Страница 48 из 55
Для движения по безводной степи, отряд был снабжен водоподъемными средствами до 3,000 ведер воды. Пехота имела на каждую роту в 120 чел. по 30–40 пяти ведерных бочонков, что давало 1,4 ведра или 22 бутылки на каждого пехотинца. Принимая между Ортакую и Змукширом 8 безводных переходов, приходилось на каждого человека в сутки менее трех бутылок воды (При движениях по степи позднею осенью, минимальная потребность воды в сутки на человека определяется тремя, в крайности двумя бутылками. При трех бутылках возможно дать чай, но приходится отказаться от варки пещи.).
Для лошадей в артиллерии имелось по ведру в сутки на все 6 безводных переходов. Кавалерию же предполагалось провести на этом пространстве форсированным маршем в два или три дня, напоив лошадей не более одного раза. Поэтому от Ортакую полковник Маркозов предполагал двинуть вперед только половину отряда со всеми водоподъемными средствами, которые должны были вернуться с Змукшира к Ортакую для второй половины отряда.
Что касается перехода с Игды на Ортакую, то он принимался не более трудным, чем ранее пройденные. В действительности уже на этом участке пути были встречены такие трудности, вследствие наступивших жаров, которые заставили отряд вернуться назад, не дойдя даже до колодцев Ортакую.
18-го апреля в 4 ч. утра полковник Маркозов выступил с Игды с 6 ротами, 6 орудиями и 25 казаками, составлявшими первый эшелон. Остальные 6 рот и 10 орудий должны были составить 2-й и 3-й эшелоны и следовать в переходе и двух за первым.
Кавалерийский отряд, составляя особую колонну, должен был выступить с Игды позже первого эшелона, но в тот же день и следовать на Ортакую с одним ночлегом.
С восходом солнца жар сделался нестерпимым. Пройдя 13 верст, эшелон был остановлен на привал, но затем вечером успел сделать еще 12 верст и стал на ночлег, пройдя 25 верст от Игды. Вечерний переход был очень тяжел. Люди страдали от жажды и выпили значительно более воды, чем им назначалось. Верблюды падали, лошади останавливались. Между тем требовалась особая бережливость в воде, ибо во всех пятиведерных бочонках к вечеру 18-го апреля, от чрезмерной сухости воздуха, оставалось не более трех с половиною ведер в каждом. От страшной духоты ночью люди не спали и к утру не подкрепили своих сил.
19-го апреля пехота, выступив с рассветом и при необычайной жаре, сделала до привала 12 верст. На привале, около 11 часов утра, термометр Реомюра с 55 делениями показывал 52° и, наконец, лопнул. В пятом часу пополудни первый эшелон двинулся далее. Не смотря на то, что люди имели с собой воду, они изнемогали от зноя и сухости воздуха, падали и растянулись на 10 верст. После привала пройдено всего 7 верст, что составляет переход за весь день в 19 верст. 20-го апреля с рассветом первый эшелон начал третий безводный переход. Но тут силы оставили даже сильнейших. Люди пришли в полное изнурение и страдали от неутолимой жажды. Пройдя всего 6 пли 7 верст, эшелон должен был остановиться. К трем часам пополудни весь запас воды эшелона был израсходовав. Таким образом воды, рассчитанной на 6 безводных переходов, хватило при наступивших чрезмерных жарах всего на 2 1/2 безводных перехода. До Ортакую была пройдена только половина пути. Эшелону нельзя было, не пополнив воды, ни идти вперед, ни вернуться назад. К счастью, проводник и несколько казаков, отправленные к лежащим в стороне от пути следования отряда колодцам Бала-Ишем, определили, что они лежать от места остановки эшелона всего в 15 верстах. Встреченные на этих колодцах туркмены, после небольшой перестрелки, были прогнаны, при чем они не успели засыпать колодцев. Тотчас был организован подвоз воды для пехоты и к вечеру к эшелону подвезено 1,300 ведер.
Кавалерийский отряд, выступив с кол. Игды 18 апреля вечером, должен был, сделав один ночлег, 19-го апреля достигнуть Ортакую. К 12 часам ночи сделано 20 верст. На другой день, выступив в три часа утра, кавалерия обогнала первый эшелон пехоты и к 10 1/2 часам утра стала на привал, сделав 25 верст. Это движение произведено уже при крайнем напряжении сил казаков. Лошади едва двигались, многие казаки вели их в поводу. Каждая сотня растягивалась до 2-х верст. С привала конница тронулась в 4 часа пополудни. По расчету ей оставалось до Ортакую всего 15–20 верст. Вода, взятая только на людей, пришла к концу. С привала местность переменилась. Высокие песчаные бугры сменились еще более высокими холмами, покрытыми глубокою раскаленною известкового пылью. Лошади и люди вязли в ней по колено. При полном отсутствии малейшего движения в воздухе, пыль эта стояла в нем неподвижно, покрывая толстым слоем двигавшихся всадников и нестерпимо затрудняя их дыхание. Лошади начали падать. Утомление люден достигло высших пределов; некоторые валились с седел без чувств. Шедшие пешком остановились. Многим пришлось подавать медицинскую помощь. В особенности большую пользу принес коньяк: глоток и далее несколько капель освежали на некоторое время совершенно ослабевших людей.
В 8 часов вечера пришлось оставить несколько офицеров с приказанием подбирать отставших и окончательно ослабевших людей.
К 12 часам ночи, когда с привала было пройдено до 35 верст, а с ночлега 60, полковник Маркозов остановил окончательно выбившуюся из сил колонну. Многие могли с трудом говорить. Ночь была совершенно темная, невыносимо душная. От Игдов пройдено было 80 верст, а колодцев Ортакую, которые рассчитывали всего в 65–70 верстах от Игдов, еще не было. Явилось сомнение, не сбилась ли колонна в темноте с пути. Воды при колонне уже не оставалось ни капли. Посланные на разведку колодцев Ортакую не возвращались до 3 часов ночи. В таких обстоятельствах полковн. Маркозов решил вернуться с конницею назад, в надежде найти воду в первом эшелоне пехоты. В действительности до колодцев Ортакую не дошли всего 10–15 верст. Эти колодцы весьма обильны водою и даже при засыпке старых легко вырываются новые, ибо вода лежит на 1 1/2 саженях от горизонта. Вода хорошего качества.
При обратном движении до наступления рассвета казаки еще двигались, сохраняя какой-нибудь порядок, но с первыми лучами солнца наступил страшный зной, и конница пришла в полное расстройство. Отряд растянулся и еле-еле подвигался, — многие лошади пали. Многие казаки, едва держась на ногах, вели лошадей на поводу. Начали падать и люди; их оставляли на дороге в бесчувственном состоянии, не имея возможности подать какую либо помощь.
К 10 часам утра к казакам подошел первый транспорт с водою на 10 вьюках, высланный начальником первого эшелона из запаса воды, привезенного с кол. Бала-Ишем. Начальник отряда лично раздавал умиравшим от жажды воду.
Добавим, что она была весьма дурного качества, почти горячая, и помогла лишь на самое короткое время. Узнав, что на Бала-Ишеме есть вода, казаки потянулись на эти колодцы уже одиночными людьми.
21 апреля на Бала-Ишем переведен и первый эшелон, а 2-му и 3-му эшелонам, выступившим с Игдов 19 и 20, послано приказание вернуться на Игды. 21 и часть 22 были употреблены на сбор людей, отставших и впавших на дороге в бесчувственное состояние.
В первом эшелоне и у казаков более 200 человек оказались пораженными солнечными ударами, обессилевших и требовавших перевозки на верблюдах. 120 казачьих лошадей пало, остальные ослабели. Люди едва могли от жара стоять на постах. Их часто сменяли и ставили на каждое звено по бочонку воды. Верблюжий транспорт отряда тоже пришел в расстройство. Порционный скот в значительном количестве пал: Подножный корм уже выгорел. Температура не могла быть измеряема, потому что все термометры, бывшие в отряде, лопнули. В таких обстоятельствах было признано невозможным достигнуть даже Ортакую, не только осилить восемь безводных переходов между Ортакую и Хивинским оазисом (у Змукшира), и потому решено вернуться в Красноводск. В это время Туркестанский отряд сосредоточивался в Халата, а Оренбургский подходил к колодцу Касарма.
Обратный путь на протяжении почти 500 верст совершен также с немалыми трудностями. Но движение облегчилось сильнейшим ветром, поднимавшим целые горы песку, который совершенно затемнял солнце. Движение воздуха и эти тучи песку несколько облегчали людей от зноя и томительного мучения ничем неутолимой жажды.