Проклятая влажность (ЛП)

Когда мои конвульсии прекратились, он поднес свою руку ко рту и слизал мою влагу со своих пальцев, его глаза сияли, а тело подо мной было напряжено.

— Я надеюсь, что это прекрасное тело уже готово для меня Сэди. Потому что я еще даже не начинал.

18 глава

Я завершила настройку своей новой страницы в «Фейсбуке», допечатав последние несколько слов и назвав ее фотостудия «Бумажный самолетик». Несколько постов с недавними фотографиями были выделены на первом плане с описанием сферы услуг, которые я предлагала. Размазанный по полу пирог Коди в доме бабушки Уэста, фото компании по недвижимости, черно-белое фото оголенной женской шеи — обрезанный вариант фотографии из фотосессии одной из подруг Обри, фото с помолвки. Я не стала добавлять фотографии со свадьбы, которая состоялась шесть недель назад, потому что какими бы прибыльными ни были свадебные фотосессии, я не хотела втягивать себя в этот жанр снова. Лишь одни мысли об этом пробуждали слишком болезненные воспоминания о времени в Нэшвилле с Ублюдком.

Вернувшись на свою страничку, я начала пролистывать посты за последний месяц, воспроизводя в памяти события двухдневной давности.

Фото потрепанного гамака у берега океана, в тени массивных покрытых мхом дубов.

Мы с Уэстом пролежали там в тот день несколько часов, нам было так комфортно, что было даже лень вставать и идти куда-то; мы лежали валетом, и он массажировал мои ступни. Мы рассказывали друг другу глупые анекдоты из детства и даже обнаружили, что в колледже он был знаком с одним из друзей моего брата. Он зажал мою ногу между своих ног и поглаживал своими пальцами внутреннюю часть моей ступни, отчего моя голень терлась о его пах, а я в это время стонала и извивалась от удовольствия. Дразня его, я выгнула спину и пошевелила бедрами, слегка прижав его набухшую выпуклость своей ногой.

Держа меня за лодыжку, он достал из кармана ручку и начал что-то рисовать на моей ноге. На моем большом пальце он изобразил солнце, на косточке — волны, а на пятке — сердце со стрелой. Мое дыхание участилось, когда я увидела сердце.

Мы не говорили этих слов, ни вслух, ни друг другу. Я не знала, готова ли. Но понимала, что с каждой проведенной с ним секундой становилась к этому все ближе.

И я все больше тосковала, когда была без него.

— И как мне смыть это?

Он указал на пляж.

— Мы прогуляемся. Влажный песок... какое слово используют девушки? Отшелушивает или как-то так.

Потребовалось пройти две мили, чтобы стереть солнце и волны. Сердце осталось и в ту ночь, перед сном, я провела по нему пальцами, улыбаясь, как ненормальная.

Две с половиной недели назад. Фотография, на который он стоит возле своего старого грузовичка, а позади него, на прицепе «Греди-Уайт».

Однажды днем мы подплыли к заливу, и с удовольствием наблюдали, как пара дельфинов выпрыгивали из воды и плюхались обратно, устроив целое представление, которое могли видеть только мы. Внезапно начавшийся ливень застал нас врасплох, поэтому мы пришвартовались в защищенной бухте и занялись любовью под покровом капель дождя; яхта раскачивалась и задавала нам ритм, медленный, ровный и такой же бесконечный, как морской прилив.

Когда начало темнеть, мы вернулись обратно на пристань и Уэст заставил меня потренироваться. Когда он вернул грузовик в правильное положение, я перебралась на водительское сиденье. Окно было открыто, и я ждала знака, что пора выжимать газ. Лодочный трап был ужасно крутой, и меня бесило, что выхлопная труба находится практически под водой. Стоя рядом с лодкой, по колено в воде, он кричал и махал мне, чтобы я ехала вперед, поэтому я нажала на педаль газа.

И грузовик съехал вниз по трапу. В тот момент, когда я с силой ударила по тормозам, задний борт был уже практически у воды. Затем я хорошенько газанула и остановилась посередине трапа. Я так сильно вцепилась в руль, что даже костяшки пальцев побелели, и с трудом смогла отцепить от него руки.

С лицом белее белого Уэст подошел ко мне и, нажав на аварийный тормоз, указал на пассажирское сиденье. Скользнув на сиденье, я посмотрела на него широко открытыми глазами.

Он перебил мои извинения, его слова были резкими и не подлежащими обсуждению.

— Ты наехала на мой ботинок. Ты чуть не задавила меня. Думаю, теперь я поведу.

Чуть позже, той ночью, я еще раз попросила прощение, обернув свои губы вокруг его члена.

Он простил меня. Дважды.

Три недели назад. Скармливание пончиков чайкам вместе с Ру.

Я совсем забыла о наполовину забитой пончиками коробке, поэтому гуляя вдоль пляжа, мы подбрасывали несвежие пончики на радость кружащим вокруг птицам.

Три с половиной недели назад. Панорамное фото входа в Water’s Edge.

Это было в тот день, когда Грэди официально объявил о старте фотостудии «Бумажный Самолетик». Я была выбрана для проведения съемочной кампании для новой собственности Water’s Edge, которая открывалась на Большом Каймане через шесть недель. Это было огромное задание — три недели на месте расположения, и у меня был своего рода художественный контроль над всем. Я была шокирована, ошеломлена, благодарна и взволнована. И даже всплакнула в кабинете Грэди, отвернувшись от него к огромному окну во всю стену с видом на океан. Он сделал вид, что не заметил этого.

Четыре недели назад. Восход солнца с балкона Уэста.

Новый комментарий под фото привлек мое внимание. Обри вставила свои пять копеек: «Мне нравиться этот особенный вид».

Я замерла и проверила время комментария.

Сегодняшним гребаным утром.

Не в состоянии сдержаться, я перешла на ее страницу, пролистывая бесконечный парад селфи.

Я остановилась и прокрутила туда и обратно. Я нашла три фото с Уэстом за последний месяц. Все сделаны на публике в знакомых мне ресторанах. Он говорил о том, что много работает над организацией бала последние две недели, но я и понятия не имела, что он встречался с ней. На одной из фотографий он был запечатлен в профиль, откинувшись в кресле, закинув ногу на ногу. Второе фото было сделано в «Крушении», напротив него целая горка скорлупы от фисташек, и это говорило о том, что они провели много времени вместе. Совсем недавнее фото, четыре дня назад, было сделано в «Старбаксе»: два стаканчика кофе стоят напротив друг друга, их имена написаны на картоне, и его большая рука держит стаканчик со своим именем.

Я закрыла ноутбук. Это ничего не значило. Ладно, значило, но не в этом плане. Быть главным спонсором бала являлось важным шагом для его растущего бизнеса, особенно учитывая то, что это было самое важное событие года на всем острове Рейнольдс. На нем висела огромная ответственность, а тот факт, что проводиться это будет на территории собственности его бабушки и дедушки, тревожил его еще больше.

Я знала, что он нервничает, потому что не хочет разочароваться в себе, а особенно, не хочет разочаровать своих родителей, которые должны были прилететь на это крупное мероприятие. Он пытался переубедить меня в этом, когда мы лежали в гамаке. И когда он рукой схватил меня за ногу и сказал, что не нервничает, я услышала сомнение в его голосе, а его привычная дерзость исчезла.

Тем не менее, меня все еще раздражало то, что он не упоминал о встречах с Обри.

***

— Итак, ты и Уэст теперь официально вместе или как? — спросил Тео с набитым пончиками ртом.

Было четвертой июля, и мы шли по подъездной дорожке к дому Уэста, где в полном разгаре развернулось барбекю. Я взяла несколько коробок «Криспи Крим» в честь праздника, и Тео настоял на том, что он просто обязан попробовать один пончик, чтобы оценить их качество.

Я приподняла свои солнечные очки, потянув время.

Были ли мы? Мы еще не говорили об этом, но мы не встречались с другими людьми, а большинство ночей проводили в одной постели. Последние несколько недель Уэст упорно работал, поэтому чаще всего, когда он стучал в мое окно, было слишком поздно, чтобы заниматься чем-то, кроме как уснуть в объятиях друг друга. Обычно он уходил еще до того, как я просыпалась, а на его подушке был бумажный самолетик с его указаниями для меня на целый день. Если по каким-то причинам мы спали отдельно, на следующее утро я находила самолетик, вставленный под мои дворники в машине.