивилась Диана и наклонила голову. Непослушный локон изогнулся у нее на лбу подобно крошечному полумесяцу. Диана-охотница во всей своей красе, подумала про себя Марцелла. — Там уже спокойно?

— Да. Легионеры утихомирились. — К ним, виляя хвостом, подошла черная собачонка, и Ллин нежно почесал ее за ухом. — В самое ближайшее время состоится внеочередное заседание сената, которое наверняка объявит Веспасиана новым императором. В императорском дворце уже чествуют его сына Домициана.

Значит, Домициан жив, подумала Марцелла с легким удивлением. А сенат готов возложить на Веспасиана императорский венец. Марцелла навострила уши, мысленно умоляя бритта, чтобы тот говорил дальше.

— Очередной император, — Диана положила замотанные тряпками руки на поясницу и потянулась. — Впрочем, император всегда найдется, независимо от того, сколько раз ты не брал бы дела в свои руки. Надеюсь, ты это сам понимаешь.

Ллин улыбнулся и закинул меч на плечо — и в этот момент Марцелла заметила, что лезвие темное.

— Оно того не стоило, — добавила Диана. — Надеюсь, ты сам это понял.

— А если не понял?

— Тогда почему же?

Ллин ответил не сразу. Он молча стоял перед ней, трогая пальцами рукоятку меча.

— Я прожил в Риме восемнадцать лет, — произнес он наконец. — И каждое утро я просыпался с мыслью о том, что я снова дома, на родном Альбионе. Иногда я слышал голоса моих друзей. Они стучали мне в дверь, приглашали с собой на охоту. Иногда это был мой отец, он задумал нападение на римский форт и хотел, чтобы я со своими лазутчиками утроил отвлекающий маневр. На несколько мгновений для меня это было так, будто происходило на самом деле. А вот это — Ллин жестом обвел холм, лошадей, видневшийся вдали город, — наваждением. Даже ты была наваждением.

— И?

— Император Клавдий взял с нас клятву, что мы никогда не покинем Рим. Уже за одно это я был готов его убить. Мой отец сдержал данное Клавдию слово. Но мой отец давно мертв. Он умер в неволе. Будь Клавдий жив, я бы выполнил то, что хотел, я убил бы его, но… — Ллин пожал плечами. — После него был бы другой император. Вот и все.

— Ты это лучше спрячь, — Диана указала на его меч.

Ллин с минуту колебался, а затем присел и спрятал оружие под грудой упряжи в углу сарая. Марцелла же задумалась о том, услышит ли она когда-нибудь продолжение этой истории.

— Неужели все позади?

Марцелла слышала этот вопрос повсюду. Постепенно жизнь в городе возвращалась в прежнее русло — мертвые тела убрали, кровь смыли, те, кто бежал из города, возвращались в свои дома.

— Неужели все позади?

Позади было не только кровопролитие. Позади было правление Вителлия. Нежели все это позади?

И все же в городе стояла редкая тишина. Плебеи спешили вернуться к себе домой, в сточных канавах засыхала кровь, рабы, что в панике бежали, бросив своих хозяев, возвращались назад, как псы, трусливо поджав хвост. Семейный особняк Корнелиев являл собой жуткое зрелище. Мебель поломана или украдена, половина статуй разбиты, двери сорваны с петель. Дому деда Лоллии повезло чуть больше — винный погреб был пуст, однако пока солдатня растаскивала вина, она почти позабыла про сам дом, и тот почти не пострадал, если не считать нескольких разбитых статуй, кое-каких украденных мелочей и испорченной мозаики в вестибюле.

— Мозаика, — с нежностью в голосе произнесла Лоллия, — пострадала от нашей Дианы-охотницы. Я бы советовала вам всем остаться со мной, пока не восстановится полный порядок.

— Только не я, — Корнелия все еще была бледна после приступа тошноты, которая никак не хотела ее отпускать. Тем не менее она накинула на голову покрывало и с решительным видом направилась к двери. — Я должна найти Друза.

— Что с ней? — удивилась Марцелла и растерянно заморгала, заметив, что обе кузины с недоумением смотрят в ее сторону.

— А ты еще не поняла? — Лоллия выгнула бровь. — Это же видно с первого взгляда.

— Что видно?

— То, что она беременна, — сказала Диана и пожала плечами. — С кобылами бывает то же самое. Они становятся жутко нервными.

— Но почему вы мне ничего не сказали?! — укоризненно воскликнула Марцелла.

— А ты нам когда-нибудь что-нибудь говоришь? — парировала Лоллия. — С какой стати мы должны тебе что-то говорить?

— Но ведь она моя сестра!

Когда Корнелия вернулась на следующий день с затуманенным от счастья взором, Марцелла тотчас взяла ее в оборот.

— Ты могла бы мне все рассказать сама, — упрекнула она сестру.

— Но почему? — растерялась Корнелия. Впрочем, Марцелла тотчас забыла про свои обиды, как только сестра доложила ей последние новости. Вителлий мертв, в этом не было никаких сомнений. — Никто толком не знает, что произошло, — с этими словами Корнелия поморщилась. — Он пытался спрятаться в конюшнях, и толпа растерзала его на куски. Или же, по другой версии, его привели на ступени дворца и там отрубили голову. Как бы там ни было на самом деле, его тело бросили на Гермониеву лестницу, и Друз его видел.

От Марцеллы не скрылось, что Диана поморщилась и наклонила голову. Позднее она вышла, накинув на голову черное покрывало, а когда вернулась, на ней не было лица.

— Где ты пропадала?

— Я купила «синим» медальон, — ответила Диана. — И я похоронила его у основания Гермониевой лестницы. Думаю, Вителлий был бы этому рад, — Диана расправила складки платья. — Он оценил бы мой жест, ведь я в первый и последний раз в моей жизни купила медальон «синих». Возможно, в следующей жизни мы с ним оба примем участие в гонке колесниц.