Воплощенная мечта

Как будто она сама этого не понимает.

— А еще я боюсь, что, если все ему расскажу, он разозлится и сразу же отправит меня в Штаты.

Елена крепко сжала Мэдисон руку:

— Когда разгорелся скандал с моделью и ребенком, я точно знала — Зейн не имеет к ним никакого отношения. Он никогда не покинет свое-дитя и любимую женщину.

— Он ни разу не говорил, что любит меня. — Но и она ему этого не говорила.

— Как и все мужчины, он боится таких слов.

— Но если я все ему расскажу, Зейну придется выбирать между мной и ребенком и своей страной. И если он выберет нас, то потом всю жизнь станет жалеть о своем решении, а я этого не хочу. — Мэдисон почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы. — Пожалуйста, скажи, что мне делать.

— Только ты сама можешь это решить, cara. Но сперва ответь себе на два вопроса. Хватит ли тебе сил остаться, если он этого захочет, и достаточно ли ты его любишь, чтобы отпустить, если решишь ничего ему не говорить?

Да, она его любит и никогда не заставит выбирать между собой и страной. Уж лучше расстаться друзьями, а потом всю жизнь бережно перебирать драгоценные воспоминания.

Поцеловав Мэдисон в щеку, Елена поднялась:

— Что бы ты ни выбрала, я хочу сказать, что ты, как никто, достойна любви принца Зейна, и, если бы все сложилось иначе, я бы с радостью приняла тебя на правах дочери, которой у меня никогда не было.

С этими словами она ушла, а Мэдисон взялась за телефон:

— Мистер Диб, это Мэдисон Фостер, не могли бы вы перенести мой рейс на раннее утро?

— Вы не останетесь на коронацию? — после небольшого молчания уточнил он.

— К сожалению, нет. — Она никогда не любила врать, но сейчас у нее просто не осталось другого выхода. — Мне предложили срочную работу.

— Мне сообщить эмиру, что ваши планы изменились?

— Нет, я сама ему скажу. — Или не скажу.

— Как пожелаете.

Повесив трубку, Мэдисон снова залезла под одеяло и свернулась калачиком. Сперва она наберется сил, а лишь затем пойдет навеки прощаться с любимым.

Открыв дверь и увидев печальные глаза Мэдисон, Зейн сразу понял, что она пришла не просто пожелать ему удачи, а попрощаться.

— Я войду? — тихо спросила она, замерев на пороге.

— Конечно, посиди со мной немного. — Как жаль, что она не может остаться с ним навсегда.

Сдвинув разбросанные по всему дивану документы, Мэдисон присела, а сам он устроился на стуле напротив нее.

— Ты в порядке? Сейчас ты выглядишь намного лучше.

— Да, со мной все хорошо, и я отлично выспалась.

— Майса сказала, что с тобой было?

— У нее есть несколько предположений, но главное, что теперь я в порядке.

Но говорит при этом так неуверенно…

— Я так за тебя волновался, я поймал тебя, когда ты начала падать, а потом…

— Поймал меня?

— Да, я же говорил, что никогда тебя не подведу. — И никогда не забудет охвативший его ужас. — Ты не помнишь?

— Нет, я только помню, что у меня закружилась голова, а потом я очнулась на диване. А как ты сам? Готов к церемонии?

— Да.

— Я в тебе не сомневалась. Уверена, все пройдет замечательно. Ты наконец-то сможешь воплотить свою мечту и будешь счастлив.

Счастлив он будет, лишь снова сжав ее в объятиях.

— А ты будешь счастлива, видя, как твои старания увенчаются успехом.

— Я сделала не так уж и много, — слегка дрогнувшим голосом возразила Мэдисон.

Ну конечно.

— Только благодаря тебе я готов занять по праву причитающееся мне место. По-моему, это не так уж и мало.

А еще она раз и навсегда украла его сердце.

— Да, — улыбнулась Мэдисон, — с тобой мне пришлось весьма непросто, но я бы ни за что на свете не согласилась отказаться от этого опыта.

Как и он. Не в силах дальше терпеть разделяющее их расстояние, Зейн пересел на диван, но Мэдисон отстранилась.

— Не волнуйся, если ты не захочешь, я к тебе и пальцем не притронусь.

— Я хочу, чтобы ты меня трогал, — вздохнула она, — но так нам будет еще сложнее расстаться вечером.

— Тогда не уходи от меня этим вечером, — Зейн поймал ее за руку, — а лучше вообще не уходи.

Мэдисон высвободилась.

— И кем же я здесь буду? Твоей штатной сотрудницей? Или твоей штатной любовницей?

— Я никогда не буду таким, как отец. — Зейн почувствовал, как в нем закипает злость. — Я никогда не думал о тебе как о любовнице.

— Но именно ею я и стану, когда ты женишься, хотя мне даже думать не хочется, что в твоей постели будет спать другая женщина.

Ему тоже не хотелось думать, что в собственной постели придется терпеть другую.

— Я бы с радостью открыто объявил о наших отношениях, но ты же понимаешь, что это невозможно.

— Тогда нам пора прощаться. — Мэдисон поднялась.

— Прошу тебя, не уходи. — Он тоже встал. — Умоляю, останься.

— Зачем? — спросила она, опустив глаза.

Ухватив ее лицо руками, Зейн заставил ее посмотреть себе прямо в глаза.

— Потому что ты очень мне дорога, и я хочу, чтобы последним моим воспоминанием о тебе была улыбка на твоих губах.

— Если бы я действительно для тебя что-то значила, ты бы отпустил меня. Неужели не понимаешь, как мне сейчас тяжело?

— А ты не понимаешь, как плохо мне будет без тебя? Я ничего от тебя не требую, но прошу тебя, будь рядом в самый важный день моей жизни.

— Ты слишком много от меня хочешь.

— Я прошу тебя о последней ночи.

— Не думаю, что мне хватит на это сил, — прошептала она, и Зейн увидел, как на ее глазах заблестели слезы.

— Ошибаешься, ты очень сильная, и ты сумела поделиться этой силой со мной, когда я отчаянно в этом нуждался. — Зейн осторожно смахнул капли с ее ресниц. — Раньше ты говорила, что доверяешь мне. Доверься мне и сейчас.

— Я всю ночь прорыдаю и не дам тебе нормально выспаться.

— А я с радостью подставлю тебе плечо. — Зейн целую вечность ждал ее ответа.

— Обещаешь ко мне не приставать?

Как же хорошо, когда она улыбается!

— Обещаю постараться.

— Тогда я останусь. Но спать мы будем в пижамах. — Мэдисон с трудом подавила зевоту. — И пойдем сразу в кровать, пока я снова не свалилась.

— Тебе плохо? — встревоженно спросил он.

— Хорошо, но если я прямо сейчас не лягу, то усну стоя.

Пока Мэдисон переодевалась в ванной, Зейн нашел пижамные штаны, которые еще ни разу не надевал, и улегся в постель.

— Ты точно одет? — спросила она, выглядывая из ванной.

— Точно, — усмехнулся Зейн. — От пояса и ниже.

Как же хорошо, что она осталась… Уже засыпая, Зейн с наслаждением вдыхал аромат ее волос, прислушиваясь к мерному дыханию уснувшей женщины.

А проснулся он от поцелуя в шею.

Боясь пошевелиться, он лежал неподвижно, решив, что Мэдисон просто инстинктивно поцеловала его во сне.

— Хочу еще одно воспоминание, — прошептала она.

И Зейн не стал спорить.

Прижавшись друг другу, они долго целовали и ласкали друг друга, а потом Мэдисон решительно уселась ему на бедра, и он не стал возражать, понимая, что так она пытается хоть как-то контролировать происходящее.

Мэдисон вела его по дороге наслаждения, и Зейн в очередной раз залюбовался ее красотой, а потом они вместе зашли за грань блаженства и еще долго лежали, не разжимая объятий, и в эти секунды Зейн чувствовал с ней такую близость, какой еще никогда ни с кем не испытывал. Если бы только можно было остановить время и навсегда остаться с ней в этом мгновении…

Ладно, не стоит омрачать их последние минуты пустыми сожалениями, на это у него и потом будет предостаточно времени.

Когда Мэдисон на рассвете выбралась из кровати, Зейн крепко спал. Ей не хотелось убегать тайком, но выбора не было. Если Зейн узнает, что она собралась уйти еще до коронации, то наверняка уговорит ее остаться до вечера, а может, и не только…

Мэдисон быстро приняла душ и переоделась, а Зейн по-прежнему спал как младенец.