Страница 51 из 55
Радость прибытия отряда в Хивинский оазис была несколько омрачена известием о печальной участи, постигшей команду с Аральской флотилии, остановившейся за мелководьем в одном из рукавов Аму, в 50 верстах ниже Кунграда (Высланные из Казалы (на Сырдарье) несколько судов Аральской флотилии должны были пройти в Амударью и содействовать успеху экспедиции, поднимаясь вверх по реке.).
Эта команда из 1 офицера, 10 матросов и 1 топографа была послана сделать разведку по реке и войти в связь с отрядом генерала Веревкина. Все 12 человек найдены в 10 верстах от Кунграда изменнически убитыми и обезглавленными.
Путь от Эмбенского поста до Хивинского оазиса (Кунграда) Оренбургский отряд прошел, продвигаясь вперед (с дневками) по 16 верст в день.
12-го мая произошло соединение Оренбургского отряда с головною частью Мангышлакского. Оренбургский отряд того же числа выступил через Ходжейли к Хиве. Гарнизоном в Кунграде оставлены 1 рота, 2 сотни и 2 орудия, в том числе 1 сотня (сборная) и 2 орудия из состава Мангышлакского отряда. Для гарнизона устроено укрепление (приспособлены туземные постройки).
К ночи 14 числа к Оренбургскому отряду присоединились все войска Мангышлакского отряда, сделавшие, из опасения не попасть в дело, подряд несколько усиленных переходов, в том числе последний около 50 верст. В г. Ходжейли оказалось возможным в один день заготовить месячный запас довольствия на весь Мангышлакский отряд и нанять для перевозки этого запаса 100 арб. Движение от Кунграда к Хиве на протяжении 250 верст происходило по весьма пересеченной местности, перерезанной множеством каналов, заросшей камышами, кустами, покрытой пашнями, заборами, садами. Энергичный противник мог бы оспаривать каждый шаг вперед наших войск. Но хивинцы, получая известие о надвигающихся со всех сторон на них грозных русских колоннах, метались с одного направления на другое и нигде не дали серьезного отпора нашим силам. Против колонн Оренбургского и Мангышлакского отрядов было направлено до 6,000 конных хивинцев; они пытались остановить наш отряд у городов Ходжейли, Мангыта, но без успеха. Поражаемые огнем пехоты, смело атакуемые казаками, хивинцы несли каждый раз значительные потери и уступали нам дорогу. Несколько попыток, атаковать наши обозы тоже кончились неудачею. В особенности энергичное нападение было произведено 27-го мая, когда наши войска уже находились в 8 верстах от Хивы, у канала Хатыр-тут. Дружным действием всех родов оружия неприятель был отбит, оставив до 300 тел. Мы потеряли убитыми и ранеными 12 чел. Всего при движении по Хивинскому оазису Оренбургско-Мангышлакский отряд потерял убитыми и ранеными 34 человек и в том числе 3 офицеров.
В июле месяце часть верблюдов была распущена и при Оренбургском отряде оставлено всего 1,100 верблюдов, поднимавших войсковые тяжести и двухнедельный запас довольствия. На обратный путь для всего Оренбургского отряда потребовалось 926 верблюдов.
Занятие Хивы и замирение Хивинского оазиса.
Вечером 28-го мая Туркестанской отряд уже находился в переходе от Хивы и вошел в связь с отрядом генерал-майора Веревкина. В этот день часть войск Оренбугско-Мангышлакского отряда произвела наступление к стенам г. Хивы, подошла к городским стенам, штурмовала и овладела завалом и батареею из 3-х орудий у самой стены города. Кроме того, отрядом было заложено в 250-ти саженях от стен демонтирная и мортирная батареи. В городе начались волнения, и хан Хивинский решился, не дожидаясь штурма, сдать город и выслать депутации к генералу Кауфману с изъявлением покорности. Оренбургско-Мангышлакскому отряду приказано было прекратить стрельбу, пока велись переговоры. Этот день стоил нам 56 убитых и раненых, в том числе 6 офицеров, а также 14 контуженных (в том числе 3-х офицеров).
29-го мая в 2 часа дня Туркестанские, Оренбургские и Кавказские войска торжественно вступили в столицу Хивинского ханства в юго-восточные ворота. К сожалению, власть хана над буйными туркменами и далее населением Хивы была настолько слаба, что часть защитников Хивы продолжала деятельно готовиться к отпору русских со стороны северных ворот и против заложенных нами батарей. Хан скрылся из города, и в нем царствовало безначалие. Частные начальники Оренбургско-Мангышлакского отряда признали необходимым овладеть частью северной стены штурмом по сделанному артиллерией огнем пролому. Этот штурм, произведенный несколькими ротами, кончился удачно. Мы овладели проломом, частью стены и 3-мя орудиями, с потерею 11-ти человек. (На странице помещен портрет «Сеид-Мухамед-Рахим, хан Хивинский». Прим. OCR.)
2-го июня хан Хивинский явился к генералу Кауфману, был принят с почетом и так как в виды нашего правительства не входило присоединение всего Хивинского ханства к нашим владениям, то за ханом оставлено право управления страною. При нем составлен особый совет, на который возложено обеспечение продовольствием наших войск и освобождение персиян-рабов (их насчитывалось в ханстве до 15,000 человек).
Прибывшие к Хиве войска стали в трех лагерях силою: Туркестанский отряд — 3,888 человек, 16 орудий; Мангышлакский отряд — 1,447 человек, 2 орудия; Оренбургский отряд — 2,304 человек и 8 орудий. Всего — 7,650 человек, 26 орудий.
Состояние отрядов было прекрасно. Больных насчитывалось всего два с небольшим процента. Лечение 87 раненых всех отрядов шло весьма успешно.
Оседлое население Хивинского оазиса покорилось, но хан был бессилен заставить покориться туркмен: выставляя до 20,000 хорошо вооруженных воинов, смелых и воинственных, туркмены в действительности правили всем Хивинским оазисом. Их подчинение хану было только номинальное. Они не платили никаких податей и безнаказанно грабили оседлое население ханства. Такой порядок не мог быть терпим нами. Высланный 7-го июня отряд под начальством генерала Головачева в составе 8-ми рот, 10-ти орудий, 8-ми сотен и ракет, батареи двинулся в кочевья туркмен по дороге к Змукширу с целью вынудить их уплатить наложенную на них контрибуцию.
С 10-го июля туркмены стали тревожить отряд, становясь все смелее. В ночь на 15-е июля туркмены в больших массах собрались близ селение Чандыр и в 3 1/2 часа утра, когда отряд начал вытягиваться по дороге на г. Ильялы, они обрушились на наши войска. Казаки самоотверженно бросились вперед, чтобы дать время построить пехоте каре. На нас все ближе и ближе неслась масса конных, имея пеших на крупах лошадей. Ссаженные с коней в сотне шагов от наших рот, пешие туркмены с отчаянными криками бросились вперед вместе с конными. Для туркмен это был бой на жизнь и смерть. Казаки отступили, дав место ружейному огню и огню картечью. Главный удар обрушился на две роты 2-го Туркестанского стрелкового батальона и ракетную батарею. Туркмены изрубили крайние ряды рот, но стрелки, по команде своих ротных командиров, капитанов Бакмана и Ранау, не подались ни шагу назад, встретили туркмен залпами в упор и отбросили набежавших вплоть на роты штыками. Тем не менее большая партия туркмен на плечах одной из сотен казаков прорвалась за линию пехоты внутрь каре. Там произошла отчаянная рукопашная схватка.
Начальник отряда и почти весь его штаб были переранены холодным оружием, но наши молодцы не растерялись при этих критических обстоятельствах. Все, кто мог, бросились на встречу прорвавшихся. В несколько секунд попавшие внутрь каре туркмены перебиты, а сделанный ими прорыв заполнен. С рассветом, туркмены, отбитые на всех пунктах, отступили. Только когда стало светло, отряд мог оценить степень угрожавшей ему опасности: массы трупов покрывали местность перед нашими войсками. Первые ряды их лежали от наших рот всего в нескольких шагах. Участвовало в нападении до 6,000 конных и 4,000 пеших. Число неподобранных трупов превысило 800. Мы потеряли 5 офицеров и 32 нижних чинов, все холодным оружием.
Пополнив патроны и снаряды, отряд наш двинулся преследовать туркмен. Первые 8 верст пройдены спокойно, но затем неприятельская конница снова окружила наш отряд и производила нападения особенно в тыл отряда, стараясь приостановить движение его. Общий боевой порядок представлял форму 4-х-угольника, внутри которого помещался небольшой обоз отряда. На высоте заднего фаса двигалась уступами, во взводных колоннах, кавалерия. При каждом новом нападении отряд приостанавливался, а артиллерия выезжала туда, где масса туркмен представляла лучшую цель.