Хуторянин

Изрядно разбитая дорога какое-то время плутала по лесу гигантских деревьев зацепив его самым краем. Потом два огромных фургона медленно и плавно проплыли мимо большой окружённой высоким частоколом деревни и попылили дальше по ставшей прямой дороге, что бежала вдоль пустых по весеннему времени полей. Едва светило переползло за полдень, на самом горизонте показалось большое двухэтажное строение окруженное мощным частоколом. Ещё через час фургоны осторожно втянулись сквозь высокие, но узкие ворота на большой огороженный двор. Колёса прогремели по твёрдо утоптанной земле и небольшой караван остановился перед большой конюшней. Управившись с воротами шустрый пацанчик подскочил к передней лошадке, но Григ отрицательно махнул рукой. Задерживаться на ночь он не собирался. Гретта утверждала, и Григ ей в общем-то верил, что если особо не рассиживаться, то до темноты они смогут добраться до следующей деревни. Придорожные деловары ориентировались на скорость неспешных купеческих обозов, а крепко сделанные и хорошо обихоженные фургоны двигались гораздо быстрее. Григ, несмотря на упрямство и дурь к дорожным тонкостям и сложностям отнёсся серьёзно и не давал спуску ни себе, ни Гретте с Рэем, тем более, что фургоны главе рода нравились, он и на постоялый двор заехал больше из любопытства да в пику возомнившей о себе дурной бабе. Ну и горло промочить, как же без этого…

Они оказались не единственными гостями. Чуть в стороне от конюшни к забору приткнулось четыре купеческих воза. Часть выпряженных из них лошадей отдувались и фыркали возле колодца. Остальных Гретта не увидела, они, наверняка, хрустели овсом на конюшне. На заднем возке скособочившись сидели двое. Один, в кольчуге и поножах лениво возил ложкой в глубокой глиняной миске, второй откинувшись цедил какую-то кислятину из кожаного меха.

Наёмники, а это были, несомненно, они проводили новых гостей слегка осоловевшими взглядами, но особого любопытства не проявили. Троица соскочила, скорее сползла, с телег и потирая затёкшие члены двинулась к широким дверям стоящей посреди двора домины. Григ процедил несколько слов мальчишке и тот понятливо покивав полез к лошадям. Будущий хуторянин всё же решил, что хоть немного обиходить скотинку лишним не будет.

Гретта навалилась на тяжёлую сырую дверь всем телом, но та не шелохнулась. Сзади заржал Рэй. Поднявшись на невысокое крыльцо, он одной рукой ухватил сестрёнку за шиворот, а второй вцепился в огромную деревянную ручку.

Рывок!

Не шибко задумываясь Рэй действовал обеими руками одновременно. Результат превзошёл все его ожидания. Гретта невесомой пушинкой улетела с крыльца, зато дверь истошно заскрипела и медленно сдвинувшись, лишь слегка приоткрылась. Едва удержавшись на ногах, Гретта зашипела рассерженной гадюкой, одним прыжком вновь вспорхнула на полугнилое крыльцо и, извернувшись, первой пролезла в образовавшуюся щель.

На несколько мгновений она ослепла. Уличного света сквозь узкие горизонтальные окна затянутые чёрными от грязи бычьими пузырями проникало ничтожно мало и полумрак огромного зала едва разгоняли несколько настенных жировых светильников да десяток стоящих на столах и стойке плошек с коптящими фитилями. Сбоку раздался хохот, знакомый скрип и в таверну ворвался яркий клин солнечного света, его сразу же перекрыла высокая громоздкая фигура и гогочущий во всё горло Григ замер на пороге. Глаза уже слегка пообвыкли и Гретта шагнула в полумрак таверны…

Продолжая ржать несостоявшийся кузнец, он же бывший ополченец, направился к широкой и длинной стойке за которой обосновался кряжистый и мощный, даже на вид, лысый мужик с седой бородой. Поверх привычной крестьянской широкой куртки и широких же штанов он напялил роскошный  кожаный фартук и флегматично потягивая пиво из огромной кружки с интересом косился на происходящую слева от стойки возню. Гретта недовольно, но тихо-тихо бурча под нос, двинулась вслед за старшеньким. Начудили они с Рэем знатно… ладно хоть вовсе не снесли запертую за ненадобностью левую половинку входной двери. Она уже пристраивалась за облюбованным Рэем столиком, когда спину словно обожгло чужим взглядом. Слегка помедлив, но так и не опустившись на грубую деревянную скамью, Гретта сделала лишнюю пару шагов обходя длинный тяжёлый стол. Помедлив, плюхнулась уже с другой стороны. Огромные, на восемь-десять весьма габаритных мужиков, столы располагались в широком зале с низким прокопчённым потолком по обе стороны от широкого прохода к трактирной стойке и сейчас на одном из столов разворачивалось весьма колоритное действо.

Трое плотных мужиков в коротких двойного плетения кольчугах, какие очень уважали наёмник и профессиональные охранники караванов, завалили спиной на широкий стол молодую девку-подавальщицу. Тот, что оказался к маркитантке лицом сосредоточенно сопя насел на руку жертвы животом и засунув обе ладони в разорванное декольте с упоением тискал большие плотные груди девушки. Замаслившиеся шалые глаза наемника поерзали по залу, скользнули Гретте по лицу и упёрлись в ее грудь. Сквозь возню и сдавленное сопение донёсся короткий хохоток и в свежее мясо уткнулись столь же мутные глаза второго охранника. Нагло окинув Гретту взглядом словно свежевыставленный товар, тот заржал, но в этот момент жертва, видимо, дёрнулась. Наёмник выругался и обернувшись коротко врезал подавальщице по лицу.

С коротким сдвоенным стуком на столешницу опустились двухлитровые глиняные кружки с пивом. Повернувшись на шум, Гретта словно споткнулась о злобную гримасу Грига.

—Этот баран толстомясый просил подождать пока похлёбка и жаркое дойдут. Купцы, мол, первые приехали и тоже ждут. Подавальщица у него одна и занята шибко,—Григ хохотну,—а сам боится плиту без присмотра оставить.

Бугай шумно отхлебнул и скривившись плюхнул кружку на стол:

—Моча ослиная.

Облегчая душу выдал первый трёхэтажный перл, повернулся к Гретте… и, напоровшись на стеклянные глаза, клацая зубами проглотил остальное. Столь же пустым взглядом она спокойно рассматривала порубленные, поколотые и разорванные в клочья тела, когда после самой последней битвы десятник наткнулся на сестрёнку не в фургоне маркитантского обоза, а посреди поля по которому час назад гуляла смерть.

Гретта словно деревянная кукла дёрнула подбородком и они пошли… Мужчины шумно, но беззлобно переругиваясь направились к стойке. Пиво это святое и издевательства над истинно мужским напитком терпеть не можно… Пока шалава трудится пополняя родовой бюджет они разберутся с вороватым трактирщиком.

Вихляя задницей Гретта двинулась к третьему отдыхающему. Мужик на фоне остальных смотрелся хиловато, но сейчас, когда их разделяла всего лишь парочка шагов, опытная шалава оценила и стоимость ткани его небрежно раздёрганных одежд, и качество кольчуги не просто плотного, но мелкого плетения. Купчик, а это явно был хозяин небольшого каравана,  судорожно дёргал правой рукой застрявший пояс на приспущенных штанах одновременно пытаясь прижать локтями, удержать растопыренные женские ноги.

…Трое проезжих молодцов прямо на столе разложили пригожую беженку, что недавно подрядилась за еду подавальщицей.

"Миски таскать, да посуду мыть работа несложная, но муторная, бабья, одним словом. Но и без нее никак. Опять же, баб, по военному времени, по дорогам шатается много и если не сэкономить, Богиня не поймёт и не простит. А баба… что баба. Умная баба завсегда найдёт как заработать… особенно если есть что поесть, да где поспать…"

Не дело, конечно, на столе, но и мужиков понять можно, спешили деньгу ковать, вот и развлекались мимоходом, время берегли. А что с трактирщиком вели себя нагло, да бабе вместо медяка нож под нос сунули, так то в пределах… Богиня любит бережливых и предусмотрительных. Борзых купчиков трактирщик вполне мог приструнить даром, что пятеро и вооружены до коренных зубов.. В зале-то трое их всего, да и заняты… а у тяжёлых дверей дюжий вышибала и сам хозяин что вдоль, что поперёк. Но… это плохая торговля, так и клиентов растерять недолго. Что до бабы, так ее с таким прицелом и нанимали. Надо же мужикам пар с кем-то спустить. А ее заработки целиком ее забота, он-то с бабой честен.