Коромысло Дьявола

Филипп, поморщившись, брезгливо глянул на обезглавленную тушку черного петуха, на дурацкую пентаграмму, нарисованную на стене куриной кровью. Взял со стола перевернутое распятие, приладил на место подставку и установил его как положено, попутно смахнув наземь пять толстых черных свечей.

Затем занялся бесчувственными нагими телами двух жертв, устрашенных до панического животного ужаса и потери сознания. До того подружкам Маньке и Софочке, наверное, было чего пугаться до истошного поросячьего визга, если бы не кляп во рту.

Обнаженный по пояс, наголо бритый тип украсил себе череп и безволосую грудь имитацией каббалистической символики. И явно собирался какую-то из подружек вовсе не символически угостить здоровенным гипсовым фаллосом.

Видать, первой его бы получила кулем висевшая Софочка, со страху напустившую под себя лужу. Видимо, месячные из нее тоже обильно текли по ногам и на пол. Потому как гипсовое орудие сексуальной пытки еще не успели к ней применить.

Ноги Софии до бетонированного пола не доставали. Поэтому Филипп освободил ее первой, потом и Марию усадил к ней рядышком на железную скамью.

Манька тоже почти висела на руках, прикрученных бельевыми веревками к ржавым скобам на стене, стоя на цыпочках. Так же как и у Софочки, лицо ее искажала гримаса глубочайшего ужаса.

Обеим жертвам Филипп оказал посильную первую помощь. Каждой он поднес к губам животворящий изумруд в гарде меча. Подействовало сразу. У Софии и Марии разгладились черты лица, и обе тотчас получили по инъекции в грудь арматорского нарколептического средства.

— Спать, девочки, можно и сидя. Отдыхайте.

Настало время заняться уродами-истязателями. Всего сатанистов оказалось пятеро. Два обритых парня в камуфляжных штанах, заправленных в сапоги, и три бесстыдно голых девицы, тоже в армейских кирзачах, захвачены на месте преступления.

Подходящий инструмент и соответствующие чрезвычайной ситуации скобяные изделия Филипп весьма кстати отыскал у этих доморощенных дьяволопоклонников.

Прежде всего огребли на волосатые орехи лица мужского пола. Спустив штаны, он каждому натурально пригвоздил мошонки к тяжелым деревянным табуретам казарменного образца. Немалые гвозди до упора, по самые шляпки в мужскую плоть Филипп не забивал. При желании, при должном старании и усердии их можно потом и вытащить. Или же порвать себе мужество с мясом.

Для голых девиц, извращающихся в любительском сатанизме, тоже нашлись табуретки, гвозди и молоток. По два гвоздя на их женственность. Все же особам женского пола анатомически несколько не повезло. Гвозди оказались коротковаты. Поэтому сиськи, буфера и дойки, — всякая имела свой размер, — пришлось гвоздить вплотную, едва ли не заподлицо…

Филипп отобрал и разбил все мобильные телефоны сатанистов. Привел их в полное сознание и устрашенное болезненное осознание. И тотчас отправился за Настей.

«Дело сделано. Пускай ужаснется, посмотрит, что бывает с теми, кто ищет приключений на собственную проктологию и гинекологию…»

Как бы не так! Настя в ужас приходить и не думала. Лихорадочно блестя глазами, она заговорила дрожащим от возбуждения голоском:

— Фил, ты их всех вырубил, да? какой ты у меня гигант и титан! можно я той жирной фаллосом вставлю? у-у-у, сволочуги!..

«Вот тебе и девичья чувствительность! Права Ника. Быть Насте арматором и кавалерственной дамой-зелотом».

— Спокойней, Настена. Иди-ка и побольнее закрути голые ниппеля нашим двум дурам. Это лучшее средство привести женщину в чувство. Проверено и доказано…

Я пока поищу, где тут их шмотки.

— Да-да, Фил! точно они дуры… Зачем с извращенцами связались?..

Настя из большой женской симпатии к Софочке крутанула ее соски от всей души. Та мигом пришла в себя и почти обрела душевное равновесие.

Неунывающая Софочка одеваться, подмываться не спешила, принявшись излагать свою версию произошедшего. Не дорассказав, начинающая криминальная журналистка бросилась суетиться вокруг подружки Марии, потерянно соображавшей, что к чему, кто она такая и как совсем голой сюда попала в этот подвал…

По счастью, им неизъяснимому, на обеих дурех, занимавшихся самопальным репортерским расследованием, орденская теургия не могла не подействовать животворно и оздоровляюще.

Иное дело соразмерно и примерно наказанные рыцарем Филиппом извращенцы. Вопить от боли, звать на помощь гнусным дьяволопоклонникам не дозволено. Двум хмырям-сатанистам он связал руки и вставил кляп, что они приготовили для Софии с Марией. А девкам заткнул рты их же нижним бельем и так же перетянул бельевыми шнурами локти за спиной.

Обездвижил всех не слишком крепко и туго. Постараются — освободятся.

«М-да… кому отмщение, кому воздаяние…», — меланхолически отметил инквизитор. На завершающем этапе операции спасения он безучастно наблюдал, как лихо воодушевилась мстительная София Жинович. «Не страха ради иудейска…»

Она так-таки воспользовалась устрашающим гипсовым орудием. Досталось оно не сомлевшей от ужаса толстой девахе с налитыми круглыми буферами, а сухопарой с длинными пухлыми сиськами, оказавшейся единственной, кто не пустил по-малому паническую струю по голым ногам и не обделался жидко по-большому.

— Е…ть, тя конем, сука! Всухую пошел! Туда-куда-обратно, тебе и мне приятно…

Эта падла, Фил, нас с Машкой сюда приволокла. Говорила, тайный обряд, тайный обряд… секта, мол, черная месса… посмотрите как зрители, нательные кресты сказала снять…

Если кому про меня стукнете, ай худо будет, — воинствующая София пообещала своим неудавшимся истязателям, угрожая и потрясая пыточным фаллосом.

— Выловлю по одиночке и затрахаю этим самым каменным х…м. Беру его с собой на память… Да я вас всех, сучар, на нем имела и вертела. Щас и начну…

В присутствии рыцаря Филиппа окрыленная, перевозбужденная и обнаженная Софочка с воинственно оттопыренными сосками вошла в образ то ли непобедимой амазонки, то ли могучей и летучей непреоборимой валькирии. Но рыцарь-инквизитор сей театр скоро прекратил, спустив ее из мифологических высот на холодный бетонный пол:

— Будет тебе! Одевайся, воительница голожопая. Вон там у них умывальник, пойди, что ли, умойся сверху и снизу…

Пострадавших от собственной глупости, все-таки не до конца пришедших в себя Софию и Марию развез по домам Филипп на «ситроене». Настю он усадил за руль «лендровера». «Так будет надежнее…»

Все трое беспрекословно ему подчинялись. Решительному сильному и умному мужчине слабым глупым женщинам возражать не пристало.

Сдав тете Агнессе с рук на руки Настю, рыцарь Филипп ненадолго вернулся в притон к незадачливым сатанинским садистам. Все пятеро оказались на месте в незапертом подвале… И свой мизерный шанс вкупе с призрачной надеждой на краткий срок телесно выжить в мире от века сего бездарнейшим образом упустили…

Всевозможные следы всяческого людского присутствия инквизитор уничтожал тщательно и скрупулезно. Он сызнова делал помещение бывшего бомбоубежища нежилым и очищенным от скверны человеческой. Как ему и должно быть.

В ту последнюю ночь зачистки города и окрестностей от вероятного наследия Счастливчика Мика рыцарь Филипп работал до самого рассвета. В его полном распоряжении находились три орденских палача-чистильщика в ранге рыцарей-адептов, пожелавших оказать содействие молодому коллеге-неофиту, и усиленная ягд-команда конгрегации.

Таким подобием и таким видом под занавес операции клероты-бюрократы весьма банально, вполне по-мирски вот-таки признали магическую локальную угрозу реальной и наконец приняли адекватные превосходящие меры…

В ходе спецоперации 29 граждан РБ бесследно исчезли. Далеко не всех пропавших без вести скоропостижно настигла мирская смерть. Но всякий магический и колдовской элемент, имевший отношение к одиозному дефекту массы вероятностей, надежно канул в небытие. Или благорассудительно сказался в нетях от благочинного округа сего…

— …С Коромыслом Дьявола в поддавки не играют, милок, — утром за ранним завтраком Вероника подвела итоги операции «Девушка с веслом».