Хуторянин

"А по головке-то видать все же неплохо прилетело… вот на хрен бы мне эта гимнастика школьного розлива?!"

Встряхнулся и с многозначительным хмыканьем решительно двинулся вглубь странной рощицы. Деревья росли столь тесно, что уже через десяток шагов пришлось сначала отводить, а потом буквально продираться сквозь упругие ветки  с широкими ярко зелеными листьями. Дальше Алекс пригнулся, чуть повернулся прикрывая лицо выставленным вперед плечом и просто попер вперед упрямым бульдозером. Еще через десяток шагов пришлось замедлиться, а вскоре кривые сучки намертво вцепившись в лохмотья куртки и вовсе его остановили. Попытка распутать джинсовые "кружева" провалилась-выступившая на местах содранной коры гадость тошнотворного болотного колера оказалась столь липкой, что студент решился на экстренную хирургию. Прикрывая ладонями лицо он рванулся уже изо всех сил напрочь ломая облепившие его ветки и одновременно разворачиваясь спиной попытался проломить природную живую изгородь.

Треск, короткий, но весьма колоритный мат перешедший в столь же короткое и злобное шипение и Алекс вырвавшись из цепких объятий буквально влип спиной в… Нет, дерево не очень нежно, но весьма надежно принявшее его в свои объятия было той же самой породы, что и снаружи, но это было совершенно другое дерево. Старше и явно крепче тех, что не смогли удержать пришельца. Столь же зеленое, с такими же большими широкими листьями, но ветки толще и суше, не столь гибкие, но жестче и явно прочнее. Они больше не топорщились в стороны, а плавно изгибаясь тянулись вверх формируя густую и плотную крону вокруг ствола.

"Твою ж мамочку за ноги да об пол!!! Не рощица, а шкатулка с загадками. У местного лесника явно чехарда с мозгами… Во внешнем кольце, эначитца, молодняк лет до десяти, от силы. За ними-толи кусты-переростки, толи деревья-недомерки. Этакая последняя засека-баррикада дешевого мяса прикрывающая справных мужей.

Так-так… обхват? Хрен те, коротковаты рученки-то. И растут без тесноты, солидно. Не чета внешней мелюзге."

 Алекс опустил руки и отошел от дерева обхватить которое так и не смог. Секунду постоял прикидывая высоту и уже спокойно шагнул вперед. Совершенно другой лес. Плотная подушка прошлогодней листвы мягко пружинит под ногами и воздух… воздух полный свежести и прохлады пронизанный чуть горьковатым запахом и едва слышным спокойным шелестом листвы. Впервые после переноса он просто шел по лесу а не двигался от "пункта А" в поисках "пункта В"…

Яркий свет резко врезал по глазам и тут же исчез, но разомлевший Алекс сделал по инерции еще несколько шагов и остановился только когда правая ступня вместо лиственного ковра больно ударилась обо что-то очень твердое. Огляделся. Правильно, углядев среди деревьев просвет, он именно на него и сориентировался, но… Такого Алекс не мог себе представить и в самых горячечных снах. Перед ним…

Патриарх! По другому ЭТО не назвать. Толстенный ствол, метров тридцать в диаметре, не меньше прикрытый словно шляпой с широчайшими полями густейшей кроной. Алекс оглянулся. Так и есть, от ближайшего дерева он отошел метров на пять и впереди еще не меньше пятнадцати метров совершенно свободной земли, но неимоверный гигант почти доставал ветками до своего окружения. Именно сквозь оставшуюся узкую щель Алекс и словил своего зайчика. При этом в высоту ствол едва-едва достигал двадцати метров.

Преодолев некоторый уважительный не страх, но… Алекс решительно пересек кольцо отчуждения и словно здороваясь приложил к стволу обе ладони и, мгновение помедлив, осторожно коснулся дерева лбом. Ну показалось ему, что так правильно будет… Борисыч бы, наверное, посмеялся, а может и наоборот, одобрительно кулаком в плечо долбанул. Пытаться просчитать до конца этого темнилу задачка явно не для недоучившегося студента, Алекс,впрочем, и не пытался… пока, но мнение старого убивца ценил. Выполнив… обряд? медленно пошел вокруг гиганта внимательнейшим образом выглядывая все, что только можно.

"Е-мое! Роща! Хренасе! Дерево это! Нет ДЕРЕВО! Это все одно громаднющее дерево!

Жило-было деревцо, росло себе росло потихоньку, панимашь, да давило втихаря всех кто рядышком оказался. Ну, росло-то оно не одно, зато только одно выросло…, самым живучим оказалось, значитца, всех сожрало. Росло, толстело, да корешки в стороны распускало все ширее, да ширше. Жрать-то хочется, хоть и дерево. Об такой вот корешок я чуть ножку не свернул. Ладно не голову. Корешки как отползли, еще и свои отростки вверх дали, да и дальше пошли. Деревце толстело, крона росла. Кто из детишек под нее попал, тот быстренько в тенечке загнулся, остальные росли, да уже своих деток кушали. Так и получилась баррикада-засека-колючка. Походу, корневыми отростками это быстрей всего размножается. С шишками, сережками и прочими вертолетиками напряг. И коль рощицы примерно одного размера, то это и есть предел—дальше от патриарха ни-ни. Те, что перед засекой, от папани далековато вырвались, вот и не могут силу взять, не растут почти—этакая вечно молодая стража. Может повезет кому, патриархом новой рощи станет. Не ботаник я ни разу, но попой чую, есть тут закавыка. Да и едрическая сила с ней, мне вот та штучка шибко ндравитца. Явно для меня родимого приготовлено, а то второй день попаданствую, а ни роялю, ни кустов, понимашь…"

Какого лешего этот корень вынесло на поверхность Алекс не понял, да и не заморачивался подобной ерундой. Он практически любовался на торчащую из плотной почвы абсолютно прямую, ровную и гладкую палку толщиной в обхват ладони. Чуть-чуть короче трех метров, правильной сушки. Той самой, что придает плотной лиственной древесине невероятную прочность и стойкость к воде. Дерево само сотворило это чудо. Попершийся незнамо куда корень оно просто напросто ампутировало таким способом. Предельно просто и аккуратно, без опасной гнили и трухлявости.

Десять часов возни с костром и острыми осколками припасенных для охоты на сусликов-переростков булыжников. Сбитые чуть не до костей, обожженные до кровавых пузырей пальцы… Все это мелочь по сравнению с тем, что еще до захода местного светила Алекс стал счастливейшим обладателем почти настоящего смертоносного копья с грубо выровненным и обожженным для жесткости острием.

К ночи, когда шарики с роликами в не на шутку гудящей башке уже изрядно притормаживали, оружейник-самоучка попытался пристроиться на ночлег в центре дерева-рощи у подножия "патриарха", но почувствовал себя привокзальным бомжом под складским забором… короче, спал Алекс на самом краешке "полосы отчуждения" под толстеньким невысоким деревом вполне стандартных пропорций. Оставшегося до темноты времени хватило для организации вполне приличной ночной лежки. Видимо, время сильных летних дождей еще не наступило и верхний слой прошлогодней листвы гнить еще не начинал, так что вскоре Алекс уже наслаждался вполне себе ничего мягкой и сухой лежанкой. Нодью сооружать не стал. И подходящих коряг в пределах досягаемости не нашел, и не видел в ней надобности-прошлой ночью было тепло, да и хищник летом не тот. Не серый волчок из сказочки для младших детсадовцев, конечно, но и на засеки дерева-рощи дуром не попрет.

Вроде как не сложная, но утомительная возня с копьем вместе с дневной усталость легли на почти бессонную ночь, да и объем необычного и просто нового явно зашкалил за шоковый уровень. Удобная лежанка и долгожданная вечерняя прохлада, смягчившая жажду, сделали свое дело—Алекс и сам не заметил, как его сморило прямо с недожеванным куском мяса в зубах.

Перед самым восходом едва слышный шорох совершенно не похожий на равномерный шелест листьев вытолкнул Алекса из сонного полузабытья. Он еще туповато щурился в предрассветной тьме, когда со стороны "патриарха" вновь зашуршало.