Страница 16 из 18
– Легче пролезть незамеченными. А если и попадемся на глаза, никто не приметит в паре крестьян разведчиков. К тому же больше возможность обнаружить следы военных приготовлений.
– Мог бы сказать, что небо синее, а солнце светит днем!
Варион, мужчина средних лет, с крючковатым носом и хищным взглядом, поигрывал узким кинжалом. На нем был дублет серозеленого цвета и лоскутный плащ. Один из лучших разведчиков, джунгар прослыл скептиком до мозга костей, подозревал всех во всем и везде искал выгоду.
Митян насупился, молча принялся уплетать сваренного в яблочном вине рябчика. Андор окинул взглядом совет. Фаддей, в прошлом ловкий вор и плут, молча попивал чай, внимательно изучал карту. Худощавый коротышка походил на девятилетнего рыбацкого мальчишку – простоватое смуглое лицо, спутанные черные волосы, мальчишеский звонкий голос. Он никогда не высказывался первым, не вступал в споры и склоки, извинялся и бледнел при любом крике. Но за кажущейся робостью и хилостью скрывался расчетливый ум и стальные жилы. Царевич помнил, как пятнадцатилетний парень легко, словно горный ящер, карабкался по скалам Тиршафы в их первом походе. Тогда он повис над обрывом, схватившись за уступ, держа походный мешок с ножами и кольчугами. Фаддей закинул узел на безопасный пятак, потом, подтянувшись на одной руке, залез сам. Андор повернулся к Феккойцу.
– Что ты думаешь о нашей задаче?
Вор с серьезным видом произнес.
– Митян говорит дело. Надо разделиться. Я хочу пойти в кетостан, что чуть севернее их торгового тракта. И прошу отправить меня одного. Пусть Варион окажет нам честь и разделит остальной отряд по двойкам и тройкам. Думаю, что мужчины одного происхождения не привлекут внимания. К Кеттинам сейчас приходит многие выменивать шкуры и мясо, покупать зерно, пряности и украшения.
Варион ухмыльнувшись, крутанул кинжал, указал на Фаддея.
– Мальчик хочет идти один. Хочет доброй поживы. Но он теперь не вор, а разведчик. Или вор?
Феккоец мягко улыбнулся.
– Я – это я. Раз уж лис служит стране, позвольте ему остаться лисом.
Царевич опустил чашу на землю.
– Решено. Варион делит отряд, Митян распределит обозы, Фаддей идет один. На рассвете расходимся и встречаемся на этом же месте через восемь дней. Даст Высший, опасность ложная и царству ничего не угрожает.
За пригорком показалась неприметное Кеттинское поселение. В туманной дымке местность растворялась, на виднокрай выкатилось солнце – тяжелый, крупный шар искрился алоцветом, тужился, словно мужик за плугом, но пробить молочную пелену не мог. Виднелись верхушки юрт, высился черный истукан – шигир. Андор пощупал посох. Дерево шершавилось, на пальцах оставалось неприятное ощущение масла. Кеттины были одним из многочисленных племен ниятов, якобы ведших род от младшей дочери бога войны Мардука. Старшими были джунгары, средними – хунны. Джунгары ушли на север в поисках Великого кристалла. Хунны исчезли. Легенды гласили, что они преодолели восточные горы – Гряду Черных Бивней – в поисках Третей Земли. Хотя сам Андор считал, что дурни просто передохли в тех опасных местах. Или лавиной накрыло, или кусок скалы откололся. Или сожрали горные твари – барсы, великаны, агги. Нияты же перестали кочевать и начали вести оседлую жизнь – сцер Эвдык (с их языка – мирный) выдал свою единственную дочь Нияйю за богатого Кеттинского сцера Гаруда. По обычаю ниятов, народ давал своему хану абсолютную власть. Он имел право первой брачной ночи, мог давать имена детям всего улуса, забирать себе лучшую добычу. Гаруд оказался человеком умным и расчетливым. Улус стал Ость-Таном, вместо вольного сбора кеттин выбрал влиятельных советников, душегубы отца избавились от недовольных. Улусы помельче, не пожелавшие присягнуть новому сцеру, были разорены, рассеяны, уведены в Кеттинские земли и через пару поколений от ниятов остались только мифы. Вот так величие бога Мардука, наводившее ужас на мирные народы, кануло в забытье.
Царевич Веллоэнса в одной из первых настоящих вылазок встречался с Кеттинами. Тогда ему было пятнадцать. До замка дошла весть, что в северо-восточных землях орудует бандитская шайка – разоряет деревни, жжет посевы, уводит девиц. К разбойникам, их было восемнадцать, удалось незаметно подкрасться ночью и окружить в кольцо. Глава отряда – Минар – велел казнить всех. Андор делал все по обычаю – смотрел прямо в глаза, произносил обвинение и исполнял приговор. Только одного он не смог убить – мальчишку его возраста, смуглого, с зелеными миндалевидными глазами. Его взгляд был очень странным – он не выражал злобы, испуга, храбрости – но проникал в душу, завораживал. Царевич оцарапал его щеки и грудь острием меча и произнес, что этого наказания достаточно. Парня отпустили, только Минар недовольно косился на Андора всю обратную дорогу.
Подходил к концу шестой день разведки. Андор с Сайтаханом и тремя воинами обошли три поселения. Становились на ночлег, приносили дары шигирам, вели беседы с приютившими их хозяевами. Сайтахан шатался по базарам, заговорщически сплетничал о смутах в Веллоэнсе. Кеттины с удивлением хлопали глазами, улыбались и разводили руками. В Ость-Тане всё спокойно, боги дают плодовитость скота и земли, торговля идет бойко. А в ближайшем Вел-Энсте (так они звали Царство) если что и не идет – так не тем богам молятся.
– Я уже почти верю, что кеттины стали оседлым племенем.
Сайтахан снял с телеги мешок пряностей, закинул его в саат-шатер местного торговца. Смуглый купец оказал завидное гостеприимство, всячески охаживал гостей – поил чаем, угощал фруктами, выспрашивал о дальних странах. Мужчины отнекивались, мол, мы тут неподалеку, что за холмами твориться, не знаем. Андор распорядился, чтобы у Феруса закупили гвоздики с перцем, сушеного огнецвета и тагорского корня.
Андор потер щетинистый подбородок.
– В кеттинах течет кровь ниятов, детей Джунга, избранных Мардука, как они верят. Эти люди не могут быть мирным народом.
– Да? Посмотри на Вариона. Он – джунгар. Чистокровный. В его жилах должен течь огонь. А он несет службу, подчиняясь иноверцам – слабейшим, которых даже за людей считать нельзя!
Царевич промолчал. Варион. У него своя, длинная и запутанная, история. Нелегко было его отцу приручить этого хитрого, мудрого и жестокого человека. Мужчина улыбнулся:
– Возможно, ты прав, Сай. Эту схватку я, наверное, проиграл.
В глазах Андора вспыхнули озорные искорки.
– Но нужно проверить последний вариант. Обычные жители могут и не знать, что готовит их сцер. Надо взять языка. Из воинов. А лучше из мудрецов и советников.
Манохаец изумился, широко распахнул глаза, на секунду потерял дар речи:
– Андор… Мы в разведке и у нас нет никаких доказательств, кроме сплетен и россказней горстки бродяг. Ты… ты подумал, как мы его вернём? Как провести всё гладко?
– Сегодня ночью. Схватим кеттинского гадателя, приведем к Хану. Вектир опоит его дурманом так, что тот и не вспомнит, где последнюю неделю был. В стане решат, что напился перебродившего кобыльего молока или перекурил волшебной травы. Высекут, не боле.
Ночь выдалась темная. Небо затянуло серыми облаками, прогретую землю охлаждала мелкая морось. Сайтахан нагрузил телегу и выехал на окраину селения. Кетан-купец долго и льстиво благодарил гостей, подарил сверток чая, зазывал остаться еще на пару дней. Манохаец отсыпал хозяину шатра серебряных монет и поспешил удалиться. Царевич с оставшимися тремя соратниками отправился искать полонянина.
Мужчины дождались, пока весь стан умолк. Ночь выдалась на редкость темная – ни звезд, ни луны. Все кадильники и костры погасили – малейший уголек без присмотру мог запалить гэр, а там и стан займется огнем. Уюрты располагались прилично друг от друга, приходилось перебегать быстро, пригнувшись, выжидать – не разбудили ли кого.
Икк и Люй отправились в восточную часть поселения. По укладу, там должен стоять уюрт амира, ставленого князя. На востоке всходит солнце, и первым согревает главное жилище. Чем выше сан, тем больше позволялось иметь детей. Андор прикинул, что сыновья повелителя могут быть взрослыми, их шатры, или гэры, стоят рядом. Если кто на неделю исчезнет – и не заметят, мало ли – к кеттиночке повадился, али на охоту ускакал. Между тем – взрослый сын, преемник, присутствует на всех сходах, знать о готовящихся набегах.