Страница 91 из 92
— Хвастун ты, Саш, — одобрительно сказал Шурик. — Ладно уж, каждому свое. Бывай!
Я умылся, почистил зубы, занес полотенце, пасту и щетку домой, и отправился на линейку. Не то чтобы я рассчитывал услышать там что-то новое, скорее радовался возможности пообщаться на простые, незамысловатые темы, провести лишние пятнадцать минут в этой благожелательной, добродушной атмосфере. Моя бы воля, впрочем — остался бы здесь навсегда. Но так не бывает, конечно.
Везде было тихо, только из домика Лены и Мику раздавалось невнятное пение. Наша азиатка тренировала голосовые связки — вечером наверняка будет какое-то очередное представление на сцене. Современная отечественная эстрада под акустическую гитару, или что-то в этом роде. Красивый у нее голос все-таки.
А почему бы, собственно, и не пригласить ее на предмет шефства над малышами? Человек с гитарой — человек со символом власти. Плюс еще можно будет вести уроки музыки, и не с унылыми пионерскими песнями, а с чем-нибудь посовременнее. Высоцкий? Легко. Визбор или супруги Никитины? Не проблема. Да даже Цоя и этого молодого парня Шевчука можно будет попробовать попеть.
В твоих глазах опять упрек
Как ты меня не понимаешь
И скорби ты не разделяешь
Ты как и прежде одинок.
И по прошествии сезона не сохраню своей мечты
Такой пустой и монотонной
Чтоб поскорей очнулся ты…
Да и соседку ее тоже можно попробовать пригласить, даром что слабоговорящая. Что она там? Книжки читает постоянно? Пусть дискуссионный клуб устраивает, обсуждает разное, а то молчание — это признак не только согласия, но и дикой десоциализации. Что из этого выйдет? Как там говорили древние? «Что доброго может быть из Назарета?» Ответ очевиден, товарищи — ровным счетом ничего.
— В-р-р-р-эу! — мимо меня пронесся огненный болид. Нет, ошибочка вышла, это всего лишь Ульянка. И не лень ей в такую лень вставать?
— Физкульт-привет! — махнула она на бегу рукой. — Чего не спишь? Здоровый сон — здоровая совесть!
— Моя совесть здорова, как бык, я слишком редко к ней обращаюсь, — сообщил я. — На линейку спешишь, или так просто, по общей живости характера?
— Вот еще — линейка! — наморщилась девчонка. — Чего я там не видала? Буду в кустах сидеть и кидаться в вас шишками. Готовьтесь к избиению!
— Избиение младенцев будет, когда я над вашим отрядом руководство приму. Тогда-то и посмотрим, кто хорошо смеется! Тогда и припомню, кто в кого шишки бросал!
— Скажем репрессиям «нет»! — Ульянка брызнула в кусты и пропала из виду.
На площади имени товарища Генды было пустынно — чего-то у меня не то с внутренними часами, похоже. А может, Ольга разбудила раньше положенного — то-то она ухмылялась так коварно! Не забудем, не простим!
Глаза обманули насчет пустынности — у самого постамента маялась от безделья знакомая фигурка. Услышав приближающиеся шаги, Алиса подняла голову и преувеличенно сильно нахмурилась.
— О, а вот и быстроногий Джо пожаловал. Тебя тоже ни свет ни заря вожатая подняла, не поленилась?
— Товарищ Двачевская, — сказал я тяжелым голосом с прибалтийским акцентом. — Партия и правительство возлагают на ваши хрупкие плечи секретное и ответственное задание. В ряды третьего отряда прокрался шпион Мальтийского ордена…
— И ему, судя по всему, лет одиннадцать, — подхватила рыжая. — Иначе как бы он замаскировался среди этого стада малолетних чудовищ?
— Верно, — согласился я и уселся у постамента рядом. — В общем, на самом деле Ольга не особенно настаивала на твоей кандидатуре, боится, наверное, что ты будешь плохо на мелких влиять…
— Правильно боится, — энергично кивнула Алиса. — Я у них сигареты буду стрелять и страшные сказки на ночь рассказывать.
— И они тебя за это полюбят неземной любовью, что недопустимо… Так что, мы, наверное, просто вдвоем со Славей управимся, без тебя, — хладнокровно закончил я.
Алиса прищурилась.
— Вдвоем… управитесь? С чем это вы там управитесь, такие умные?
— С шефством, конечно. А ты про что подумала?
Рыжая фыркнула, глаза у нее стали какого-то темного цвета. Но это длилось всего лишь секунду.
— Специально придумал, да? Ну, не люблю я эту белобрысую, слишком правильная она какая-то…
— Нельзя быть эгоистом, — медовым тоном сказал я. — Взаимовыручка и взаимопомощь — наше все, сама знаешь. Но с другой стороны, я не настаиваю, здесь все на сугубо добровольной основе.
— Шмодровольной, — буркнула она. — Ну да, не очень получилось… Ладно-ладно, буду я тебе помогать, чертяка языкастый, буду. Никуда от тебя не денешься, организатора такого, ты и мертвого уговоришь…
— Что? — я сказал это чуть громче, чем следовало. Солнце наткнулось в небе на какую-то тучку; вокруг потемнело.
Алиса посмотрела на меня, на небо, на площадь вокруг. Усмехнулась, покачала головой, уставилась под ноги.
— Ничего, Саш. Ничего. Забудь. Все в силе.
У меня отлегло от сердца.
— Вот и славно. Слушай, Ольга по-моему заснула там у себя в домике. Пойду проверю. Ты если что Славе скажешь насчет нашего разговора, лады?
— Ага, — она привалилась к постаменту и безразлично уставилась в пространство. Переменчивая она все-таки, как весенняя погода. И нахальная, как маленький рыжий котенок. За то и люблю, собственно.
Аллейки «Совенка» постепенно заполнялись разноголосой пионерской массой, и я ускорил шаг. Вожатой нигде было не видно. Да что ж такое?