Страница 79 из 121
Но после этого возникла новая проблема: запасного кварцевого калибратора у нас нет. Есть комплект всех запасных радиоламп, а этой нет, она редко где применяется. Звоню в Москву, в Академию — обещают организовать поиск. Посылаю телеграмму-молнию в Горький, в НИИ, где разрабатывался наш радиометр, молю: выручайте!
В разгар летного эксперимента вышел из строя кварцевый калибратор, безвыходное положение! Через неделю приходит оттуда авиапочтой на адрес гостиницы, на мое имя маленькая посылочка — небольшой фанерный ящичек. Аккуратно вскрываю, и снова — ужас. Колба стабилизатора разбита, в нее при заколачивании крышки попал гвоздь...
Снова угнетенное состояние. Решаюсь на крайнюю меру. Кто-то подсказал, что в стеклянной колбе можно аккуратно напильником пропилить маленькую щель и через нее попытаться припаять отпаявшийся контактный провод. Попробуем работать со стабилизатором без вакуума. Действительно, этот вариант сработал. В очередном полете проверил, коварные шумы больше не возникали. Частота синхронного детектирования изменялась, влияя на уровень выходного сигнала, но очень медленно, пришлось лишь чаще ее подстраивать вручную. Удалось после этого получить ряд интересных регистрограмм, в частности, радио- тепловой контраст озера Гусиного на фоне бурятской степи. Затем удалось побывать на этом озере вместе с начальником коллектива экспериментаторов от ЦНИИСа. Там у них была организована опорная точка их полигона, и на ней дежурил их сотрудник.
Начальник вез ему зарплату и пригласил меня посмотреть местность. Я этим с удовольствием воспользовался, мне интересно было взглянуть на те места, своеобразный рад йоте пловой «портрет» которых был теперь в наших руках. После осмотра местности заночевали в бурятской деревушке. Пригласил нас на ночлег молодой бурят, как оказалось потом — председатель местного сельсовета. Очень культурный, очень располагающий к себе человек, хорошо говорящий по-русски.
Меня сразу удивил вид и ближайшие окрестности деревни. Деревня не кочевая, дома, как и в нашей среднерусской местности, деревянные, просторные, но вокруг деревни нет ни садов, ни огородов, даже ни единого деревца, все вокруг истоптано овцами. На вопрос об этом наш собеседник пояснил, что овцеводство — традиционный промысел местных жителей, заводить какую либо растительность, сад, огород — занятие бесполезное. Овцы все съедят и вытопчут. В связи с этим моим вопросом он рассказал нам о своей недавней поездке в Монголию на какой-то юбилей (сейчас не помню, какой).
В столице Монголии после торжественного заседания руководитель советской делегации увел всю свою группу осматривать город, заверив, что к праздничному банкету они вернутся. Был руководитель делегации человеком опытным, не раз возглавлявший делегации в Монголию, знал, что делал. Когда наша делегация после осмотра города возвращалась во дворец на банкет, то стала свидетелем такого зрелища. Во дворце стоял невообразимый шум (банкет был уже в разгаре), окна на верхних этажах со звоном битых стекол распахивались, из них вылетали стулья, какие-то еще предметы, даже, кажется, люди. На банкете нашей делегации побывать не пришлось. Руководитель делегации объяснил своим подопечным, а наш собеседник — нам, что такая картина — обычное явление в Монголии в конце банкетов.
И дело тут вот в чем. Многие монгольские девушки стараются выйти замуж за китайских парней. Те, как и все китайцы, очень трудолюбивые, умелые огородники, труженики земли. Та семья, где глава семьи китаец, живет хорошо, в достатке, часто даже зажиточно. Женщина же, муж у которой монгол, мается, как правило, всю жизнь. У него к оседлой жизни, к домашнему хозяйству, к огородничеству никакого прилежания. На коня и в степь, а жена целый день одна мается с ребятишками. Поэтому молодые парни-монголы не любят парней-китайцев, знают, что все самые красивые девушки-монголки предпочитают их. И как только и те, и другие парни окажутся вместе, и будет выпивка, то обязательно так или иначе начнется выяснение отношений.
На обратном пути в Москву удалось тоже получить много интересных записей радиотепловых полей на различных участках местности. Правда не очень много, так как антенна использовалась и при измерениях и записях рельефа местности.
Подробно о некоторых деталях летного эксперимента я рассказал для того, чтобы лишний раз показать, насколько непроизводительно приходилось тратить иногда время при производстве экспериментальных исследований. Поэтому-то и существует очень мало людей, занимающихся серьезными экспериментами. Сейчас особенно. Мало кому удается сочетать экспериментальные исследования с теоретическими.
В течение 1964-1966 гг. летные эксперименты с радиометром ИМШ- 2 продолжались. Правда, летный эксперимент 1964 г. на самолете Ан- 12, в котором предполагалось облетать Гороховецкий полигон с выставленной там военной техникой, не получился. Антенно-волноводный тракт был смонтирован неверно, на земле его проверить не удалось, ошибка проявилась лишь в воздухе, в единственном полете.
В 1965 и 66 гг. экспериментальные теплорадиометрические исследования проводились нами совместно с Всесоюзным НИИ гидрогеологии и инженерной геологии (ВСЕГИНГЕО) министерства геологии на вертолете Ми-4 в Переславль-Залесском и Нагорьевском районах Ярославской области. В этом районе у ВСЕГИНГЕО был один из естественных полигонов, в пределах которого геологическая структура местности изучалась путем многочисленного бурения. В процессе этих летных экспериментов выявились определенные взаимосвязи гидрогеологической структуры местности с полем ТРМ контрастов. К сожалению, дальнейшие летные эксперименты в этом направлении с геологами продолжить не пришлось.
Одним из интересных результатов летного эксперимента 1966 года было определение теплорадиометрического контраста замерзшего озера Плещеева и измерение ТРМ контраста берег-лед, покрытых снегом.
Летные экспериментальные исследования с помощью радиометра после восьмилетнего перерыва (был в зарубежной командировке, после работал на других кафедрах) возобновились (по инициативе автора этих строк) лишь в 1974 г. и на другой кафедре совместно с научно-исследовательским институтом гражданской авиации (НИИ ГА) на его летноэкспериментальной базе аэродрома «Шереметьево». Исполнителем этого эксперимента от ВВИА имени Н.Е. Жуковского, кроме автора этих строк, был В.М. Новиков.
На тот раз летный эксперимент проводился с целью изучения возможности дистанционного обнаружения с борта самолета опасных для полета атмосферных явлений: кучево-грозовой облачности, при- облачной и иной турбулентности, снежных зарядов и других атмосферных аномалий по маршруту полета. Летный эксперимент проводился на самолете Як-40. Существенной особенностью этого эксперимента было то, что радиометр ИМШ-2 включался непосредственно в волноводный тракт бортовой РЛС «Гроза» на участке антенный блок — блок приемо-передатчика локатора. Включение и отключение радиометра в антенно-волноводный тракт бортовой РЛС осуществлялось посредством 4-хплечевого волноводного механического переключателя.
Такое подключение радиометра позволило держать бортовую РЛС постоянно в рабочем состоянии и обеспечивать 2 автономных режима работы бортовой РЛС:
1. Сохранять обычный режим работы бортовой РЛС;
2. Переключить антенну РЛС на радиометр, сохраняя РЛС в состоянии готовности к немедленной работе в любом из своих режимов.
При подключенном радиометре к локатору, управление антенной сохранялось таким же, как и у РЛС, а приемо-передающий блок переключался на эквивалент антенны. В режиме радиометрического зондирования атмосферы антенна обычно поворачивалась на 90е бт курса полета, и таким образом осуществлялось одномерное зондирование облачной атмосферы в горизонтальной плоскости.
Этот эксперимент, видимо, был первым в стране успешным экспериментом с использованием радиометра в комплексе с бортовой РЛС в режиме ее молчания.
Одним из интересных результатов этого эксперимента был замер радиояркостной контрастности кучевой облачности на высотах 5-7 км при зондировании ее в горизонтальной плоскости. В июле 1974 г. в центральных и южных районах европейской части страны такая контрастность составляла 40-90 К при нахождении зоны облачности на расстояние 20-50 км от самолета.