Боги Синтеоса

Лебедев Алексей

Боги Синтеоса

Алексей Лебедев

БОГИ СИНТЕОСА

1. Александр

Гигантский металлический краб медленно полз по изменчивым просторам Нового Мира. Восемь членистых ног двигались в едином ритме, четыре телескопических глаза таращились в белый свет. Он двигался по выжженной плазменными эмиттерами дороге, которая уже начала зарастать травой-хамелеоном, встречавшей незваного гостя ядовито-красным цветом ненависти и боли. Подвижные стебли жадно набрасывались на металл, и их выдирало с корнем.

Так, шаг за шагом, я возвращался на Базу.

Кругом клубился фосфоресцирующий туман.

Видимость была неважная, но сигнал маяка шел четко.

Внезапно прямо передо мной земля выплюнула белый неуклюжий росток в полметра толщиной, который тут же разросся в такое же мертвенно-белое дерево. На нем вырастали безволосые человеческие головы, заходящиеся нечеловеческим воем огромных ртов, плюющихся слизью. Когтистые руки росли и ветвились, обшаривая пространство вокруг. Вытянулись и задергались толстые обрубки ног с венчиками извивающихся щупалец на культях.

Омерзительно-завораживающее зрелище, словно ожившие (очень некстати) картины Сальвадора Дали...

В наушниках раздался искаженный помехами девичий голос:

- Краб, я База, как слышите меня? Прием!

- База, я Краб. Слышу нормально. Возвращаюсь.

- Краб, я База. Что-нибудь нашли?

Остатки надежды в голосе. Жаль разочаровывать...

- Ничего хорошего.

- А почему остановился?

- Здесь дерево ужасов выросло, прямо на дороге.

- Нужна помощь?

Господи, ну какая там помощь! Сам справлюсь. Интересно, она действительно беспокоится лично за меня или это чувство долга? И если я ее беспокою, то в каком качестве? Проклятые мысли!

Я даю залп по адскому дереву, и обращаю его мерзкую плоть в жирный черный пепел. Просто и быстро.

- Все в порядке. Иду по пеленгу.

- Вас понял. Продолжайте движение.

Как трогательно у нее получаются эти казенные фразы!

Пытаясь отвлечься, размышляю об увиденном.

Похоже, протоплазма пытается имитировать человеческое тело. Только получается у нее плохо. Зачем ей это вообще надо - хочет войти в доверие или издевается? Я усмехаюсь про себя: во мне еще жив ученый, который хочет изучать неведомое, а не палить в него из плазменных пушек. Но как быть, если объект изучения съел твой родной мир?

Вот и База. Так мы зовем теперь это место.

Голубоватое мерцание энергетического купола, а под ним родное здание Института, недовытоптанный газон, асфальтовые дорожки да чахлые деревца (настоящие!).

Все, что у нас есть. Все, что осталось с прежних времен.

Мой краб-вездеход проходит очищение сверкающим холодным огнем. Купол впускает его, и вот я дома. Не снимая мой легкий скафандр (мне почему-то кажется, что в нем я лучше смотрюсь), я топаю на пост наблюдения.

И вижу Ванду. Как она хороша в этой форме цвета хаки, пусть даже и не по размеру! А ее светло-русые волосы, короткая стрижка "под мальчика"... О, моя хрупкая амазонка!

- Ну что? - Ванда смотрит на меня своими огромными глазами цвета морской волны. Как мне угадать, что таится в их глубине?

- Ничего хорошего, - повторяю я. - Везде такой же бардак.

- Ясно, - вздыхает она. Мне так ее жалко!

Господи, как я хочу ее! Просто взять за руку, поцеловать в щечку, усадить на коленки, обнять, прижать к себе, почувствовать ее тепло, ее запах, слышать биение ее сердечка. Ванда, Вандочка моя, девочка... Хорошая моя... Сколько во мне скопилось нежности к тебе! Я чувствую, как увлажняются мои глаза. Не хватало еще разреветься - она решит, что я совсем спятил.

- Ладно, пока, - бурчу я угрюмо и отворачиваюсь к двери. Кстати, где остальные?

- Игорь в библиотеке, а Марина обед готовит.

- Угу, - киваю я и закрываю за собой дверь.

Шаги моих сапогов одиноко раздаются в опустевших коридорах Института. Одиночество - страшная штука...

2. Игорь

Признаться, за чтением я совсем забыл о времени. До чего же увлекательно порой пишет старушка Агата! Жаль, что ее нет здесь, с нами. Дело в романе явно шло к концу - месье Пуаро, подкрутив свои усы, уже собрал всех подозреваемых вместе и начал капать им на мозги. Хотя я бы на его месте сразу сказал бы, кто убийца, а не мучил народ базаром.

Скрипнула дверь, я поднял глаза и увидел Марину. В новом розовом фартуке она выглядела чертовски аппетитно. Ее прекрасные рыжие волосы были живописно растрепаны.

- Игорек, - томно позвала Марина.

- Что?

- Пошли обедать.

- Ну, пошли. А Сашка вернулся?

- Вернулся, все тебя ждут.

- Ну, раз ждут...

Я притворно вздохнул, отложил книжку, опустил ноги со стола и пошел вслед за Мариной. Она неосторожно повернулась ко мне спиной, и я обнял ее, положив одну руку на грудь, а другую - на живот. Под фартуком у нее был свитер, и довольно кусачий.

- Ну, ты что?! - вывернулась Маринка. - Совсем стал маньяк! До вечера подождать не можешь?

- Не могу!

- Что люди скажут?

- Какие люди? Сашка с Вандой тоже друг другу глазки строят.

- У них еще ничего не было.

- А ты откуда знаешь?

- Мне Ванда сказала.

- Ну, если сказала...

Мы пришли в столовую.

Сашка, по своему обыкновению, был мрачен и с подозрением ковырялся у себя в тарелке. Ванда ела без всяких задних мыслей. Почему-то они сидели за разными столиками. Поругались, что ли?

Марина без разговоров подсела к Ванде и они начали о чем-то шушукаться. Я сначала хотел тоже к ним, но передумал и подсел к Сашке. Все-таки мужская дружба важнее.

- Привет, старик. Какие проблемы?

Он уставился на меня из-под своих мощных линз.

- Никаких, - произнес он холодно. - Все в порядке. Все к худшему в этом худшем из миров. Мы - последние люди на Земле.

- Старик, мы уже обсуждали эту тему. Пора бы привыкнуть.

- Я привыкаю, привыкаю... Кстати, ты что-нибудь вычитал?

- В каком смысле?

- В смысле, что бы помогло нам спасти мир.

- А... да нет.

- Ты не пробовал проанализировать результаты Чао и Маклеона с точки зрения девятого уравнения Федорова?

- Да нет, знаешь ли, как-то было не в кайф... Зато раскрыл парочку преступлений вместе с Пуаро. Ну и головастый он мужик!

Сашка не оценил мою шутку. Выражение его лица, вероятно, должно было означать бесконечные скорбь и упрек. По-видимому, я должен был пасть на колени и горько раскаяться. Но по правде, в такие минуты мой друг выглядел довольно жалко и смешно. Я отвел глаза, но это движение было неверно истолковано.

- То есть ты хочешь сказать, - зловеще-ледяным тоном громко произнес он, - что пока я там, - он махнул рукой в сторону окна, где мерцали зеленоватые сполохи, - рисковал жизнью, исполняя свой долг, ты здесь детективчики почитывал?

Вот вечно он так: пытается привить мне чувство вины. До сих пор безуспешно. Но сейчас он еще и работал на эффект у девчонок. По-моему, это низко. Ладно, ответим.

- Брось, старик! Хватит уже демагогии. Ничем ты не рисковал и долга никакого нет. Спасать некого, и нас никто не собирается спасать. Мы сами себя спасем! Вот шарик наш научный дойдет до кондиции, тогда и свалим все вместе отсюда. А там - молочные реки, кисельные берега сделаем, все тип-топ. Или берега лучше шоколадные, как по-вашему, девочки?

Девочки промолчали, а Сашка, закусив губу и пробуравив меня напоследок взглядом, вышел из столовой. Все-таки жалко парня. Хорошо бы уже у них с Вандой все наладилось.

3. Александр

Я лежал в своей комнате и злился. Впрочем, это не то слово. Мысли и чувства водили в моей голове хороводы и отплясывали на моих бедных мозгах. Надо принять что-нибудь из аптечки...

Вот - Игорь. Что он вообще такое? Может, мой личный демон?

Мы дружили с ним еще со школы. Помню, класса до седьмого он еще бил меня. Однажды разбил мои очки, да так, что осколки чуть не покалечили мне глаза. Потом все списали на несчастный случай. Я обижался, а потом прощал его. Все прощал! Сам не понимаю, как это было возможно?