Страница 45 из 111
Маргарет послушно сделала несколько глотков.
— Итак, тебе звонил доктор? — вернулся к затронутой теме адвокат.
— Пока тебя не было, — кивнула жена.
— Что он сказал?
— Дэвиду стало хуже, — Маргарет перевела дыхание. — У него стремительно начало падать давление.
Редмонд хотел бы успокоить её, но и сам едва мог справиться с охватившим его страхом. Ему показалось, что он вот-вот избавится от обеда, поэтому взял стакан из рук жены и залпом выпил оставшуюся воду.
— Нам следует поехать в больницу, — с неопределённой интонацией — не то вопросительной, не то утвердительной — произнёс мужчина.
— Да, — коротко ответила жена. Она умылась, чтобы привести лицо в порядок, а потом даже не воспользовалась косметикой перед выходом на улицу. Женщина выглядела чрезвычайно бледной, словно подцепила какую-то вирусную инфекцию.
Через четверть часа они вошли в больничный коридор.
Как выяснилось, состояние Дэвида действительно ухудшилось. Врачи приняли экстренные меры по стабилизации давления, но делать какие-либо прогнозы было сложно. Выслушав доктора, Маргарет уткнулась мужу в плечо и снова заплакала.
— У нас есть надежда? — с трудом выдавил из себя Редмонд.
— Мы делаем всё возможное, — не стал давать пустых обещаний мужчина в халате. — Вы должны понимать, что травма достаточно серьёзная.
— Скажите, вы делали проверку на содержание алкоголя у него в крови? — впервые поинтересовался обстоятельствами столкновения с точки зрения юриста отец подростка.
— Тест отрицательный. Он был абсолютно трезв. Судя по показаниям водителя грузовика, парень уснул за рулём и выехал на полосу встречного движения.
Неожиданно память Редмонда с поразительной точностью воспроизвела весь утренний разговор с сыном. «Я хочу стать музыкантом! — утверждал Дэвид. — Ты никогда не прислушивался к моему мнению, но тебе пора понять, что я никогда не надену на себя галстук адвоката. Мне нужен синтезатор, и я устроился на работу, чтобы купить его!»
Редмонду следовало бы гордиться целеустремлённостью и упорством сына. Невзирая на запрет отца, он продолжал заниматься музыкой и даже устроился на работу для того, чтобы приобрести музыкальный инструмент.
— Roland Juno, — сорвалось с языка адвоката.
— Что? — не расслышал врач.
— Это я во всём виноват. Я запрещал заниматься ему музыкой, а он, втайне от меня, продолжал двигаться к цели. Из-за этого всё и произошло. Ему нужен был Roland Juno-106.
Маргарет подняла глаза на мужа.
— Не говори так, — прошептала она.
— Во всём виноват только я. Я не имел права лишать его мечты. И теперь всё обернулось против моей собственной глупости.
— Ты не виноват, — сегодня Маргарет в мыслях неоднократно винила мужа за произошедшее, а когда он сам признался в этом, почему-то сразу же попыталась убедить его в обратном.
Успешный адвокат Редмонд, который за последние несколько лет не проиграл ни одного дела, в данный момент выглядел полностью растоптанным.
— Возможно, в чём-то ты был неправ, но ты не виноват, — жена знала, что сейчас ему гораздо сложнее, чем ей.
Они долгое время сидели в коридоре и молчали.
— Первый снег, — наконец-то проронил муж, задумчиво глядя в окно.
Маргарет повернулась и увидела, что на улице и впрямь повалили белые пушистые хлопья.
— В детстве я часто загадывала желания во время первого снега, — вспомнила она.
— И как, сбывались? — не поворачивая головы, спросил Редмонд.
— Наверное, — пожала плечами женщина. — Я уже и не помню.
— Тогда попробую что-нибудь загадать. Может быть, сбудется.
* * *
В голове звучит какой-то смутный мотив, но всяческие попытки идентифицировать его с определённым названием раз за разом терпят полный провал. Это может быть всё что угодно, от незатейливой песенки из мира детства, когда мультипликационные герои казались частью реальной жизни, до одной из свежих композиций, которые ежедневно крутят по радио.
Та-та-та-та-ра-та-та-та.
Несколько до боли знакомых нот. Они крутятся по кругу, словно мелодия в музыкальной шкатулке. Снова и снова. Трек, поставленный на бесконечный повтор.
Та-та-та-та-ра-та-та-та.
Из глубин памяти начинают доноситься с трудом различимые слова. Они сливаются в припев. Наконец-то из неуклюжих осколков складывается целостный фрагмент.
«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»
Музыка, способная менять сознание. Сознание, способное впитывать музыку, подобно бумажной салфетке, поглощающей жидкость.
Та-та-та-та-ра-та-та-та.
Случилось что-то плохое. Неожиданная мысль разрастается до размеров огромного сгустка боли, способного разорвать голову на части. Он находится внутри, но стремится вырваться наружу, причиняя физические страдания. Как будто бомба с часовым механизмом, готовая сработать в любой момент.
Роланд… Юнона…
Чьи это имена?
Необходимо вспомнить собственное имя. Всё путается и расплывается за пределами фокусировки уцелевшего разума. Что произошло до того, как он (кто?) оказался здесь (где?). Все логические цепи пришли в негодность, как перегоревший электрический щит, пропустивший через себя слишком высокое напряжение.
Та-та-та-та-ра-та-та-та.
«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»
В этой игре он вытащил неверную карту. Джокер с кровавой ухмылкой. «Попробуй, догони!» — всем своим видом говорит парень в шутовском колпаке. Но дьявола нельзя настигнуть. Такая гонка может обернуться серьёзной трагедией. У джокера есть собственная колода карт, и каждая из них — пульсирующий пиковый туз, похожий на раздвоенный язык чёрной змеи.
«Выбирай любую, если хватит смелости!» — предлагает карточный шутник, выкладывая перед собой широкий веер змееподобных знаков.
«Я хочу стать музыкантом!» — кричит безымянное сознание.
В ответ джокер стягивает с лица маску, — оказывается, его кожа служила лишь прикрытием истинной сущности, — и под нею обнаруживается лик самой смерти, какой её принято изображать на картах Таро. Смерть смешивает карты и вытаскивает ту, что оказывается в самом центре. На ней изображён Дэвид.
(Наконец-то вспомнил, как тебя зовут!)
Костлявый палец лжеджокера проводит по гладкой пластиковой поверхности, пересекая шею подростка. Жест, понятный без лишних слов. Почему-то это вызывает у Дэвида приступ сильнейшей боли, словно его мозг пронзили несколько сотен острых игл.
«После нашей партии твоя жизнь никогда не станет прежней», — обнажая гнилые зубы, произносит чёрная обладательница магической колоды. Теперь она протягивает обе руки к горлу подростка, чтобы задушить его. Он сопротивляется и начинает кричать.
Дэвид кричит до тех пор, пока не понимает, что очнулся от страшного сна на больничной койке.
* * *
— Сынок, слава богу, ты пришёл в себя! — радостно воскликнула мать, бросившись к Дэвиду. Он повернул голову в её сторону и заметил, что позади неё стоит отец. Их последняя встреча прошла не самым наилучшим образом, и теперь подросток почувствовал, как в груди сжимается неприятный комок. Нечто подобное он испытал, когда увидел отца в школьном зале во время музыкального выступления перед обширной публикой.
— Привет, мам, — слабо улыбнулся парень и выглянул из-за её плеча, чтобы перехватить взгляд Редмонда. — Привет, пап…
— Мы так рады, что с тобой всё в порядке! — Маргарет заплакала, но впервые за последние сутки это были слёзы исключительного счастья.
— Кажется, я немного погорячился и наговорил отцу лишнего, — виновато произнёс Дэвид.
— У меня для тебя кое-что есть, — Редмонд сделал шаг вперёд и протянул сыну какую-то тонкую брошюру.
— Что это? — удивился подросток. В руках у него оказалась инструкция по эксплуатации к синтезатору марки Roland, модель Juno-106.
— Если я не ошибаюсь, ты хотел себе именно такой? — кивнул на руководство с гарантийным документом отец.