Хуторянин

—Будешь?!—невысокий мужчинка с вечной восторженной гримасой на дебильной роже сполз с неподвижного тела.

—Не-а-а. Я завтра с утреца первым начну. Щас спать охота, да и девка уже полено поленом… перетрудилась болезная.

До Гретты донёсся глумливый смешок, но она уже изгибалась пытаясь достать зубами верёвку на запястьях. Естественно, ничего не вышло. Не зря уже сотни лет именно так привязывали на ночь дорожных рабов. Гретта застонала и бессильно уронила тяжёлую голову на онемевшие руки. Длинная, ниже пояса тяжёлая толстая коса зацепилась за спицы высокого колеса и волосы больно натянули кожу на затылке. Но девка замерла мгновенно забыв о боли.

"Дура! Тише, идиотка. Только такая мартышка как я могла забыть об этом! А ну тихо, не вздумай сейчас спешить."

Почти десять минут она лежала совершенно неподвижно и слушала. Но ночную тишину нарушало только сонное дыхание спящей у небольшого костерка троицы раболовов. Дозорные же удалились от огня так далеко, что девка их совершенно не слышала. Полежав ещё мгновение она всё же решила рискнуть. Один рывок внезапно отяжелевшей головы, второй… Старалась почти полчаса, до головокружения, но в конце концов самый кончик косы с чиркнув с металлическим  звуком по колёсной спице шлёпнулся на землю возле правой ладони. Ещё около сотни ударов сердца девка вновь неподвижно лежала и слушала. Потом неуклюже шевеля онемевшими пальцами выпутала из грязных волос небольшой, но острый словно бритва цирюльника, метательный нож. Сделанный целиком из металла он всё пытался выскользнуть из неуклюжих застывших ладоней, так что крепкую верёвку на запястьях она пилила почти час. Ещё столько же отдыхала успокаивая сердце и дожидаясь когда к рукам вернётся жизнь. Заплести небольшой нож в кончике косы она придумала сама ещё месяц назад и очень этим гордилась. Сначала хотела похвастать перед Старой Каргой, но решила дождаться, пока та сама заметит столь хитрую уловку.

  Что крепкая заостренная палочка легко входя в ушное отверстие убивает бесшумно и сразу, Гретта от наставницы знала, но чисто теоретически, поэтому первый из троих, спящих у костра, шевельнуться всё же успел, но закричать уже нет. Хвала Богине, лежавшая в отдалении от яркого огня сладкая парочка дозорных возни не услышали, а может решили, что кто-то из их сменщиков решил побаловаться перед ночным бдением. Или же просто тупо дрыхли. Теперь оставалось ждать и молить Богиню об удаче. Будить смену, по идее,  должен кто-то один, но…

Это оказался тот самый похотливый мужчинка. Подойдя к костерку, он подкинул в огонь пару толстых веток, потом наклонился и… сдох от первого же удара трофейным мечом. Впрочем, с отрубленной головой даже волколак не оживёт. Последний что-то успел заподозрить, но арбалетный болт оказался скорее.

Где будет Старая Карга через седмицу Гретта знала, деньги затрофееные у неудачников позволяли не думать пару месяцев о хлебе насущном, потому и просидела она всё это время в трактире почти не высовывая со двора носа.

Тупой болт с утолщением вместо острия покинув ложе мощного пехотного арбалета врезался в бедро со ста шагов и переломил хрупкую от старости кость словно сухую ветку. Корчась на земле Старая Карга с трудом выдернула из складок юбки кинжал, но дикая боль не дала сделать большего.

—Стоит ли?—Гретта присела рядом с добычей, выпустила толстое цевьё тяжёлого арбалета и долго смотрела на старуху.

—За что?!

Отвернулась так и не дождавшись ответа. Справившись с не прошенными злыми слезами, глухо продолжила:

—Умрёшь легко и быстро, если честно выложишь всё о всех своих захоронках.

Старая Карга не молчала она уже сама торопила свою смерть. Говорила всё и не врала, но Гретта, седмицу назад лишилась остатков доверия к двуногим скотам. Лишь перебив жертве рукоятью кинжала все пальцы на обеих руках, девка уверилась, что знает всё. Но Богиня решила по своему. Уже через день она свела путь дочери кузнеца с дорогой её младшего брата. Гретта так и не успела ни проверить, ни собрать наследство Старой Карги.

—Примерь.

Бздынь!

Звук хозяйского голоса мгновенно прервал воспоминания. Сердце скакнуло и теперь глухо бухало в самом горле. Руки дёргались в такт его ударам, а ставшие ватными ноги едва удерживали мгновенно отяжелевшее тело…

Оружие явно побывало в умелых руках мастера. Наточено, отполировано, ножны переделаны так, чтоб рукояти не касалась нежной кожи бедра. Слегка изменились и сами рукояти. Стали тоньше, под женскую руку, с боков появились впадины-зацепы для пальцев. Сглотнув, Гретта внимательно осмотрела незнакомую сбрую и принялась крепить её на привычные места. Широкие ремешки из тонкой кожи молодого оленя хорошо тянулись и бедро обхватили нежно, но плотно. Ножны словно прилипли к коже.

 Наконец-то закрепила кинжалы между бёдер и настороженно выпрямилась. Подошёл хозяин, присел на корточки. Гретта ощутила его дыхание, умелые аккуратные касания сильных пальцев и больно, до крови, закусила губу. В низу живота зародилась давно, казалось бы, забытая сладкая тянущая боль. Стало горячо, женщина едва сдержалась и уже не понимала, что делает Алекс. Большие, сильные и твердые пальцы. Мужское дыхание и тепло огромного сильного тела рядом с ее самым интимным бесстыдно обнажённым местом… Видимо, она все же застонала, потому что мужчина подняв лицо окинул женщину насмешливым взглядом и негромко сказал:

—Ожила, наконец.

Потом усмехнулся и протянул знакомую флягу:

—Охладись, горячка.

Холодное вино сбило волну возбуждения и Гретта всё-таки смогла взнуздать собственное бунтующее тело. Вот только огонек в животе так до конца и не погас…

Положение кинжалов чуть изменилось. Правый слегка сместился вперед, левый назад. Теперь они не мешали друг другу. Осторожные, практически ласкающие, касания сильных мужских рук оказались настолько приятны, что Гретта совершенно забыла о боли. Да и, судя по легкой эйфории, во фляге оказалось не простое разбавленное вино.

—Запомнила? Снимай.

Расставаться с оружием ужасно не хотелось, но Гретта принялась послушно, хоть и не спеша расстегивать ремни сбруи. Едва положила на лавку снятую амуницию, как хлестнула следующая короткая команда. 

—Примерь.

Сегодня речи хозяина не баловали длиной и разнообразием, зато сам он преподносил сюрприз за сюрпризом. Комплект из коротких, очень коротких штанишек с поясом из тонкой, но крепкой ткани, с неглубоким треугольным разрезом-шнуровкой вверху-впереди, и что-то, вроде короткой облегающей блузки-безрукавки под горло из той же материи. Нижний край одёжки с таким же треугольником шнуровки внизу-впереди едва скрывался под грудью. Затянув шнуровки Гретта ощутила, как ткань блузы плотно прижала к телу её большую грудь, а штанишки мягко охватили попу. Чужак только воздух втянул со свистом. Фигура мгновенно подтянулась, стала суше, агрессивнее и… как не странно женственнее.  Теперь от неё просто шибало сексуальность. Сердце женщины тоскливо заныло от невыполнимого желания увидеть себя со стороны. Новые одёжки ничуть не походили на томное и кокетливое белье благородных. Сорокалетняя, изрядно побитая и потасканная жизнью, баба исчезла. На Чужака с извечным вызовом смотрела опасная самка. Не самый сильный физически, но резкий, хитрый и предельно опасный хищник. Чуть ли не через силу, но всё же без злости ухмыльнулся:

—Ринку благодари, бедная девчонка почти седмицу провозилась, все пальчики исколола, а под конец, ещё и от любопытства едва не померла,—слегка улыбнулся обозначая шутку и коротким жестом подозвал к себе. Подошла и, повинуясь легкому нажиму, рухнула на колени и застыла низко склонив голову.